Тихий стук в дверь заставил Катрин поспешно забраться обратно в постель. В комнату вошел Роберт Дженнингс с подносом, на котором дымился крепкий кофе и стояли всяческие закуски. За ним следовала Мэри с чем-то белым и пышным в руках.

– Мисс Катрин, – пожилая дама церемонно присела, – я решила, что сегодня вам лучше позавтракать в постели. Видите ли, внизу вас дожидается некая особа, прибывшая из Лондона, – хозяйка модного салона мадам Флери. Когда закончите с трапезой, облачайтесь в дезабилье и спускайтесь. Не стоит тратить время на одевание, если придется раздеваться снова.

– Для чего? – заинтригованно спросила Катрин.

Миссис Дженнингс снисходительно улыбнулась:

– Вам предстоит надолго заняться примеркой и выбором подходящих нарядов. Разве граф Стенфилд не сказал вам? Он еще вчера выслал экипаж за мадам Флери. Я полагала, что вам это известно.

– Граф говорил, что собирается заняться моим гардеробом, – запинаясь, пробормотала Катрин. – Но я не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Граф Стенфилд не любит проволочек, и если он что-то обещает, то уж держит слово, – назидательно заметила миссис Дженнингс. – Положитесь на него, мисс, и все будет в порядке.

Позавтракав, Катрин нетерпеливо занялась вещами, принесенными Мэри. Утренний наряд состоял из невесомой сорочки из тонкого шелка и белоснежного батистового пеньюара, отделанного сиреневыми кружевами. Одевшись, Катрин ахнула – такого неприличного белья у нее еще никогда не было. Полупрозрачная сорочка держалась на одних узеньких бретельках, а аккуратные чашечки лифа, украшенные миниатюрными розочками, были подбиты изнутри плотным атласом.

Катрин недоуменно пожала плечами, взглянув на свое отражение в зеркале. Разве можно надевать такое белье под платье, ведь оно совершенно не скрывает недостатков фигуры? Поистине, современная мода слишком жестока к женщинам, не обладающим совершенством форм!

Едва Катрин переступила порог гостиной, как навстречу ей вышла элегантно одетая рыжеволосая особа с широко распахнутыми, как у ребенка, зелеными глазами. Не успела Катрин вымолвить и слова, как мадам Флери, а это была именно она, буквально обрушила на девушку словесный поток:

– Ах, дорогая моя, вы не поверите, как я рада познакомиться с француженкой, сбежавшей от тирании Директории! Вы же расскажете мне последние парижские сплетни? Как поживает этот корсиканский выскочка, Бонапарт? Он все еще в Египте? Ах, вы оказались в сотни раз прелестней, чем мне описал вас этот проказник Стенфилд! И я уже знаю, во что мне вас нарядить. Вы просто копия моей подруги, мадемуазель Дюран. Вы, должно быть, слышали о ней? Мадемуазель Дюран – одна из лучших актрис Королевского театра, и сам герцог Норфолкский числится в ее поклонниках!

Модистка щебетала без умолку. Слава Богу, что на французском, иначе Катрин вряд ли смогла что-то разобрать из всего сказанного. Наконец, выговорившись и получив от Катрин исчерпывающие ответы, мадам Флери перешла к главному.

– Мэри, голубушка, свари-ка побольше кофе. Нам с мадемуазель де Шатовье предстоят сегодня нелегкие труды, – бесцеремонно велела она служанке, к большому неудовольствию последней, и уселась в кресло напротив Катрин. – Не удивляйтесь, дружочек, что я хорошо знаю миссис Дженнингс, – пояснила модистка, – ведь и я когда-то давно провела здесь несколько спокойных дней. Джейсон помог мне бежать из Франции во время террора. Правда, я не чистая аристократка, а всего лишь незаконнорожденная дочь маркиза. Хотя это обстоятельство не помешало Робеспьеру отправить меня в тюрьму. Однако, признаться, я ни о чем не жалею, все к лучшему! В Лондоне у меня один из самых престижных модных салонов и куча поклонников из числа богатых джентльменов. Конечно, если бы не Стенфилд, вряд ли у меня все это было. Это он познакомил меня со своими влиятельными друзьями. Скажу откровенно: мне жаль, что не удалось удержать возле себя самого Джейсона, но эта проклятая дрянь с лицом ангела и сердцем предательницы истерзала его душу… Ни за какие деньги я не соглашусь шить для нее модные наряды! Пусть довольствуется безвкусными тряпками от этой аферистки Лебрен.

– И что же из себя представляет дама, которой занято сердце графа Стенфилда? – Катрин не смогла удержаться от этого вопроса, ощутив внезапный укол ревности. Однако мадам Флери уже прикусила язычок, поняв, что сболтнула лишнее.

– Я бы не стала уверять, что оно кем-то занято в настоящий момент, – уклончиво ответила модистка. – В любом случае, граф слишком скрытный человек, чтобы делиться с кем-то своими сердечными тайнами. Но не будем больше терять времени, дорогая. Займемся тем, ради чего я приехала из Лондона…

За примеркой и обсуждением нарядов время летело незаметно. Мадам Флери привезла с собой в карете много образцов различных тканей, несколько готовых платьев и кучу модных журналов. Последние с недавних пор начали выпускать в столице Англии. Часа за три они обговорили все детали, и модистка решила снять на всякий случай повторные мерки. В какой-то момент Катрин обратила внимание, что выражение лица мадам Флери неожиданно изменилось. Женщина крепко закусила нижнюю губу, будто боялась рассмеяться, а в ее глазах появились лукавые огоньки. Однако занятия своего она не прервала. Наоборот, с еще большим старением мадам Флери принялась обмеривать Катрин, поворачивая ее то в одну, то в другую сторону.

