Спасение пришло неожиданно и оттуда, откуда не ждала. \

И сейчас, сидя напротив своего нечаянного рыцаря в черном пальто, до сих пор не верю в реальность последних сорока минут.

Из паучьих лап Алёхина меня вытащил неприветливый хмырь Александр Петрович.

И не просто вытащил, а отвел в кафе. Накормил и напоил вкусным горячим кофе.

Хочу вам сказать, я даже прониклась некой симпатией к этому серьезному мужчине.

Ну, как прониклась…

Вот, как он мне про страховку сказал, так сказу и прониклась.

Хороший Шурик оказывается мужик.

Не то, что некоторые…. Бессовестные, наглые, рыжие пигалицы.

Что-то так стрёмно от самой себя стало…

Не так меня воспитывали.

Дед всегда говорит, что нужно жить по совести. Если она чиста, то и дышится легче, свободнее. В последнее я, признаться, не сильно верю, но с совестью договариваться, чтобы та помалкивала, еще не научилась. И конкретно сейчас она требует поступить справедливо и отплатить добром на добро.

— Александр Петрович, — как можно серьезнее начинаю я, — Может у вас тогда другая полезная работа найдется? Я, между прочим, на экономиста учусь. Если нужно что-то, то я все-все сделаю.

Мужчина несколько мгновений озадаченно на меня смотрел, а потом рассмеялся, неожиданно очень приятным бархатным смехом. Никогда бы не подумала, что этот сухарь, может так веселиться.

— Интересная ты Рита, — сказал он, не переставая улыбаться, — Другая бы уже давно ручкой помахала и трижды перекрестилась. А ты на работу нарываешься.

— Не люблю быть кому-то обязанной, — буркнула я, отчего-то обидевшись.

— Самостоятельная, значит. Учишься, работаешь… Прямо спортсменка, комсомолка и просто красивая девушка.

С красивой он, конечно, загнул, а так…да, я такая вся замечательная и не капли не задираю нос.

— А не боишься?

Неожиданный какой-то вопрос.

— Вас? — на всякий случай уточняю и после кивка продолжаю, — А чего вас бояться-то? Вас сам Гарик кофе угощает, который он только для родственников бережет. Значит человек вы проверенный.

— Как у тебя все просто.

Шурик задумчиво смотрит на меня и, потерев ладонью подбородок, предлагает:

— Раз ты у нас девушка смелая, то предлагаю поработать у меня домработницей. Не на целый день, конечно. Надеюсь, ты хорошо готовишь?

— Х-хорошо, — почти без запинки соврала я.

Мои кулинарные таланты довольно скромны. Сильно сомневаюсь, что в предпочтения Шурика входит жареная картошка три раза в день.

— Будешь приходить по утрам. Прибираться и готовить. В еде я неприхотлив, дикого свинарника не устраиваю, поэтому за пару часов ты будешь успевать. Как тебе такой вариант, Рита?

Чуть прищурившись, смотрю на мужчину, пытаясь понять, в чем подвох. Заодно на глаз определить — есть в нем хоть что-то от серийного маньяка или нет.

Гариков кофе — это реально железобетонный аргумент, но все равно не плохо бы было подстраховаться.

— Только если все будет официально и по договору с паспортными данными.

— Чувствуется в тебе деловая жилка! — довольно усмехается мужчина, — Будет договор и даже зарплата по нему.

Открыла было рот, чтобы возразить, но Шурик жестом приказал молчать.

— Ниже рыночной стоимости, если ты об этом. Договорились?

Он протянул через стол свою руку, для рукопожатия. Несколько секунд я на нее тупо пялилась, не зная, что делать, а потом, опомнившись, неловко вложила свою ладошку. Она сразу же утонула в его почти медвежьего размера лапе.

Теплые пальцы сомкнулись кольцом и чуть задержали, словно прикосновение принесло ему удовольствие.

Я оторвала взгляд от наших соединенных ладоней и, приподняв голову, встретилась с ним глазами.

Он смотрел как-то странно.

Иначе, чем несколько мгновений назад.

Я не знала, чтобы мог означать этот блеск из-под полу прищуренных век, но вопреки воли от столь пристального внимания неожиданно покраснела.

Почти вырвала свою ладонь из цепкого захвата и втянула голову в плечи, скрывая за кольцами шарфа пылающие щеки.

— Поздно уже, — тихо говорю я, — Дома волноваться будут.

Александр Петрович вздрогнул и, тряхнув головой, уже более привычно сказал:

— Ты права. Дедушка? Ты с ним живешь?

Молча кивнула и принялась быстро застегивать куртку.

— Спасибо вам за кофе и пиццу.

— Пустяки, — отмахнулся мужчина, — Сейчас нам такси вызову. Кстати, давай свой номер — скину тебе адрес моего дома. Мы почти соседи. Тебе нужно будет проехать всего две остановки.

— Это здорово! — обрадовалась я и послушно продиктовала номер своего мобильника.

Тот в следующее мгновение пиликнул, оповещая о входящем сообщении. Глянула — и правда почти соседи. С той лишь разницей, что Шурик живет в элитном доме на набережной.

