— Ну, раз вам так удобно… — неохотно согласилась миссис Твист. — Вижу, вы стараетесь ради мистера Фитцгиббона.

Последние слова Флоренс пропустила мимо ушей. Ему наверняка не придется открывать на ужин банку фасоли, думала она. Девушка выпила чаю, привела себя в порядок и, взглянув мимоходом в зеркало миссис Твист, отправилась в консультацию.

Мистер Фитцгиббон уже сидел на месте и размышлял над какими-то рентгеновскими снимками.

— А вот и вы, — произнес он с таким видом, будто она опоздала, а не пришла на пять минут раньше. Он опять вернулся к снимкам, а девушка направилась в приемную ожидать пациента.

Тот пришел на пятнадцать минут позже назначенного времени. Открыв пациенту дверь, Флоренс сразу же узнала лицо, которое часто видела на первых страницах ежедневной прессы и в вечерних новостях по телевидению. Здороваясь и предлагая пациенту сесть, она старалась не выдать своего изумления.

— Мистер Фитцгиббон здесь, — начала она. — Пожалуйста, подождите минуточку.

Уже позже ее осенило, что человеку с таким положением не пристало ожидать лишнюю минуту, но, к счастью, дверь тут же распахнулась, мистер Фитцгиббон ступил в приемную и обменялся с пришедшим рукопожатиями. Кивком головы мистер Фитцгиббон дал понять Флоренс, чтобы она следовала за ними во врачебный кабинет. По дороге она слышала, как врач уверял пациента, что на нее можно целиком положиться.

— Сестра подготовит процедурный кабинет, а я пока проверю данные, которые прислал ваш врач, — мягко предложил мистер Фитцгиббон, и Флоренс, поняв намек, выскользнула из кабинета, закрыв за собой дверь.

Прежде чем двое мужчин вышли из процедурного кабинета, казалось, прошла целая вечность. Они перебрались во врачебный кабинет, а Флоренс осталась убирать. Похоже, мистер Фитцгиббон старался как мог, думала она, по крайней мере осмотр продолжался уже больше часа.


Она завершала уборку, когда в процедурном появился врач. Пациент ушел. В кабинете горела только настольная лампа.

— Мне жаль, что у вас испорчен вечер, — мягко заметил мистер Фитцгиббон, беря свежее полотенце из стопки, которую она только что приготовила. — У миссис Твист, наверное, вас ждет ужин?

— Да, — беззаботно ответила Флоренс. — Что-нибудь очень вкусное. Она прекрасно готовит, и мы, надеюсь, будем ужинать вместе…

Мистер Фитцгиббон аккуратно отложил полотенце в сторону.

— В таком случае нет необходимости предлагать вам где-нибудь со мной пообедать.

— У вас тоже испорчен вечер? — Флоренс догадывалась, что это так, но не прочь была узнать поподробнее.

— Испорчен? Вряд ли. Пришлось, так сказать, просто изменить планы.

— И мне тоже, — сказала Флоренс. — Ничего страшного, у вас впереди целый уик-энд.

— Да, вы правы. Ждите меня завтра утром у дома миссис Твист в половине девятого, Флоренс, я отвезу вас домой.

Она уже все убрала, отодвинула от него подальше стопку полотенец и наконец произнесла:

— Очень мило с вашей стороны, сэр, но я вполне могу поехать поездом… Всего два часа езды, и к ланчу я буду дома.

— Целых два часа? Я довезу вас за полтора. Глоток свежего деревенского воздуха мне пойдет только на пользу.

— А это не разрушит ваши планы на день? — тихим голосом осведомилась она.

— Дорогая моя Флоренс, если бы это шло вразрез с моими планами, я бы вам этого не предлагал.

Как она была хороша в лучах заходящего солнца, которое играло в ее медно-рыжих волосах! На ее лице отразилась усталость, ведь трудовой день был долог. Она взглянула ему в глаза, стараясь вникнуть в суть его слов.

— Тогда я очень рада, — тихо согласилась она.

— Идите домой, Флоренс. Я еще немного поработаю и сам запру дверь. — Направляясь к своему столу, он добавил: — Доброй ночи!

В ответ она тоже пожелала ему доброй ночи и отправилась к дому миссис Твист. Резким движением скинув туфли в прихожей, она прошла на кухню, открыла банку с фасолью, вытащила шпильки из прически и села ужинать. Бесспорно, ужин с мистером Фитцгиббоном не шел бы с этим ни в какое сравнение, в конце дня отменная еда пришлась бы очень кстати, думала Флоренс, вот только ей не хотелось служить заменой очаровательной Элеонор.

Она покормила Бастера, приняла ванну и легла спать.


Стояло прекрасное утро, на календаре были последние числа мая — замечательное время года. Она подыскала более симпатичное платье взамен того, что собиралась надеть, убеждая себя, что другое больше подходит к такому ясному солнечному дню, и стремглав сбежала вниз выпить чаю. По субботам миссис Твист давала себе поблажку и не готовила завтрака, хотя Флоренс разрешалось хозяйничать самой. Дама забрала записку, которую с вечера на столе оставила ей Флоренс, и взамен положила свою: «Не выпускайте Бастера. Хорошей вам поездки и удачи во всем, девочка!»

Флоренс выпила чаю, покормила Бастера завтраком, собрала сумку и вышла из дому. Не успела она аккуратно закрыть за собой дверь, как к порогу тихо подкатил «роллс-ройс», и мистер Фитцгиббон, выйдя, открыл ей дверцу машины.

