Ярослава А. - Любовь нечаянно нагрянет

Почти бегом сворачиваю за угол двухэтажки и внутренне напрягаюсь, заметив у подъезда нашу местную гопкомпанию.

— Опа! Ритка! — мгновенно реагирует сосед — высокий тощий парень моего возраста.

В руке у него бутылка дешевого пива и сигарета, а на лавочке стоит ополовиненная бутылка водки.

Странно…Обычно к ночи вся компашка пускает пьяные пузыри по подъезду.

— Здрасте, — буркаю я и, пряча нос поглубже в вязаный шарф, пытаюсь по-быстрому проскочить мимо соседа, но тот перегораживает проход.

— Ты откуда такая красивая? Может, посидишь с нами? Выпьешь?

— Я спешу, Толик, — пытаюсь обойти его, но он снова встает на пути, вызывая у дружков одобрительный гул.

— Нехорошо, Риточка, — ухмыляется этот урод, показывая отвратительные черные зубы, — С соседями дружить надо.

Иногда, глядя на Толика, мне становиться его безумно жаль. Мы же росли вместе. В одном дворе. В прятки играли вон за тем развалившимся забором. Потом в школу вместе ходили…

Когда все исковеркалось, истопталось в этой алкогольной грязи?

— Дай пройти Толик! Я с работы устала! — сурово произнесла я, зная, что он в душе побаивается моего грозного тона.

Но сегодня Толик был с друганами и не мог упасть в их глазах.

— Да ладно тебе, Ритусь, — уже с заметным раздражением настаивает он и хватает меня за рукав куртки, — Пропустим по пятьдесят, и домой пойдешь к старику своему.

— Я сказала — дай пройти, Толик. Что не понятного?

— Не кр-расиво… соседка твоя… нас кидает, Толян, — прогнусавил кто-то сзади, — Надо разъяснить что-почем.

Толику это мысль понравилась, и он на полном серьезе решил сграбастать меня за шкирку.

На заднем фоне противно заржала поддатая девица, и я не выдержала: со всей дури дала тяжелым форменным ботинком этому придурку по коленной чашечке.

Толик взвыл и выпустил меня из захвата, и я помчалась в подъезд, краем уха слыша вдогонку:

— Вот тварь! Бешеная!

Молниеносно сунула ключ в замок добротной железной двери, пара секунд и я дома. Запираю дверь на засов и устало приваливаюсь к ней спиной, выдыхая:

— Де! Я дома!

Дедушка никогда не спит, если я на работе. Сидит у телевизора и бдит.

— Опять эти ироды к тебе цеплялись, — вместо приветствия прокаркал дед, шаркая по коридору тапками.

— Нет, — с трудом выдавливая улыбку, вру я, — Поболтали немного.

Если сказать правду — дед достанет свое охотничье ружье и это может кончиться печально не только для Толика, но и для нас с дедом, потому, как разрешения у моего дедушки на ружье отродясь не было.

Николай Иванович подозрительно смотрит на меня из-под лохматых седых бровей, наверняка догадываясь, что я его обманываю и что бы разрядить обстановку, я достаю из-за пазухи своих найденышей и с улыбкой показываю.

— Глянь, что я у мойки нашла. В коробке выбросили на мороз. Представляешь?

Дед смотрит на меня, потом на котят и с тяжелым вздохом качает головой, совсем не разделяя моей радости.

— И на кой ты их принесла. Все равно помрут.

— Не помрут, — заверила я, быстро избавляясь от верхней одежды, — Пошли молоко греть.

Дед скептически посмотрел на меня, но все же поплелся на кухню ставить кастрюлю с молоком на плиту.

— Сейчас мои маленькие, — ворковала я, проверяя все ли нормально перенесли путешествие у меня за пазухой.

Живые красавчики! Серенькие лишившись моего тепла запищали, а белый задира учуяв новую незнакомую поверхность воинственно зашипел.

— Ух, какие мы грозные, — пожурила я, — Ну, как давай попробуем молочко.

Достала из аптечки пипетку и принялась за кропотливую работу — кормление котят.

Бедняжечки как почуяли молоко так сразу за пипеткой чуть не в драку и без разницы, что молоко коровье магазинное. Жрать-то охота!

Минут через сорок, все испачканные в молоке, но вполне себе довольные жизнью кошаки, свернулись в единый клубок на дне картонной коробки, куда мы с дедом пристроили старую шапку-ушанку, которую только по чистой случайности не догрызла совдеповская моль.

В квартире у нас зимой было довольно прохладно. Батареи старые, сквозь щели в деревянных окнах надувает, хотя мы с дедом их старательно заклеиваем и замазываем.

Поставила коробку ближе к батарее и уселась на табуретку, устало потирая глаза.

Дед хлопочет у плиты с поздним ужином, я грею руки о кружку чая, а за окном валит белый пушистый снег большими ватными хлопьями.

Я на мгновение переношусь на десять лет назад, когда была жива бабушка, и мы так же сидели на этой самой кухне, за этим самым столом. Она варила нехитрый постный суп, а мы с дедом играли в карты. Тогда часто отключали свет, и единственным источником света становилась газовая плита, да пару красных витых свечек. А после, когда старики ложились спать, я часто сидела у окна, все так же наблюдая за тем как падает снег и прислушиваясь к глухому завыванию ветра.

