Единственным темным пятном на сияющем небосклоне ксениной удачи было полное и абсолютное безразличие со стороны Деникина, Антон заговаривал с девушкой исключительно по необходимости, и только непрерывно смотрел своим тяжелым взглядом, так что Ксении казалось, будто ее окутывают невидимые цепи. Пытаться привлечь его внимание было глупо и бесполезно.

Настал решающий день, в огромном светлом зале Деникин и седой чех поставили подписи под контрактом, Steel перешла в собственность «Metall Alloys», Антон стал крупнейшим сталепроизводителем в Европе и четвертым в мире. Замелькали вспышки фотоаппаратов, журналист центрального канала брал интервью у Деникина, обозреватель ведущего бизнес-журнала пробирался к Ксю. Девушка вздрогнула, на триумф совсем не оставалось сил, она расправила плечи, приклеила на лицо дежурную улыбку и начала произносить заранее заготовленные фразы. Не было сомнений, через день или через неделю об участии Ксении Даниловой в сделке года узнают все более или менее известные структуры России, а, может быть, и Европы. Новый рубеж взят, высшая лига распахнула свои двери. Сил радоваться не было, хотелось забиться в свою норку и безостановочно плакать.

К Ксении подошел Дроздов:

— Ваш гонорар сегодня вечером поступит на счет «Ллойд и партнеры». Было приятно сотрудничать с вами, — он уже уходил.

Девушка стояла одна в пустом холле, Деникин и его свита быстро спускались вниз, двери огромных седанов были распахнуты в ожидании своих, теперь еще более могущественных владельцев. Она осталась совсем одна, в который уже раз. Ксения не могла понять, выиграла она или проиграла.

Багровое солнце величественно опускалось за горизонт, золотило готические шпили и отражалось от холодных вод Влтавы, по Карлову мосту спешила яркая многоголосая толпа. Ксю методично собирала чемодан, она сорвала свой банк и ей больше нечего делать в этом городе, Прага стала тем самым местом, где разбиваются мечты. Девушка уже забыла вкус победы, сколько еще таких деловых побед будет в ее жизни?… Глупая и наивная, она до последней секунды мечтала, что Антон подойдет к ней и улыбнется той мальшески-очаровательной улыбкой, что играла на его губах в Сан-Ремо, сбросит образ корифея большого бизнеса и снова станет насмешливым Ксавье. А лучше — ее Антоном, лучшим другом по переписке, подойдет и позовет свою Беллу…

Ксения аккуратно сложила белый костюм, он пригодился ей всего один раз, больше надеть этот триумф стиля и секса девушка не решилась. Сегодня на подписании контракта она была в наглухо застегнутом сером платье, с убранными в тугой узел волосами — в таком образе засушенной бизнес-леди одной стоять в пустом зале было не так обидно. Хотя… обидно было, несмотря ни на что.

Девушка закрыла чемодан, накинула куртку и отправилась в аэропорт. Она собиралась вернуться в Сан-Ремо, забрать оставшиеся на вилле вещи и уехать оттуда, возвращаться в Москву не было ни желания, ни сил, к тому же, после Steel шеф по «Ллойду и партнерам» согласился предоставить Ксю двухмесячный отпуск. Ксения решила не покидать Лазурный берег, а перебраться в Ниццу, гулять вдоль моря, с утра ходить на рынок и думать о своем будущем. Она всерьез размышляла о переезде в другую страну, в России, кроме мамы, ее ничто не держало, а мама была готова следовать за дочерью куда угодно!

Море, все то же загадочное темное море, волны с силой ударяются о берег, на лице — соленые капельки влаги, вода или слезы — неважно. Ницца опустела, ноябрь — не лучший месяц для курорта, в городе остались лишь местные жители и редкие туристы вроде Ксю и ее мамы.

Девушка медленно брела по Английской набережной, всегда яркая и людная, теперь она опустела, накрапывал мелкий дождь, редкие прохожие спешили в уютные кафе, стремясь укрыться от непогоды. Ксю не обращала внимания ни на что, она замерзла, застыла, а дождь не в силах растопить лед.

Уже больше двух месяцев девушка жила на уютной маленькой вилле с видом на старый порт, каждое утро Ксения завтракала на теплой и светлой кухне, пила какао и ела мамины печенья, беда в том, что она совсем не чувствовала вкуса. Из окон было видно, как гавань одна за другой покидали большие и маленькие, пафосные и не очень, частные яхты. А кто-то так же из окна смотрел на «Звезду Портофино»… Ксения бралась за работу, но умные мысли отвернулись от нее, она откладывала бумаги и пробовала читать — бесполезно. Серьезные строки не шли в голову, легкие — вызывали непрошеные слезы. Мама переживала и одна плакала по вечерам, Ксю переживала еще больше и старалась скрыть свои расстроенные, разорванные чувства, за бодрыми улыбками и смеющимися глазами. Только физическая нагрузка приносила хоть какое-то успокоение, по утрам Ксения бегала по всему Променад Англе, после обеда отправлялась в спортивный клуб, а вечером иногда играла в теннис. Стороннему наблюдателю ее жизнь казалась бесконечным затянувшимся праздником, но это была лишь видимость.