До чего же хорош!.. В повседневной одежде он даже моложе выглядит, подумала Флоренс, слыша его дружелюбное приветствие в ответ на свое пожелание доброго утра. Осмелев, она завела разговор о начинающемся дивном солнечном дне, но, поскольку мистер Фитцгиббон отвечал коротко, решила, что он не расположен говорить. Вдруг она слегка взвизгнула — кто-то лизнул ее сзади в шею. Девушка обернулась и увидела перед собой пару добрых, глубоко посаженных коричневых глаз на усатой морде, покрытой густой светло-коричневой шерстью.

— А-а, я забыл предупредить, — начал мистер Фитцгиббон, — Монти тоже обожает деревню. Он вам не помешает?

— Помешает? Конечно, нет. Такой хорошенький! Он какой породы?

— Мы сами толком не знаем… И решили, что смешанной.

— Вы приобрели его у собаковода или в зоомагазине?

— Ни там и ни там. Мы нашли его на пороге дома на одной из многолюдных улиц, где жилье сдается внаем. Совсем не сразу он обрел теперешнюю привлекательность, но даже сейчас трудно сказать, какой он породы.

Флоренс еще раз обменялась взглядом с четвероногим спутником на заднем сиденье.

— Он ужасно мил. Хиггинс от него будет в восторге. Правда, ничего не могу сказать о Чарли Брауне, хоть он и наш домашний кот.

— Монти любит котов. У нашей кошки несколько недель назад появились котята, и Монти, пока Мелисанда ходила гулять, приглядывал за корзинкой.

— Мелисанда — кошка?

— Да. Ваша мама знает, что мы к ней едем?

— Да. — И Флоренс добавила: — Мои братья вернулись домой на каникулы.

Вновь воцарилось молчание, нарушаемое лишь урчанием мотора. Они выехали на шоссе А303, почти пустое, поскольку было еще довольно рано. Флоренс, откинувшись на спинку удобного сиденья и ощущая на шее теплое дыхание пса, чувствовала себя счастливой и, воспользовавшись паузой, стала размышлять почему. Ехать в «роллс-ройсе» уже наслаждение, но дело было не только в этом. Ей нравилось общество мистера Фитцгиббона, и хотя он ничего особенного не предпринимал, чтобы доставить ей удовольствие, ей с ним было хорошо. А ведь она привыкла к мысли, что она его недолюбливает и просто принимает как должное.

Флоренс рискнула заметить, что можно повернуть в Спаркфорде, и добавила:

— Ох, простите, вы же приезжали к нам с мистером Уилкинзом. — Не дождавшись ответа, она спросила: — Вам нравится эта часть Англии?

— Да, очень. Из Лондона сюда легко попасть, и невдалеке от основной дороги великолепные сельские места. — Свернув с магистрали, он направился в Шерборн по неширокому шоссе. Вскоре шоссе сменилось узкой деревенской дорогой, по обеим сторонам которой на живой изгороди распускалась листва, возвещая о начале лета.

Гассидж-Толлард лежал в низине; когда машина съезжала с холма, Флоренс увидела крыши знакомых домов и с облегчением вздохнула.

— До чего же приятно возвращаться домой! — воскликнула она.

— Жалеете, что согласились на эту работу? — резко спросил мистер Фитцгиббон. — Вам не нравится у меня работать?

— Конечно, нравится. Работа замечательная. Вот если бы получше узнать вас… — она запнулась и густо покраснела. — Простите, сама не понимаю, как у меня это вырвалось.

— Если когда-нибудь поймете, дайте мне знать. — К счастью, он на нее не смотрел. — Дом викария за церковью, по дороге немного вперед, да? — Он говорил как ни в чем не бывало, и она уже подумала, что он не расслышал ее последних слов. Хотя вряд ли, ведь он же на них ответил… Просто глупые замечания быстро забываются.

— Вот мы и прибыли, — весело объявила она и взглянула на часы.— Всего за час двадцать пять. Вы были правы.

— Ну конечно же, — без тени самонадеянности подтвердил он.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Не успела Флоренс подойти к двери, как ей навстречу вышла мать, а за ней следом — двое братьев. Сквозь них протиснулся Хиггинс и с веселым лаем прыгнул на девушку.

— Привет, мамочка… мальчики, — выдохнула Флоренс. — Это мистер Фитцгиббон.

Неторопливо следуя за ней, он вместе с Монти остановился, и хозяева направились к нему.

— Вы уже встречались, — продолжала Флоренс, обращаясь к матери. — А это мои братья: Том и Ники. А это Хиггинс…

Хиггинс уселся напротив Монти и, склонив свою старую голову, стал осторожно обнюхивать собачонку.

— О, прекрасно, они подружатся, — произнесла миссис Нейпир. — Заходите, кофе ждет. Как доехали?

Она повела гостя в дом, а мистер Фитцгиббон с изысканной вежливостью отвечал на вопросы и, когда речь зашла о кофе, заявил, что больше всего на свете любит пить кофе на кухне.

— Дело в том, что я готовлю ланч, и мы могли бы поговорить, пока я стряпаю. — Миссис Нейпир одарила его благожелательной улыбкой. — Садитесь здесь. — Она предложила ему виндзорское кресло у чисто выскобленного деревянного стола. — Мы частенько собираемся на кухне, особенно зимой. Это хороший старый дом, но у нас открытые камины и никакого другого отопления нет. Часами приходится подкидывать уголь, чтобы обогреть гостиную.