«Уж не смеется ли она надо мной? – подумала Катрин. – Я выгляжу рядом с ней просто неуклюжей простушкой, и, должно быть, ее все это очень забавляет».

Взглянув на себя в зеркало, девушка вдруг с ужасом заметила Стенфилда. Прислонившись к дверному косяку и вертя на пальце кольцо с рубином, он внимательно наблюдал за происходящим, и в его потемневших глазах было что-то такое, от чего Катрин мгновенно бросило в жар.

– Ах Джейсон, я и не заметила, когда ты вошел, проказник! – с наигранным изумлением проговорила мадам Флери. – Что за ужасная привычка – подкрадываться к дамам, словно охотник к жертве! Право, это не слишком по-джентльменски.

– Дорогая Альфонсина, разве ты не знаешь, что мужчине очень трудно вести себя по-джентльменски, когда перед ним находятся две такие обворожительные красавицы, да еще чуть ли не в костюмах Евы? Ибо твой вызывающий наряд едва ли можно назвать более целомудренным, чем сорочку мисс Шатовье.

Граф Стенфилд прошел в комнату и остановился напротив готовой упасть в обморок Катрин. Девушка просто сгорала от стыда, стоя перед ним в одной полупрозрачной сорочке, так как ее пеньюар был завален грудой разноцветных тканей. Поведение же мадам Флери она посчитала предательством: модистка без зазрения совести выставила ее на обозрение графа в полуобнаженном виде.

– Разрешите сделать вам комплимент, Катрин, – произнес Джейсон, оторвав взгляд от ее фигуры и теперь глядя ей в глаза. – Стоило вам немного отдохнуть – и вы выглядите просто чудесно, словно только что распустившийся цветок. И эти короткие локоны вам очень идут. Неужели вы, моя французская леди, решились сменить прическу!

– Как видите, решилась, милорд, – Катрин тщетно пыталась скрыть дрожь в голосе. – Может быть, теперь, когда вы внимательно рассмотрели меня с головы до ног, на минутку оставите нас одних и позволите мне одеться?

Он удовлетворенно улыбнулся, словно ее колкий ответ пришелся ему по нраву.

– Разумеется, Катрин… Не понимаю только, почему вы до сих пор этого не сделали? Кажется, я не держу вас за руки.

Негодование, охватившее Катрин от этих слов Джейсона, заставило ее покраснеть. Не хватало еще, чтобы граф подумал, будто она нарочно не одевается!

– Потому, – с вызовом ответила она, – что мой пеньюар потонул в куче всех этих дамских премудростей, и чтобы отыскать его, мне придется все здесь перерыть!

– Ах, вот в чем дело, оказывается! – Катрин с возмущением заметила, что граф едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Ну, тогда… Может быть, я смогу помочь… в ваших затруднительных поисках?

– Джейсон, ты стал еще невыносимее, чем раньше! – вступилась за свою новую клиентку мадам Флери. – И если ты сейчас же не уберешься, я сама вытолкаю тебя из комнаты!

– Хотелось бы мне посмотреть, как это у тебя получится! – ухмыльнулся граф, но все же поспешно ретировался в коридор, не дожидаясь, пока Альфонсина исполнит свою угрозу.

Катрин без сил рухнула в кресло. Ее лицо горело, тело сотрясал мелкий озноб. Она до сих пор еще чувствовала на себе взгляд Стенфилда.

– Никогда бы не подумала, что граф Стенфилд способен так вести себя с женщиной! – не сдержавшись, Катрин расплакалась. – Он казался мне таким благородным, таким учтивым!

– Ах дорогая моя, вы еще так мало знаете мужчин! – рассмеялась мадам Флери. Но увидев, что Катрин в самом деле сильно расстроена, поспешила ее успокоить. – Нет, прошу вас, не думайте о Джейсоне ничего такого, – сказала модистка, подсаживаясь ближе. – Он вовсе не нахал и не способен дурно обращаться с молодой беззащитной леди. Все дело в том, что вы невольно разбудили его мужской интерес… Не знаю, как лучше объяснить это, милочка. Скажу лишь только, что сегодня Стенфилд удивил и меня.

– Чем же это, дорогая Альфонсина?

Все еще всхлипывая, Катрин с удивлением посмотрела на мадам Флери.

– Тем, что открыто проявил интерес к женщине… Видите ли, Катрин, за последние пять лет никто не слышал, чтобы Джейсон кем-то увлекался или начал за кем-то ухаживать. Поговаривают, что он вообще не нуждается в женщинах. Знали бы вы, сколько великосветских красавиц пытались подобрать ключик к его сердцу, но все напрасно. Простите, что я говорю вам такое, но я слышала, что даже в постели Стенфилд ведет себя так, что невозможно понять, что ему нравится, а что – нет. И в то же время я не могу назвать его холодным и бесчувственным мужчиной. Может, все дело действительно в том, что та неблагодарная стерва забрала всю его любовь…

– Вы опять говорите намеками, Альфонсина!

– Ах дорогая, не упрекайте меня! Эта тайна принадлежит графу, и я не вправе открыть ее. За это Джейсон способен навсегда прекратить со мной дружеские отношения. Возможно, придет время и он сам вам все расскажет… Во всяком случае, мне очень хочется в это верить.