Лекс приготовился к очередной порции криков, как из-за спины соседки показалась очень знакомая рыжая макушка.

— Здравствуйте! — задорно улыбнулась Ритка, и у Лекса от сердца отлегло, — У вас гости?

— Да, — чуть откашлявшись отвечает он, — Катя попросила за детишками приглядеть. А Эмма Карловна уже уходит.

Тут кошатница выходит их ступора и грозно рычит:

— Вы что с моим Маркизиком сделали? — трясет перед носом мужчины обезумевшим котом, — Как нам теперь на выставке выступать. Он у меня, между прочим, всегда призовые места занимает. Нас теперь выгонят с позором.

Честно? Громов уже собирался втянуть Ритку внутрь и просто нахамив соседке, захлопнуть перед ее носом дверь, но снова вмешалась рыжуля, мягко придержав его за локоть.

— Как интересно! — восторженно воскликнула я, — Знаете, я кошачий парикмахер. Давайте я вашему Маркизу эксклюзивную стрижку сделаю. Длинная шерсть уже не модно в этом сезоне.

Эмма Карловна заметно оживилась и заинтересованно посмотрела на Ритку.

— Вы думаете? Я планировала сделать Маркизу укладку, жаль состригать длину.

— Укладка — это прошлый век. Давайте я к вам зайду вечером, и мы подберем для вашего Маркиза идеальный образ? Меня, кстати, Маргарита зовут.

Эмма Карловна неожиданно улыбнулась и жеманно подала девушке руку.

— Хорошо. Мы с Маркизиком будем ждать вас к шести вечера.

С этими словами она с самым что есть царским видом кивнула Лексу на прощание и словно каравелла поплыла в свою картину.

Едва захлопнулась соседняя дверь, Лекс шепотом спросил:

— Рит, а ты правда кошек стричь умеешь?

— Я и вышивать, и на машинке…, – лукаво стрельнула глазками она и принюхалась, — А чем это у вас пахнет. Что-то горит?

Где-то часа через два, наконец, заявилась довольная, как стадо слонов Катя.

— У тебя все нормально? — подозрительно смотрит на чересчур спокойного Лекса.

Тот в заляпанной какой-то краской футболке, лохматый и сияющий, будто начищенный медный тазик жует одуряюще пухнущую выпечку и отвечает с набитым ртом:

— Отлично! Никто не подрался, ничего не сжег и даже не устроил потоп.

Лицо Кати удивленно вытянулось.

Шеф от нервов…того…умом тронулся?

— Киря! Дима! — зычно позвала она, и буквально через несколько секунд ее снесли два нечто, отдаленно похожих на ее детей и перемазанных все в ту же яркую краску.

— Чем вы тут занимаетесь? — изумленно осматривая чад, спрашивает она, а они гордо выдают:

— Помогаем Рите печь пирожки и дяде Саше красить стену.

— Правда?! — округляет глаза она, — И где же эта ваша Рита?

— Там! Там! — пищит Киря, — Пойдем скорее, познакомишься. Она клёвая!

Катька покосилась на Громова и многозначительно поиграла бровями:

— Все интереснее и интереснее.

На кухне она обнаружила миниатюрную симпатичную девушку в смешном джинсовом комбинезоне, словно с чужого плеча и пышным рыжим хвостом на голове. Увидев Катю, девчушка заулыбалась — прямо солнышко.

— Здравствуйте! Вот, значит, кому наш Александр Петрович спихнул моих извергов.

— У вас замечательные дети, — ответило это чудо.

Помощница метнула одобрительный взгляд в сторону Громова, и тот отчего-то почувствовал некую гордость.

Девушки познакомились и уселись пить чай, а Громов снова отправился изводить монстра с обоев яркой оранжевой краской. Мальчишки остались с Катей, а мужчина наедине со своими противоречивыми мыслями.

Его неудержимо тянуло к ней. Такой живой, улыбчивой, манящей.

Она словно глоток свежего воздуха после длительного заточения.

Умом Громов понимал, что они слишком разные.

Она оптимистичная студентка, у которой вся жизнь впереди и на ее пути обязательно попадется блестящий молодой человек, что оценит по достоинству такое сокровище. Последняя мысль неприятно цапнула в душе.

Разве сам он, когда-то не был таким же. Молодым, перспективным и жизнерадостным.

Одна мысль зацепилась за другую.

И отчего он рассуждает так, будто его жизнь уже кончилась? Тридцать лет это не такой уж и большой возраст.

Или всему виной проблемы и постылые обязательства, коими блестящий бизнесмен Громов окружил себя во всех сторон так, что и задохнуться в пору?

Он украдкой наблюдает, как Ритка машинально, поправляет выбившийся локон и просто до одури снова хотел пропустить между пальцев шелк этих невероятно красивых волос.

Как тогда…у подъезда…

Минутный порыв, и вот она в его руках, такая податливая, испуганно взирающая своими большими глазищами.

Смешная девчонка с добрым сердцем и мягкими, нежными губами…

Мысли помимо воли уходят в горизонтальную плоскость, становясь все более откровенными.

