– Боже праведный! Вы хотите сказать, что все это время провели в море?

– Да, моряк есть моряк, миледи. – Рам сосредоточился на еде.

– А вы тоже, мистер Торп?

Гэлан откашлялся, довольный тем, что и на него наконец обратили внимание.

– Боюсь, у меня нет такого опыта, как у капитана, миледи. С того момента, как я покинул плантацию моих родителей в Северной Каролине, прошло всего десять лет.

Тэсс откинулась на спинку стула, разглядывая их по очереди.

– Готова поспорить, что за вами обоими тянется шлейф разбитых сердец по всему Восточному побережью.

– Не могу признать за собой таких подвигов, миледи, – со смехом ответил Гэлан. – Моя репутация в отношении дам не идет ни в какое сравнение с репутацией капитана Блэкуэлла и О'Ки… – Он осекся, увидев, как улыбка погасла на лице Тэсс. – Прошу прошения, леди Рэнфри, я не хотел вас обидеть!

– А вы и не обидели, – взяла себя в руки Тэсс. – Мистер О'Киф, значит, у вас с Блэкуэллом есть определенная репутация, да?

– Не верю своим ушам, миледи, – придвинулся Рамсей. – В вашем голосе слышится ревность?

Она негромко рассмеялась. Звук низкого, идущего откуда-то из груди голоса пронзил Рамсея до глубины души.

– Ничего подобного, клянусь Богом! – Подцепив на вилку ломтик рыбы, она продолжала: – А какого рода эта репутация, мистер Торп?

– Не та, которую я хотел бы обсуждать с дамой, – пробормотал он, глядя в сторону. Ему явно было неловко.

– Ого! Такого рода! Расслабьтесь, мистер Торп, – добавила она, заметив его огорчение. – Мужчины и женщины – факт нашей жизни, и от этого никуда не уйти.

– Как приятно слышать от вас такие слова, леди Рэнфри, – вкрадчиво произнес Рамсей.

– Тише, мальчик, тише, – бросила взгляд по сторонам Тэсс. Она находилась достаточно близко от него, чтобы чувствовать смолистый запах его одеколона, видеть невероятной длины ресницы. «Когда-нибудь, – подумала она, – он свое получит. Влюбится как сумасшедший в какую-нибудь женщину, на которую не произведет впечатления ни его внешний вид, ни его шарм». Тэсс надеялась, что еще увидит его страдающим.

– Нет, я убежден, что если мы будем наращивать свою военную мощь, это будет расценено исключительно как знак нашей агрессивности, – услышала она чей-то голос и с любопытством прислушалась.

– Вы хотите, чтобы Соединенные Штаты оставались уязвимыми для британцев? – возразил Дэн.

– Они не собираются нападать на нас!

«Соберутся, – заметила про себя Тэсс. – В 1812 году».

Дэн великодушно улыбнулся горячности молодого офицера, промокнул салфеткой губы и кинул ее на тарелку.

– Мы – молодая страна, мистер Флеминг, и правительство наше пока делает только первые шаги.

– Но что касается милиции, капитан, неужели вы хотите следовать примеру Англии, Франции и…

– Мы просто должны, – перебил его Блэкуэлл. – Разве наш предыдущий опыт не свидетельствует об этом?

Одобрительные голоса послышались со всех сторон.

– Я согласна. – Головы мгновенно повернулись к Тэсс, которая решила вступить в разговор. На лицах присутствующих было полное изумление.

– Прошу прощения, миледи? – произнес Флеминг, явно задетый ее вмешательством.

Тэсс огляделась вокруг, заметив плохо скрываемое равнодушие к ее мнению. Она подалась вперед, готовая преподать им небольшой урок на тему равноправия.

– Я согласна с Дэ… С капитаном Блэкуэллом. Если весь мир обнаружит, что нас ничего не стоит завоевать, что наши порты не защищены – мы подвергаем себя большому риску. Но если наш флот и береговая оборона будут достаточно сильны, а может, и превосходить противника, другие страны поймут, что мы придаем значение деловым отношениям, и хорошо подумают, прежде чем планировать вторжение.

За столом внезапно наступила тишина. Дэн смотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы, восхищенный настойчивостью, с которой она присоединилась к разговору. Он навис над столом, подперев ладонями подбородок.

– И как же, леди Рэнфри, вы предлагаете поступить в такой ситуации?

Тэсс проигнорировала снисходительный тон. Вновь напомнив себе, в каком веке находится, она глубоко вздохнула и уверенно заявила:

– В полном соответствии с Конституцией.

– Вы читали этот документ? – взметнулись вверх черные брови.

– Да. Хотите, чтобы я процитировала преамбулу? – Губы Дэна дрогнули. Похоже, она и вправду способна на это. – Так вот, там говорится, что государство будет способствовать развитию флота. – «Но пока этого нет, – сообразила она, – и не будет еще несколько лет».

– По Конституции, конгресс имеет право субсидировать вооруженные силы, но это можно делать в течение не более двух лет, – подытожил Дэн, вставая со своего места и подходя к столу с закусками.

– Мне это известно, – заметила Тэсс, наблюдая, как он наливает в несколько рюмок бренди, и движением головы отказавшись от одной из них. – Но что случится, если они понадобятся на больший срок? Думаю, мы должны финансировать армию и флот в тех количествах, которые потребуются, и на постоянной основе.

