– Это вы о чем сейчас, Надежда? Какой мотив? – снова удивленно уставился на нее Саша. – Вы какая-то вообще другая сегодня. Абсолютно загадочная. У меня даже сомнение закралось: вы ли та самая девушка со скалкой, давшая мне спасительное алиби?
– Да я это, я, та самая.
– Так мы вроде другие вопросы обсудить хотели? Вопросы вашего трудоустройства, например.
– А, ну да. Конечно. Давайте обсудим, конечно!
– Ну вот, это уже деловой разговор. Я тут справки навел, уже кое-что выведал по этой проблеме. Подсуетился немного, уж извините. На моей фирме, например, собираются принимать юриста, но не раньше июля. На фирме моей матери тоже юрист требуется, но там место уже практически занято. А еще один мой приятель хоть сейчас вас возьмет, но у него вакансия временная, декретная. А завтра я еще пару звонков сделаю, думаю, найдем обязательно что-нибудь подходящее. В крайнем случае продержитесь до июля, тогда будем вместе работать. Как вам такой вариант?
– Спасибо, Саша. Огромное вам спасибо. Я подумаю. А вот вы мне скажите: дед успел свою квартиру государству завещать или она все-таки Алисе досталась?
– О господи, Надежда… Далась вам эта дедова квартира, ей-богу! Зачем вам это знать? Даже мне по большому счету это уже не интересно. А вы… Смешная вы какая, честное слово…
– Ага, смешная. Просто обхохотаться можно. Ну, я думаю, вам пора? Задержала я вас с обедом?
– Да нет. Мне хорошо с вами пообедалось. Очень даже. Вас домой отвезти? Или куда?
– Домой.
– Ну что ж, тогда вперед, Надежда!
Он быстро расплатился по счету, дав, как она успела заметить, очень приличные чаевые, улыбнулся широко и благодарно девушке-официантке, плеснул и в нее короткой, но щедрой порцией мужского обаяния. Девушка тут же и растеклась вся маслом и медом и посмотрела на Надежду с нескрываемой завистью. Подумала, наверное: где ж она, самая что ни на есть обыкновенная и ничем особым не примечательная, такого красивого парня себе отхватила? И Надежда, впрочем, встретила ее удивленно-завистливый взгляд вполне достойно – а вот места надо знать, дорогая девушка! Надо скалки на кухнях держать подходящие да и выпрыгивать с ними к дверям вовремя, если вдруг муж законный где загулять изволит.
Ветка позвонила ей на мобильник, когда Сашина машина уже выруливала с дороги во двор, бубнила в трубку что-то очень невразумительное и тоскливое.
– Ой, я ничего не понимаю, Ветка! Что случилось? – закричала Надежда в трубку, заражаясь ее отчаянием. – Или подожди, не объясняй ничего! Я уже у дома практически, сейчас прибегу.
– Что такое? Случилось что-то? – встревоженно повернулся к ней Саша. – Кто вам звонил?
– Да это Ветка! Ну, та, с первого этажа, которая тоже вас тогда видела.
– А что у нее?
– Да не поняла я! Что-то про кран трещит, про воду, потом про пуговицы какие-то… И еще плачет, по-моему…
– Ладно, сейчас разберемся. Пойдемте быстрее!
Он первым выскочил из машины и помчался в сторону ее подъезда, Надежда едва поспевала за ним на высоких каблуках. Еще и узкую юбку надеть утром ее угораздило, как назло. Однако около подъездной двери она его нагнала, торопливо нажала пальцем на кодовые кнопки, юркнула в подъезд первая. Веткина дверь была открыта нараспашку, и троица, застывшая в проеме двери, будто сама просилась на холст к какому-нибудь сентиментально-жалостливому художнику. Хорошая бы получилась картина, трогательная. Что-то вроде «юной мадонны с детьми перед лицом стихийного бедствия». У Надежды сразу сердце зашлось жалостью – такой она подругу свою еще не видела. Веткины глаза на бескровном лице смотрели, не мигая, в одну точку, куда-то поверх их голов, и будто застыли навсегда бледно-голубыми стеклышками в тихом и смиренном отчаянии, мокрые прядки волос прилипли ко лбу и вискам, по щекам с них стекала вода тихими каплями. А может, это были Веткины слезы. Одной рукой она крепко держала перепуганную Машеньку, и без того намертво обхватившую Веткину тонкую шейку пухлыми ручками, другой рукой прижимала к бедру Артемкину светлую головку. Хотя, если посмотреть снизу, на мадонну Ветка совсем не тянула, потому как стояла в трусах и в короткой, до пупа, майке. Не положено мадоннам так стоять, откровенно выставляя напоказ худые и бледные, да еще и самую малость кривоватые ноги. Хоть они и в воде по самую щиколотку – все равно не положено.
– Веточка, что случилось? – бросилась забирать у нее из рук Машеньку Надежда. – Почему ты мокрая вся?
– Там… Там кран сорвало… Я стирала, и вдруг оно как брызнет! А потом Артемка прибежал, сказал, что Машенька пуговицу проглотила… И его струей прямо на пол… И Машенька плакала, и вода бежит… – тоненьким, почти на одной ноте прозвучавшим вялым голоском откликнулась Ветка. Потом перевела свой застывший взгляд на Надежду, добавила жалобно, на той же тоненькой ноте: – Надь, я больше так не могу.
– Так, погоди. Чего ты не можешь?
– Жить… – пропищала Ветка и скуксилась совсем уж окончательно, поехала скорбно вниз уголками глаз и вмиг задрожавших губ.
– Стой! Подожди, не реви пока! Ты в ЖЭК звонила? Слесаря вызывала? Артемка, пуговица большая была, которую Машенька проглотила? А в «Скорую» звонили? Машенька, где больно? – засыпала Надежда всю несчастную троицу вопросами.