Кто бы мог подумать, что Громов вообще может мечтать о подобном. Он не из тех мужчин, которые придаю сексу слишком больше значение в жизни. Да он хорош сам по себе, но не настолько, чтобы заводиться вот так — с пол оборота лишь глядя на то, как она неосознанно трет пальцем губы.

Он бы сейчас с удовольствие заменил палец своим ртом, касаясь почти так же…

С нежность…с трепетом…со сбившимся дыханием…

Внезапно девушка, словно почувствовав его прожигающий взгляд, поднимает голову, глаза ее распахиваются еще шире и щеки покрываются легким румянцем.

Тушуется и, едва не перевернув свою кружку с чаем, поспешно отворачивается.

Лекс украдкой улыбается и возвращается к своему нехитрому занятию.

И ведь он нравится рыжуле.

Вон, как засмущалась.

Стена, наконец, покрашена, «изверги», недовольные тем, что пора домой, уже собраны, Катя с благодарной улыбкой благодарит рыжулю за чай с пирожками и поворачивается к Лексу:

— Надеюсь, Александр Петрович, мы не увидимся до следующего года. Мой тебе совет: отдохни уже по-человечески и желательно в приятной компании, — Катька лукаво стреляет глазами в сторону воркующей с детишками Ритки, словно говоря: «не упускай свой шанс, шеф»

Громов делает вид, что не замечает явного намека.

— И тебе Катя счастливого Нового года. Привет Андрею. Третьего числа жду его на работе с отчетом.

— Беру свои слова обратно, — с преувеличенной злостью бросает помощница, — Ты монстр. Как мы все с тобой работаем?!

Напоследок, хитро подмигнув Ритке, она уходит, почти силком утаскивая недовольных Диму и Кирю.

— Пока! — машет им Ритка, — Приходите еще в гости?

На что малой оборачивается и со злодейским смехом выдает:

— Можете не сомневаться — мы еще придем.

Громов даже вздрогнул и выдохнул, когда сладкая парочка скрылась в глубине подъезда.

Ритка заметила это и невольно хихикнула:

— Бросьте, Александр Петрович. Это же просто дети.

— Их даже мать извергами называет, — напомнил Лекс, идя на кухню, следом за девушкой и совершенно беспардонно пялясь на ее едва обтянутый просторным комбинезоном зад.

Память еще помнит его в черных лосинах, и мужское воображение работает против воли хозяина.

Он наблюдает за тем, как ловко Ритка убирает со стола, словно делала это уже сотню раз, моет кружки и опустевшие тарелки.

— Вот и все, — удовлетворенно говорит она и вытирает полотенцем руки, — Я все прибрала. Мне пора домой.

Она не спрашивает разрешения, а ставит мужчину перед фактом. Он и сам понимает, что время позднее и дома у девушки полно своих дел, но отпускать ее как-то не хочется.

Он эгоистично просит ее сварит ему кофе, чтобы хоть немного насладиться ее присутствием в своей квартире.

Ритка поглядывает на часы и нехотя соглашается.

— Ты сильно спешишь? — интересуется Лекс, прекрасно замечая ее нервозность.

— Дома дедушка ждет и к баб Рае нужно зайти. Она вечно забывает пить лекарства.

— Знаешь, ты удивительная девушка, Рита, — говорит он, совсем не преувеличивая, — Ты всегда думаешь о других в первую очередь. Очень редкое качество в людях. Не меняйся…пожалуйста.

Ритка бросает на него быстрый взгляд.

— Вы ошибаетесь.

Лек скачет головой и притягивает к себе, услужливо поставленную на стол, чашку кофе.

— Ты сварила только один. Составь мне компанию.

— Я…

— Отвезу тебя домой.

Она чуть краснеет под его взглядом и кивает.

— Хорошо.

Себе она делает большую кружку капучино и пьет его, чуть жмурясь от наслаждения.

— Будешь встречать Новый год с друзьями?

— Нет, — качает головой она, и уголки ее губ отчего-то грустно опускаются вниз, — У меня не так много друзей, с кем можно повеселиться, да и деда одного не оставишь. Как он без меня? Один с телевизором… А вы?

— Не знаю, — пожимает плечами Лекс и к собственному удивления говорит правду, — У меня нет деда. Вероятно, я запрусь дома и в одиночку выкурив две пачки сигарет, разопью коллекционный коньяк.

В глазах Ритки мелькает жалось и это неприятно бьет по самолюбию Громова сильнее чем он мог бы представить.

— Вы одиноки? — почти шепчет она, — Это неправильно.

— Почему?

— Потому что грустно! — уже громче с с жаром возражает, — Неужели в вас нет никого, с кем бы вы хотели разделить праздник? Новой год — время чудес. А чудеса нельзя тратить впустую!

Лекс смотрит на нее во все глаза и думает:

«Откуда ты только взялась такая…»

Его неопределенное молчание повисает тяжелой завесой отрицания.

Он дано не верит в чудеса, Новый год и прочую лабуду, что заставляет восторженно греть глаза рыжей девочки напротив.

— Мне…наверное пора…

Ритка подскакивает со своего места, махом сметает в раковину пустые чашки из-под кофе, и тут с тихим щелчком отрубается свет.

— Что?! Что случилось? — испуганно пищит рыжуля.