Его построили совсем недавно. На месте старых двухэтажек. Рядом еще разбили чудесный сквер с фонтаном. Сейчас он, конечно, не работает, но летом и осенью было очень красиво.

Живут же люди.

Не сильно, но остро кольнуло чувство зависти, которое я всячески в себе пытаюсь искоренить.

Не выглядит мужчина сильно счастливым от своего богатства. Шурик хоть и деловой весь, но сразу видно, что очень одинокий. Иначе, зачем ему домработница?

Была бы жена и детишки, то не шатался бы он по клубам и не трескал за обе щеки дешевую пиццу.

В такси ехали почти молча. Только перекинулись парой фраз, чтобы уточнить день начала моей трудовой деятельности. Договорились на послезавтра. Лично мне хотелось бы начать отбывать повинность уже после Нового года, но высказать эту мысль не решилась. За язык никто меня не тянул. Сама вызвалась — теперь и сама буду расхлебывать.

Несколько раз названивал Шнурок, а я упорно сбрасывала его номер.

Не хочу с ним разговаривать. Осадок на душе неприятный. Очень.

— Возьми трубку. Может что-то важное, — заметил мой спутник, глядя на то, как я с досадой отключаю звук на телефоне.

— Не думаю.

— Поклонник? — не унимает мой будущий шеф.

— Александр Петрович, — невесело усмехаюсь я, — Какие поклонники могут быть у такой как я? А? Только придурки вроде Алёхина.

— Не понял. Это ты сейчас на комплименты нарываешься? — иронично вздергивает брови он.

Его взгляд заставляет меня в смущении отвернуться и буркнуть.

— Вот еще.

Похоже, я чем-то снова повеселила Шурика, раз он лыбиться во все тридцать два здоровых зуба и со смешком выдает:

— Зря ты так плохо о себе думаешь, Рита. Ты очень симпатичная, яркая и имя у тебя красивое. Подходит тебе.

Если бы сейчас перед нашей машиной, по чистой случайности, запарковалось НЛО я бы не так удивилась, как от нехитрых слов Александра Петровича. Несколько мгновений изумленно таращилась на него, а он гад отвернулся и смотрит себе в окошко.

— Приехали.

Такси тормозит на той самой остановке, где недавно мы повстречались с Шуриковым внедорожником почти лоб в лоб.

— Давай до подъезда. Какой у тебя адрес? — участливо спрашивает мужчина рядом со мной.

А мне внезапно так неудобно становится. Как представлю, что к моему старому обшарпанному дому такси премиум класса подъезжает.

Не к чему это сейчас.

— Не надо. Мне тут две минуты медленным шагом, — тараторю я, — Спасибо вам, Александр Петрович, за все. Я позвоню. Ага?

Шурик повелительно кивает, и я, пулей вылетаю из машины.

Иду быстро, не оглядываясь по сторонам и только оказавшись дома, в окружении родных стен, падаю на обувную полку, выдыхаю.

Чумовой сегодня вечерок выдался, однако.

Утро следующего дня началось довольно поздно. В кои-то веки я всласть выспалась и, открыв глаза, долго лежала, глядя как за окном снова идет небольшой снег, уткнувшись носом в одеяло.

Раньше, когда жива была бабушка, я просыпалась по выходным от запаха блинчиков. Он специально пекла их для меня. Открывала банку клубничного варенья, собственноручного приготовления и тихонько скрипнув дверью, заглядывала в комнату, проверить мое сонное величество.

Теперь вместо бабушки на кухне шурудит кастрюлями дедушка. Он, конечно, не умеет печь блинчики, но яичница ему вполне по плечу.

Еще немного потянувшись в кровати, встаю и, накинув теплый халат, иду на кухню, проверить, чем там гремит дед.

Картина, представшая моему взору достойна умиления. Дедушка сидит на табуретке, на столе стоит шапка с котятами. Одного он достал из теплой кроватки и подталкивает к блюдцу с молоком. Рядом на тарелке мелко нарезанная сосиска. Похоже, у кошаков сегодня праздник живота намечается.

— Доброе утро, — улыбаюсь я.

— О, а вот и наша соня проснулась, — привычно беззлобно ворчит дед, — На ка. Корми своих голодранцев.

— Давай ты сам, а я пока завтрак приготовлю.

Вчера перед уходом я основательно затарила холодильник на те деньги, что остались у меня после покупки платья. Теперь мне было жалко денег, потраченных на наряд. Все было в пустую. Лучше бы я себе на них компьютер починила.

Поставила на плиту сковородку, привычным движением замесило тесто на оладьи, и напекла несколько штук к чаю. Они получились, конечно, не такими классными, как у бабушки выходили, но вполне съедобными.

Навела себе кофе, дедушке заварила чай, мы сели за стол, насладиться поздним завтраком и тут…какая-то зараза позвонила в дверь.

Интересно, кому это с такой ленивый день не отдыхается?

Пока я с набитым ртом, искала под стулом свои тапки, дед уже открыл дверь и пустил гостя в прихожую.

— Иди. Дрищ твой приперся, — сообщил дедушка, прошаркав мимо меня, — Веник тебе притащил.

Я выглянула в прихожую и обомлела.

На пороге, неловко переминаясь, словно не родной, стоял Шнурок, держа в ладони небольшой букет цветов.