– Да везде звонили, только все равно нету никого, теть Надь! – ответил за всех Артемка, отлепляясь от материнского худого бока. – И соседей никого дома нету, только баба Зоя из шестнадцатой квартиры. А она нам дверь не открыла. А вода там льется прямо на пол, мама кран тряпочкой завязала…
Надежда и не заметила, когда Саша успел прошмыгнуть в квартиру мимо нее, и очень удивилась, когда он вдруг вынырнул из-за Веткиной спины, смешно шлепая по воде прямо в ботинках. Рукава его дорогого пиджака были уже по локоть мокрыми, галстук съехал в сторону, волосы растрепались влажно и красиво, упали тяжелой блестящей челкой на глаза, и он отбросил их назад небрежным быстрым жестом.
– Хозяйка, где инструменты у вас лежат? – деловито обратился он к Ветке, и она развернулась к нему медленно, уставилась в лицо своими застывшими глазами-стеклышками очень удивленно.
– Инструменты?.. – протянула она по слогам и задумалась, постепенно возвращая приготовившееся плакать лицо в прежнее застывшее состояние. – Да, там, кажется, были какие-то инструменты…
– Где – там? Покажите! – резко встряхнул ее за худое плечо Саша.
– Там, на антресолях… Ящик такой большой, деревянный…
– А антресоли где?
– На кухне…
Саша развернулся, быстро зашлепал в сторону кухни, высоко и смешно, как журавль, поднимая длинные ноги, загрохотал по пути чем-то, полетевшим на пол и вдребезги разбившимся.
– Надя, не пускай сюда детей! Я тут чего-то стеклянное разбил! И вообще, увела бы ты их к себе пока.
– Саш, а ты справишься? – рванула к нему на кухню Надя, сунув Машеньку обратно Ветке на руки. Вода тут же проникла ей в туфли, и ноги сами по себе стали подниматься так же, как Сашины, по-журавлиному. На кухне Саша, стоя на шатком кухонном стульчике, уже стягивал с антресолей деревянный ящик с ручкой и пытался заглянуть в его нутро. Обернувшись к Наде, проговорил еще раз сердито:
– Иди к себе, чего ты сюда пришлепала? Я сам разберусь! И детей в горячую ванну вместе с подружкой своей быстро запихни, иначе простудятся! Вода-то ледяная!
Надежда и впрямь уже успела прочувствовать, что вода ледяная. Смешно задрав юбку выше колен, почти до самых бедер, широко прошагала в прихожую, забрала Машеньку на руки, вытолкнула в подъезд Ветку с Артемкой, прихватив заодно и какую-то оставшуюся сухой обувку, чудом примостившуюся на верхней полочке в прихожей. Они быстро поднялись на третий этаж, и Надежда сразу пробежала в ванную, открутила краны с горячей и холодной водой до отказа. Машенька послушно замерла у нее под мышкой, таращилась испуганно. Потом вздрогнула, услышав истошный материнский, донесшийся к ним в ванную крик и заплакала, вцепившись в ее руку маленькими пальчиками. Опрометью бросившись на этот крик, Надежда наткнулась с разбегу на свою подругу и, отскочив, проворчала сердито:
– Чего ты орешь, как потерпевшая? Что еще случилось?
Ветка стояла в прихожей маленьким столбиком, горестно опустив руки плеточками, удивленно рассматривала свои худосочные бледные ноги в большом зеркале.
– Надька, я что, в трусах была? Ты почему мне не сказала, что я в трусах?!
– Да тебе, дорогая, кол на голове можно было вытесать, когда мы пришли, ты бы не заметила даже. Подумаешь – в трусах она. И что? Хорошенькие такие трусики, розовенькие…
– Ой, как неловко… А холодно-то как! – проговорила она, отворачиваясь от зеркала.
– Сейчас горячая вода наберется, согреешься. Я пойду чайник поставлю. А ты иди, запихивай Артемку в ванну. И сама ныряй туда тоже. Грейтесь быстрее. Вдруг Саша по всему стояку воду перекроет?
– Ой, как неловко, ой, как холодно… – продолжая скулить на ходу, побрела в ванную Ветка. – Ну почему, почему все так? Почему я такая несчастная, Надь? Почему именно у меня кран сорвало, а не у тебя, например?
– Не каркай! – уже в спину сердито проговорила ей Надежда.
Включив на кухне чайник, она затолкала за компанию в горячую ванну к матери с Артемкой и Машеньку, уселась на бортик, плеснула в воду пены побольше и обратилась ко всему плавающему семейству тоном строгой воспитательницы:
– Так. Теперь с Машкиной пуговицей разберемся. Что там за история, рассказывайте.
– Ой! Я забыла! Я же забыла про пуговицу! – рванулась было наверх из воды Ветка, но была отправлена обратно сильной Надиной рукой. – Надо же «Скорую» еще раз вызвать!
– А что это – «Скорую»? – заинтересованно переспросил Артемка, глядя на Надежду ясными хитрыми глазками. Щечки его быстро порозовели, ручки ловко сгребали к себе пену и шлепали потом по белой шапке с удовольствием, направляя белые хлопья во все стороны.
– А это тети-врачи должны на машинке подъехать и посмотреть Машеньке вовнутрь, и все. Их не надо вовсе бояться. Они очень добрые. Вот мы их сейчас вызовем, и Машенька не будет их бояться. Правда, Машенька?
"Любовь не с первого взгляда" отзывы
Отзывы читателей о книге "Любовь не с первого взгляда". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Любовь не с первого взгляда" друзьям в соцсетях.