Из дома она уезжала воскресным вечером, и, чем ближе подходил час расставания, тем меньше ей хотелось покидать родные места. Братьев дома не было, они уехали в школу, и теперь она не увидит их до самого лета, но здесь оставались и ее класс в воскресной школе, который она всегда вела, помогая отцу, и хор, и еще много маленьких дел, лежавших на ее плечах во время болезни матери. А еще был и толстый кот по имени Чарли Браун, и стареющий ньюфаундленд Хиггинс, к которым она очень привязалась за этот год, проведенный дома.

— Я обязательно приеду на уик-энд и сегодня позвоню, — шептала она, обнимая мать.

Поезд уходил, а теряющаяся в вечерней дымке фигура отца на платформе заставила Флоренс почувствовать себя, как в детстве, всеми забытой, покинутой.

Встреча, которая ее ожидала в доме миссис Твист, несколько рассеяла чувство грустного одиночества. На подносе исходила паром чашка горячего чая, и таким же горячим было предложение помощи миссис Твист:

— В восемь часов вас ждет ужин, и сегодня вы можете позвонить по моему телефону. Мисс Брайс обычно пользовалась телефоном-автоматом, который как раз напротив дома.

Флоренс распаковала чемодан, расставила фотографии, разложила разные мелочи, позвонила матери и заявила той жизнерадостным голосом, что устроилась прекрасно, что у нее все в порядке, и лишь тогда спустилась к ужину.

— Мисс Брайс обычно уезжала на выходные, — сказала Флоренс хозяйка, — но иногда ей приходилось работать, и тогда мы ужинали вместе.

И вот теперь Флоренс ужинала на кухне этого чистенького дома и слушала, казалось, бесконечный монолог миссис Твист о достоинствах соседей, о ценах и о болях в спине.

— Мисс Брайс рассказала мистеру Фитцгиббону о моей несчастной спине, и он оказался настолько внимателен, что послал меня в больницу с запиской к его другу. Мистер Фитцгиббон очень симпатичный человек, вам понравится работать с ним.

— О да, я совершенно уверена в этом! — бодро подхватила Флоренс, в душе на сей счет испытывая глубокие сомнения.

В консультацию на следующее утро она пришла задолго до начала приема. Пожилой неразговорчивый швейцар лишь кивнул, когда она объяснила, кто такая и зачем пришла, и молча отправился открывать двери второго этажа, за которыми располагались владения мистера Фитцгиббона. Первое, что ей бросилось в глаза, был букет свежих цветов в вазе на журнальном столике в приемной, и лишь позже Флоренс обратила внимание на то, что все вокруг блистало идеальной чистотой и порядком. По-видимому, и у мистера Фитцгиббона была своя добрая фея, которая мановением волшебной палочки могла в самый неурочный и ранний час вызвать ангелов с тряпками и швабрами для уборки. Флоренс прошла в гардероб, где нашла разложенный накрахмаленный белый халатик и поверх него муслиновую шапочку с кокетливыми оборками. Мистер Фитцгиббон без восторга относился к современным униформам, и девушка, переодевшись, с ним полностью согласилась. Застегнув на тонкой талии свой пояс с серебряной пряжкой, Флоренс начала внимательный обход комнат, открывая створки шкафов, выдвигая ящики, стараясь крепко запомнить, где что лежит и в каком порядке. Мистер Фитцгиббон не из той породы людей, которые будут снисходительно прощать всякого рода промахи, и она не хотела, чтобы в первый же день ей выговаривали за неловкость.

Вскоре появилась миссис Кин и первым делом попросила Флоренс поставить чайник, после чего быстро разложила карточки ожидаемых сегодня пациентов.

— Чай надо попить обязательно, — объяснила она немного недоумевающей Флоренс. — Неизвестно, удастся ли нам сегодня выкроить время для кофе, ведь сегодня к нам пожалует леди Трамп, а этой даме выдели хоть вдвое больше времени, чем положено для обычного осмотра, все равно последующее расписание будет безнадежно спутано. Послушайте, милочка, телефон.

В трубке зазвучал монотонный голос мистера Фитцгиббона:

— Я буду через пятнадцать минут. Сестра Нейпир уже на месте?

— Да, — ответила Флоренс со слегка ядовитой интонацией, — она здесь. На месте ровно с восьми утра.

— Как мы и договаривались? — услышала Флоренс вкрадчивый голос мистера Фитцгиббона. — Я должен предупредить вас, что не поощряю непунктуальности своего персонала.

— В таком случае, мистер Фитцгиббон, — сладчайшим голоском пропела в трубку Флоренс, — почему вы не установите у входа один из этих маленьких компостеров с таймером?

— Я не поощряю и дерзостей, — сказал мистер Фитцгиббон и повесил трубку.

Не комментируя и не вмешиваясь в телефонный обмен колкостями, миссис Кин прошла на крохотную кухню и начала разливать чай.