В мыслях девушка постоянно возвращалась к тем давним солнечным дням, картинки мелькали как в калейдоскопе, с бешеной скоростью сменяя друг друга: она идет по утреннему Сан-Ремо, Антон в ее машине с обжигающей страстью целуют ее, они занимаются любовью на яхте, едят мороженое в Вильфранш, она входит в здание Metall Alloys и видит его, она стоит одна, а Деникин и компания спешат навстречу новым свершеньям. И вроде бы ничего не случилось — легкий курортный флирт, ненавязчивая связь, к чему терзать себя?! Но успокоиться, собраться, взять себя в руки не получалось. У Ксении, конечно, был план, единственное, что еще хоть как-то удерживало ее от полного погружения в пучину беспросветной тоски — именно этот план. Сразу после Рождества Ксю с мамой собирались уехать в Канаду, девушка нашла работу в консалтинговой фирме в Торонто, не зря же она там училась на МВА. Ей казалось, что другой континент, другие люди, новые проблемы хоть как-то встряхнут ее. А пока до Рождества оставался целый месяц, можно было вволю грустить и копаться в себе.

Первые недели после расставания с Антоном Ксения с маниакальным упорством надеялась на то, что результатом их яркой связи будет ее беременность. Иметь ребенка от него было самым лучшим прощальным подарком на свете, девочку она бы назвала Беллой! Ксю так убедила себя в будущей беременности, что ощущала все симптомы, она перечитала десятки медицинских сайтов, и вот ей уже казалось, что увеличилась грудь, что ее немного тошнит по утрам и хочется селедки с шоколадом. Увы! В одно невеселое утро Ксения поняла, что обольщалась совсем напрасно…

Встретив маму в аэропорту, нагулявшись с ней по Ницце, сходив в русскую церковь в парке Бермон, девушка решилась, наконец, позвонить Наташе. Подруга, теперь уже бывшая, совсем разбалансировала Ксю, она сначала даже не могла разобраться в этом жутком нагромождении лжи и интриг. Паша Протасов, бывший однокурсник и друг, угрожал Наташе, что засадит ее непутевого мужа в тюрьму за какой-то проступок у того на работе — вечно витающий в одному ему известных материях Леша не проверил какие-то агрегаты на отрезке нефтепровода, который контролировал, в результате погиб человек. Наташа старалась свести Пашу и Ксю, как могла, подала ему идею с возбуждением уголовного дела, а потом… Потом Ксю рассказала обо всем Деникину и тот быстро разобрался с Пашей, а материалы на наташиного мужа были уже в следственном комитете. Второй месяц Леша находился под следствием, ему грозило лет 5 лет строгого режима. Наташе такой муж был не нужен, она быстренько развелась, а лешина мама выставила невестку и внучку из подаренной сыну на свадьбу квартиры. Сейчас Наташа с Соней ютились по съемным квартирам и винили во всем Ксю, конечно, она-то шиковала на Лазурном берегу! Пашу перевели в Марий-Эл, карьерные амбиции были задушены на корню. Наташа, кстати, регулярно слала Ксении электронные письма и подробно расписывала все свои и пашины злоключения. Так вот, по ее словам, Паша начал злоупотреблять спиртным и ему ненавязчиво намекнули, что он быстро простится с должностью, даже за пределами Москвы… Ксю чувствовала себя виноватой во всем, что произошло с Наташей и Пашей, и иногда даже жалела, что рассказала Деникину об участии Протасова во всей этой грязной афере. Ну, упустила бы она сделку со Steel и что же? Тогда девушка думала совсем иначе.

Дождь усилился, пенные буруны стали еще выше, тонкое кашемировое пальто совсем намокло, Ксю решила, что стоит все же вернуться домой. На променаде не было ни души, только темные силуэт виднелся вдали.


Кухню наполнял аромат ванили и мандаринов — пахло праздником и детством, хотя иногда Татьяна Львовна думала, что ее Ксения родилась уже взрослой. Она никак не могла понять, что произошло с ее девочкой за какую-то неделю, то Ксю просто пела от восторга, и вот уже подавленно молчала, опустив полные слез глаза. Да, маленькие детки — маленькие бедки, а ее детка была уже большой.

На улице послышался гул мотора. Странно, англичане, жившие на соседней вилле, должны уже были уехать. Хлопнула дверь, раздался дверной звонок.


— Ксения, Ксения! — услышала девушка сквозь шум ветра и дождя. — Ксения, подожди! — девушка ускорила шаг и почти побежала. Боже! Она сошла с ума, — как же еще можно объяснить то, что ей послышался голос Антона. Печаль и депрессия слишком уж затянулись. — Белла! Ксю, остановись, я просто не догоню тебя! — Из глаз потекли слезы, опять! Она уже устала плакать. Разозленная, Ксю оглянулась, в отдалении, тяжело прихрамывая, к ней шагал Антон. Боже, что с ним случилось? — испугалась девушка и заспешила к нему, резко остановилась, разом вспомнив все произошедшее между ними. Она презрительно посмотрела на мужчину и дала ему подойти ближе. Сердце стучало как безумное, Ксю переполняла радость, волнение и злость — надменный принц снизошел до Золушки, только уж слишком долго он примерял всем подряд ее туфельку.

— Привет, — тихо произнес Антон, капли дождя стекали по его бледному лицу, небритый, с синяками под глазами он напоминал скорее опасного грабителя, а не очаровательного южного клошара, но она и сама больше не была страстной Кармен.