Дэн что– то прошептал матросу с подносом, и тот исчез из каюты.

– А почему бы в случае необходимости не призывать добровольцев? – вступил в разговор другой офицер. – Наша независимость от Короны – лучшее тому доказательство!

– Верно, мистер Камберт. Но если все трудоспособные мужчины уйдут воевать, кто станет обрабатывать поля, производить продукты питания, одежду, боеприпасы, порох, необходимые для сражающихся на фронте? – Очевидность ситуации породила секундное замешательство. – Мы не в состоянии себя всем обеспечить. Разве мы можем позволить себе еще одну долину Форже?

Мужчины согласно кивали.

Дэн вольготно развалился на стуле и принялся задумчиво разглядывать тонкий хрустальный узор бокала.

– Никто не может надеяться, что промышленники будут отдавать свою продукцию даром, – заметил он. – Откуда же появятся деньги на содержание вооруженных сил?

Снова все взгляды обратились в ее сторону.

Небольшой налог на производимые в стране товары плюс таможенные пошлины на товары, поступающие в порты, должны помочь казне.

– Но это именно то, что делают британцы! – усмехнулся Камберт.

– Нет. – Тэсс не заметила, как в каюту вошел человек невысокого роста. – Они хотят обложить нас налогами так, чтобы мы сдохли с голоду, им нужен полный контроль, но наши войска залог того, что им это не удастся. И дело не в цветистых речах и бросовом экспорте какого-нибудь чая. Мы просто обязаны сохранить то, ради чего положили жизни те парни, которые были до нас. – Она встряхнула головой, подумав, сколько еще войн предстоит. – Правительство не может держаться на одних обещаниях, вы это хорошо знаете. Поддержки конгресса и президента не достаточно. Единственное решение – вводить внутренние налоги.

– Вы действительно убеждены в пользе милицейских сил, находящихся на государственном содержании? – спросил Дэн, вспоминая, что вел дискуссию на эту же тему несколько месяцев назад.

– Разумеется. Ведь вы же не заставите работать, э-э, скажем, кузнеца, не платя ему жалованье? – Не дожидаясь ответа, она продолжала: – А платой за сохранение свободы является содержание хорошо обученных, обеспеченных всем необходимым вооруженных сил. Не говоря уж о том, какое преимущество дает их постоянная боевая готовность. – Эта фраза вызвала одобрительный гул. – Я знаю, что смогу спать спокойно, будучи уверена, что в море несут службу патрульные корабли, а берег хорошо охраняется. – Во взгляде Дэна появилось странное выражение, смысл которого Тэсс не поняла.

– Хорошее замечание, леди Рэнфри, – заметил Рамсей, обменявшись с Дэном быстрым заговорщицким взглядом.

Гэлан встряхнул головой, пораженный.

– Должен признаться, впервые приходится слушать женщину, так интересно излагающую свои взгляды, миледи. Особенно по столь важному вопросу, как оборона страны.

– А вам когда-нибудь приходило в голову поинтересоваться мнением женщины, мистер Торп?

– Нет, миледи, – вспыхнул тот.

– Попробуйте как-нибудь. Обнаружите немало любопытного.

– Могу ли я задать один вопрос, леди Рэнфри, – заговорил Аарон Финч. – Откуда вы все это знаете?

«Потому что для меня все это – история», – подумала она, а вслух сказала:

– Мой отец был военным, мистер Финч, а мать – школьной учительницей. И мне приходилось слушать самые различные мнения по разным проблемам нашей страны. – «Боже, ну и заявочки!»

Дэн не мог не признать убедительности ее точки зрения, но еще не решил, как к этому относиться. Поэтому просто сидел и слушал. Она держала всю мужскую компанию в кулаке. Парни были просто захвачены ее рассказом о землях к западу от территории колоний. Описания гор, равнин, лесов нельзя было выдумать, в этом он был убежден. Наконец Тэсс обнаружила перед собой чашку без ручки, наполненную зеленой жидкостью, от которой шел пар.

– Так вы говорите, к западу земли становятся богаче, леди Рэнфри? – спросил кто-то.

– Да, к востоку и югу от территории Огайо, – добавила она, поднимая взгляд на невысокого человека с серебристой сединой, одетого в короткую черную куртку-кимоно и мешковатые штаны. Человек с азиатскими чертами лица положил на маленькую тарелочку какое-то воздушное произведение кулинарного искусства и поставил ее рядом с чашкой.

– Домо аригато! – проговорила Тэсс, уверенно предположив, что он японец, и чуть не поперхнулась, увидев его пристальный взгляд.

– И-и-и. До-и та ши-маш-ти-и, – протянул он, склонившись в глубоком поклоне.

Все замерли, пораженные.

Дэн резко выпрямился, расширенными глазами наблюдая, как Хига-сан быстро говорит что-то Тэсс на неведомом языке. Она негромко рассмеялась и ответила ему такими же певучими звуками. Тот заговорил медленнее. «Заговорил», – повторил про себя Блэкуэлл. До сего момента он не был уверен, что кок вообще разговаривает.

– Тэсс!

Она повернулась в его сторону.

– Что он тебе сказал, милая? – осторожно поинтересовался Дэн.