— Рит, тебе картошки пожарить?

— Нет, — растерянно моргаю я, сбрасывая наваждение, — Спать пойду. Устала…

Дед провожает меня встревоженным взглядом.

Я же так и не рассказала ему о том, что произошло на сегодняшней смене. Вполне возможно уже завтра Гарик выгонит меня взашей за дерзость. Это не первый случай, когда богатенькие клиенты обвиняют мойщиков в краже. То они колечко потеряли, то кошелек, то дизайнерскую сумочку. И почти всегда выясняется, что вещи либо валяются в багажнике, либо в бардачке, либо тупо были забыты дома.

Обычно я привыкшая к таким разборкам, но сегодня этот мужик меня реально взбесил. Ненавижу таких самоуверенных людей, которые всех под одну гребенку. Если бедно одета, то воровка и оборванка. Что за дикие стереотипы?!

Привычным движением снимаю покрывало с кровати, и забираюсь под одеяло, первое время дрожа от холода, пока не нагреется постель.

Признаю, задел гад за живое. Я в своем почти маниакальном стремлении вырваться из надвигающейся нищеты, очень остро воспринимаю такое отношение к себе.

Стыдно.

Мне бывает безумно стыдно за то, что мы с дедом живем в такой халупе, за то, что я наскребаю последнее, чтобы оплатить учебу, за заштопанные носки и даже за соседей-алкоголиков.

Лежу, уткнувшись носом в одеяло, и продолжаю смотреть на снег…

Скоро Новый год.

Время чудес.

Разучилась ли я в них верить, когда детские мечты стали разбиваться о жестокую реальность?

Вот уж нет!

Я стала ждать их с удвоенной силой!

Потому, что чудеса есть!

Вам просто попадались плохие волшебники…

— Лекси-и-к?! Ты помнишь, что завтра мы ужинаем у моих родителей? — красивая брюнетка выжидающе смотрит на уткнувшегося в экран ноутбука мужчину и лениво накручивает блестящий локон на пальчик.

— Угу, — бурчит он в ответ, не отрывая взгляда от диаграммы на экране.

— Папа хотел махнуть за город на дачу. Ты как на это смотришь? — ее зеленые глаза не отрываются от темного затылка мужчины и гневно сверкают, когда он, пропустив ее вопрос мимо ушей, продолжает хмуриться и яростной водить пальцем по тачпаду, — Ты вообще меня слышишь?!

Мужчина, вздрогнув от сквозящих визгливых ноток в голосе брюнетки, поворачивается.

— Что, Ась? Ты что-то сказала?

Девушка недовольно поджимает губы и с нажимом отвечает:

— Я говорила про поездку на дачу. Папа хотел пострелять и заодно узнать, как наши дела.

— Хорошо, — согласно кивает он и возвращается к прерванной работе, — Скажешь Кате, что бы она внесла в мое расписание? Боюсь забуду.

Если Лекс мог разозлить свою девушку еще больше, то ему это несомненно удалось, так как брюнетка всеми фибрами души ненавидела его помощницу Катю. Мужчина понимал, что причина кроется в банальной ревности и, право, это временами было даже смешно, потому как Катерина была вот уже семь лет счастлива со своим мужем-программистом. Вместе они воспитывают двух очаровательных дочерей.

Благо Катька деваха с мозгами и на нападки девушки босса реагирует с неизменным хладнокровием. А Ася от этого еще больше бесится.

Иногда Лексу кажется, что его помощнице доставляет особое удовольствие доставать Аську и наблюдать, как ее безупречная фарфоровая кожа покрывается красными пятнами от ярости.

Сказать по правде, он и сам не прочь иногда побесить свою ненаглядную, лишь бы отстала и не мешала работать.

Бабы! Что с них взять?

— Лекси-и-ик…

Мягкая женская рука касается его плеча и начинает его красноречиво наглаживать.

— Ты такой сексуальный в этих очках, — с придыханием шепчет Ася и прижимается грудью к его спине.

Похоже у кого-то сегодня игривое настроение.

Лекс чувствует, как Ася медленно вытаскивает из пояса брюк рубашку с вполне прозрачными намерениями, и бросает последний взгляд на монитор, чтобы одним глазком глянуть итог экономического отчета, а там бац! и перерасход по статье затрат.

— Что за хрень?! — мужчина резко выпрямляется на диване, скидывая нежные руки девушки и быстро просматривает таблицу в надежде, что ошибся.

— Да твою ж мать! — в сердцах рычит он и рукой ищет телефон, чтобы набрать главному инженеру проекта.

Сейчас он устроит этому экспериментатору разнос. В ночь на объект поскачет как миленький возвращать сворованные материалы!

Лекс с остервенением ищет контакт инженера, но Ася перехватывает телефон и, закинув его куда-то на диван, тянется за поцелуем.

— Милый, оставь его и поцелуй меня уже.

— Ась, мне нужно срочно позвонить по работе, — отмахивается он и шарит ладонью по дивану в поисках своего яблочного смартфона.

— Какая работа Громов? — шипит не хуже рассерженной змеи девушка, — Ты на часы смотрел? Все нормальные люди давно в постели. И нам пора…