У Райана был исключительно легкомысленный вид – хорошо мне знакомая синяя футболка, джинсы с потрепанными и чуть отвисшими на бедра карманами. Он стоял без носков и обуви, уверенно попирая пол босыми ступнями. Никогда не думала, что вид мужчины, пьющего на кухне кофе, может так заводить.

– Приветик. – Широко улыбнувшись, Райан внимательно посмотрел на меня. – Я тут сварил кофе. Налить?

– Да, очень мило с твоей стороны.

Я открыла холодильник, чтобы достать молока.

– Давай я возьму. – Он забрал у меня пакет.

Я сунулась за упаковкой яиц. Хотелось есть. Ему, наверное, тоже.

– Завтракать будешь? – спросила я.

– Самое то, – с улыбкой кивнул Райан.

Нам было удивительно хорошо. Никогда прежде я не чувствовала себя в таком ладу с мужчиной. И хотя мы были едва знакомы, мне казалось, что мы знаем друг друга всю жизнь. Между нами не ощущалось ни напряжения, ни неловкости. Думаю, он испытывал то же самое.

– Какое у тебя нынче расписание? – осведомилась я, намазывая ему тост.

Его жизнь представала расписанной по часам, и я сильно сомневалась, что сегодня у него будет много свободного времени.

– Мне надо быть на съемочной площадке в десять, – ответил Райан, метнув в меня взгляд.

Я сдержанно улыбнулась, чтобы он не подумал, будто я сильно расстроилась.

Мы обсудили план его тайного перемещения из моего дома на площадку. Я должна была отвезти Райана в какое-нибудь неприметное место, где его будет ждать машина. Главными приоритетами были его безопасность и моя анонимность.

Оставшиеся несколько минут мы провели в гостиной.

Райан просиял, когда заметил в углу мою акустическую гитару. Положив ее на колено, он начал перебирать струны, и выходило довольно прилично.

– Я заметил ее еще в понедельник, но не успел спросить. Ты играешь или она просто для интерьера? – спросил он, посматривая на меня через плечо.

– Да, играю, – уверенно ответила я, хотя никак не была асом. – Я знаю несколько песен. Иногда под настроение пытаюсь писать музыку, но не очень-то получается, – призналась я.

Ободряюще кивнув, Райан протянул мне гитару:

– Сыграй что-нибудь.

У меня заколотилось сердце от опасения, что вот сейчас я выставлюсь полной дурой.

– Хорошо, только обещай, что не станешь смеяться.

– Я никогда не буду над тобой смеяться. – Райан положил руку на сердце. – Обещаю.

– Ладно, посмотрим, угадаешь ли ты мелодию.

Я сыграла несколько первых нот.

– Легко. «Пинк Флойд», – с улыбкой произнес он. – «Wish You Were Here» – «Была бы ты здесь».

Я засмеялась над его переложением.

– Нет, он не так поет.

Шутливо наподдав ему по ноге, я начала играть. Вскоре мы уже пели вместе.

Когда я закончила, Райан забрал у меня гитару и жестом попросил медиатор. Потом, лукаво подмигнув, взял несколько аккордов.

– Вот, я кое-что написал, – прилаживая гитару на ноге, бесстрастно произнес он и заиграл красивую мелодию.

Слова проникали в самую душу. Пока он пел, я чувствовала, что все сильнее влюбляюсь в него.

Я с благоговением смотрела, как он целиком отдается музыке, и не могла отделаться от запретных мыслей. Я представляла себе, как отбираю у него гитару, забираюсь к нему на колени и страстно целую, а он сильными руками держит меня за бедра. Воображала вкус его языка. Я чувствовала, что крайне возбуждаюсь от одних фантазий об этом.

– Что скажешь? – спросил Райан, когда допел.

Правда была в том, что я испытывала томление в местах, давно молчавших.

– Это было… завораживающе. Мне очень понравилось.

Лицо Райана осветилось широкой улыбкой.

Когда он отвернулся, чтобы поставить гитару на место, я проскользнула в ванную, притворила дверь и привалилась к косяку.

Надо было взять себя в руки. Весь он был чересчур нереальным. Мне ничего не стоило безумно, бесповоротно влюбиться в этого человека. Каждое проведенное с ним мгновение приближало меня к состоянию, из которого нет возврата. Сердце мое бешено колотилось, в жилах пульсировала кровь, и я испытывала легкое головокружение. Дыши глубже, Тарин. Пощади себя! Остановись! Едва он уедет из Сипорта, ты больше никогда его не увидишь.

Я вела с собой мысленную войну: позволить себе увлечься – капитулировать, и будь что будет – или прекратить все немедленно, тем самым избежав опустошительной и неизбывной душевной муки? Я сознавала, что совершенно неспособна на случайную интрижку с ним, и, хотя в тот момент не могла разрешить эту дилемму, понимала, что скоро придется сделать выбор.

Когда я вернулась, Райан собирал свои вещи, и нам было пора уходить. Я страшно не хотела с ним расставаться – лучше бы схватить его за руку и утащить в спальню. В войне побеждала страсть.

Но он был должен уйти. У него существовали обязательства. Я нехотя взяла ключи от машины, и мы пошли к двери.