— Я вам расскажу, каких пациентов мы ожидаем на утренний прием. Новый для нас случай — мистер Уиллоби. Серьезные подозрения на рак. Направлен к нам своим лечащим врачом. Живет где-то в Мидленде, пенсионер. Остальные трое — повторные пациенты, придут для осмотра и консультаций. Сначала — леди Трамп. Для нее я выделяю полчаса, придется помогать ей раздеваться, одеваться и все такое прочее. За ней пойдет маленькая мисс Поуэлл — два месяца назад ей делали лобэктомию. Последней будет Сузи Касл — семилетняя малышка с фиброзно-кистозным образованием. Не мне, конечно, судить, но мы ее, кажется, теряем. Такое славное дитя. — Миссис Кин взглянула на часы. — Он будет здесь через две минуты…

Интуиция миссис Кин не подвела. Ровно через две минуты мистер Фитцгиббон вошел и, сказав дамам «доброе утро», скрылся в дверях своего врачебного кабинета.

— Проведите к нему мистера Уиллоби, — почти не разжимая губ, зашипела миссис Кин, — и встаньте справа от двери. Мистер Фитцгиббон кивнет вам, когда понадобится провести больного в кабинет для обследования. Если это мужчина и если вас не попросят остаться, сразу же возвращайтесь в кабинет мистера Фитцгиббона и ждите там.

Флоренс поправила шапочку и оказалась в приемной в тот самый момент, когда туда входил мистер Уиллоби — маленький, сгорбленный человечек, казалось, полностью смирившийся со своей судьбой и не ждущий от нее ничего хорошего. Такое мнение вовсе не разделял мистер Фитцгиббон. Стоя в своем углу, Флоренс должна была признать, что доброжелательность и спокойная уверенность, исходившие от доктора, начали возвращать больному давно утраченные надежды.

— Операция простая и достаточно широко опробованная, — говорил мистер Фитцгиббон, — и я совершенно не вижу оснований беспокоиться за ее исход. После операции вы будете здравствовать долгие годы. Сестра проведет вас в кабинет для осмотра. Ваш доктор говорил со мной и, кажется, согласился с моим мнением. Я убежден, что вы непременно должны дать себе шанс.

Далее все происходило, как объясняла миссис Кин. Флоренс провела несколько приободрившегося мистера Уиллоби в кабинет, доложила мистеру Фитцгиббону, что пациент готов к осмотру, не задерживаясь вернулась на свое место справа от двери и стала ждать их возвращения.

После осмотра мистер Уиллоби выглядел гораздо лучше, чем в первые минуты своего прихода. Доктор и его пациент на прощание пожали друг другу руки, и, поворачиваясь к Флоренс, мистер Фитцгиббон попросил:

— Сестра, проводите, пожалуйста, мистера Уиллоби к миссис Кин.

С леди Трамп все обстояло несколько иначе. Этой восьмидесятилетней даме по настоянию мистера Фитцгиббона была сделана удачная операция, возродившая леди Трамп к жизни, чем старушка была несказанно горда и получала исключительное удовольствие, утомляя родственников и знакомых бесконечным повторением истории своего сказочного выздоровления…

— А вы новенькая, — заметила старая дама, разглядывая Флоренс сквозь стекла старомодного пенсне в золотой оправе.

— Сестра Брайс выходит замуж.

— Гм… Я удивлена, что вы еще не замужем.

Проведя леди Трамп в кабинет доктора, первое, что услышала Флоренс, — это были слова опасения, которым благородная леди поделилась с мистером Фитцгиббоном:

— Эту девушку вам здесь долго не удержать. Слишком хорошенькая.

Он мельком окинул Флоренс холодным взглядом и без явного интереса произнес:

— Разумеется… Так, леди Трамп, расскажите о вашем самочувствии за то время, что я вас не видел.

Миссис Кин оказалась права: на пожилую даму ушло времени вдвое больше обычного. Кроме того, она вырядилась в совершенно неподходящую одежду. Знала же, что отправляется на осмотр, так нет, надела платье с бесконечным числом хитроумных застежек и крошечных пуговиц от шеи до пояса, а под платьем был каскад нижних юбок, и снимать все их Флоренс приходилось под аккомпанемент наставлений хозяйки. Лишь передав пациентку в заботливые руки миссис Кин, Флоренс с облегчением вздохнула.

— Не желаете ли чашку кофе, сэр? — осведомилась девушка, надеясь, что он согласится и она заодно сможет выпить и сама. — Мисс Поуэл еще не пришла.

— Да, спасибо, — не отрываясь от разложенных на столе записей, бросил он. — И вы выпейте тоже.

Мисс Поуэл была маленькой, худощавой, похожей на мышку, и мистер Фитцгиббон обращался с пациенткой очень мягко и вежливо, что немало поразило Флоренс. Вскоре маленькая леди, ободренная доктором, удалилась, и Флоренс, следуя указанию мистера Фитцгиббона, пригласила войти Сузи Кастл с матерью.

Девочка выглядела младше своего возраста, но на всем ее облике лежала печать старческой покорности, отчего душа Флоренс готова была разорваться на части. Впрочем, даже несмотря на смиренный взгляд, девчушка радовалась жизни, как здоровое дитя, и Флоренс сразу же поняла, что они с мистером Фитцгиббоном на дружеской ноге. Он шутил с девочкой и не старался ее удержать, когда та схватила с его стола ручку и принялась рисовать в большом рабочем блокноте.

— Ты не против лечь на несколько дней в больницу, Сузи? — поинтересовался он. — Тогда у меня будет возможность навещать тебя каждый день, мы даже сможем найти время, чтобы сразиться в шашки или в домино.

— Зачем в больницу?