Райану удалось незаметно шмыгнуть в салон. По пути мы почти не разговаривали. Наверное, он был слишком захвачен нашей секретной операцией, а я продолжала вести внутреннюю полемику.

Мы встретились с его водителем на пустой парковке местного текстильного предприятия, где негде было спрятаться никакому фотографу. Отсюда шофер должен был доставить Райана на съемочную площадку.

Тот повернулся ко мне, чтобы попрощаться. Прикоснувшись к моему лицу, он поблагодарил меня за чудесное утро.

– Позвоню тебе позже, хорошо?

Я с улыбкой кивнула, ибо на большее мой смятенный разум был не способен.

Выскользнув из моего автомобиля, Райан юркнул в открытую дверь поджидавшей машины. Я помахала ему на прощание.

* * *

Когда я вернулась домой, Пит уже прибыл и выгружал из фургона коробки.

– Стейки я положил в холодильник, а спиртное в задней комнате, – сообщил он.

Я зашла за стойку и вставила в кассовый аппарат ящик с наличкой.

– Да, а прочим кейтерингом займется Тэмми. Мы все закупили по списку, так что к веселью укомплектованы.

– Спасибо, Пит. Вы с Тэмми просто чудо. Денег хватило или я вам что-то должна?

– Креветки оказались дороже, чем рассчитывали, но мы все же не превысили бюджет. Осталось около сорока долларов.

– Возьми себе. Бензин тоже стоит денег. Я просто счастлива иметь таких друзей, – широко улыбнулась я.

– С тобой что-то не так? – спросил Пит.

Я не знала, что сказать и как объяснить свое настроение.

– Эй, в чем дело? – Увидев, что я отвернулась, он зашел за стойку. – Я знаю, что в последнее время у тебя… многое изменилось. Может, расскажешь?

Я не могла лгать ему в глаза – ни словом. Пит был мне почти как брат. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы почуять неладное.

– Я сильно увлеклась им, Пит. Не могу больше с этим совладать. Пыталась быть ему другом, но я хочу его. Никогда так не желала мужчину. А теперь боюсь, что все кончится величайшим крушением в моей жизни.

Пит дружески облапил меня.

– Знаешь, когда Томас тебя обманывал, мне хотелось его убить. Ты такая клевая и достойна только лучшего. Ты заслуживаешь счастья, Тарин. Не все такие, как Томас. Даже учитывая, что Райан… ну… он кажется классным мужиком.

Я поняла, что Пит не хочет произносить слов «знаменитость» или «звезда», и отступила на шаг. Для меня «знаменитость» означала «недоступность».

– Дай для начала бедняге шанс. Человек бывает сам себе враг, – ворчал Пит. – Да, если не рисковать, то и шишек не набьешь. Но в этом, лапа, и состоит жизнь. Испытать и хорошее и плохое – и как бы ни повезло, заработать боевые шрамы, которые в итоге залечиваются.

– Пит, как только закончатся съемки, он уедет. Зачем ему здесь оставаться? – Я тяжело вздохнула при этой мысли, самой печальной из всех. – И что мне делать? Поднести ему свое сердце на блюдечке, а потом от всего отказаться? И как это получается, что у всех парней, на которых я западаю, растут шипы?

В ту же секунду я вздрогнула: в кармане проснулся мобильник.

– Кстати о шипах.

На дисплее высветилось новое сообщение. Прочитав его, я усмехнулась.

Мне нужна клейкая лента.

Для чего? – набрала я.

ББ снова закатила истерику – ей не нравится костюм.

Нахмурившись, я быстро написала:

А в трейлере запереть?

Хорошо бы.

Она придет завтра?

К сожалению, да. Кстати, я отлично выспался – лучший сон за последнее время.

Пальцы мои порхали: Врун.

Это правда! – высветилось на дисплее, и я улыбнулась.

Завтра в 5? – напечатала я.

А сегодня вечером не хочешь?

* * *

Я не смогла ответить ему. Мне страшно хотелось его увидеть, но чувство самосохранения во весь голос кричало: «Нет!»

Скажи я ему: «Конечно, приходи и залезай ко мне в постель» – сочтет ли он меня легкой добычей?

Скажи я: «Нет, я хочу серьезных отношений, а не мимолетной интрижки» – уйдет ли к другой?

Зачем я мучилась? Вспомни, Тарин, что через несколько недель он исчезнет из этого города и твоей жизни.

А разве то, что он популярен и известен, лишает его возможности покорить мое сердце? Ну это просто глупо. Каждый раз, оказавшись со мной в одной комнате, он парализует мою волю, так что ему не приходится особо стараться завоевать мою любовь.

Может быть, когда-нибудь, состарившись и поседев, я расскажу внукам историю о моем безумном сексе с кинозвездой.

Может быть, мое имя мелькнет в аннотации под его именем на каком-нибудь сайте Райана Кристенсена. «Октябрь: переспал с глупой девицей из Род-Айленда, а вскоре встретил свою будущую жену-кинозвезду, и у них родились голубоглазые детишки».

Я привыкла видеть все либо черным, либо белым. Приняв решение, я старалась следовать ему. Но с тех пор, как в мою жизнь вошел этот мужчина, мое существование наполнилось полутонами: «а что, если».