– Через два дня.

В Великий четверг. Джоан сказала, что, судя по слухам, флот отправится во Францию вскоре после Пасхи. Два дня и потом еще две недели в пустом доме. Она знала, что какая-то часть ее просто перестанет существовать. Может быть, навсегда. Она не хотела верить в это, не могла мириться с такой возможностью. Но что поделаешь, он считал своим долгом предупредить ее. Он не стал бы говорить об этом, если бы опасность была невелика.

Щемящая боль сжала тисками ее сердце. Она очень надеялась, что он едет по поручению Эдуарда. Ведь он не станет так мучить ее ради чего-то иного.

Кристиана пыталась каким-то образом обрести душевное равновесие. Она упрямо твердила себе, что если он замешан в чем-то бесчестном, то она не хочет больше видеть его. Она говорила себе, что, если случится худшее и она станет богатой вдовой, это не так уж плохо. Но слова не помогали. Она изо всех сил старалась сохранить выдержку и не заплакать.

Внезапно Дэвид подошел и поднял ее на руки. Прежде чем она спрятала лицо у него на груди, Кристиана заметила удивление в его глазах.

– Я не хотел расстраивать тебя, девочка моя. Оказавшись в его нежных объятиях, она разрыдалась.

– Неужели не хотел? Но ты же говоришь о смерти и вдовстве так, будто обсуждаешь вопрос о поставках шерсти в будущем году.

– Это просто потому, что я надеюсь на лучшее. Я умудрялся выходить сухим из воды в ситуациях, которые были значительно опаснее этого небольшого приключения.

Многое в этом человеке еще оставалось для Кристианы загадкой, но кое-что о своем муже она уже знала, поэтому сейчас безошибочно поняла, что он говорит неправду. В последнее время он уже почти не лгал ей просто потому, что она старалась не задавать вопросы, вынуждавшие его ко лжи. Чаще он отделывался двусмысленным объяснением, как сейчас.

Она прижалась лбом к его груди, и его руки теплым кольцом окружили ее.

– Неужели ты не можешь остаться? Пусть это сделает другой, – прошептала она.

– Никто больше не сможет сделать этого, – тихо сказал он. – Я дал слово.

– Ну, тогда мне все равно, куда ты едешь и зачем, – вымолвила она. – Ты торговец, и у тебя впереди много поездок, и даже очень долгих. Отправляйся туда, куда зовет тебя долг, Дэвид, но только обещай мне, что вернешься.

Дэвид и Сиэг уехали в четверг утром. Кристиана, чтобы отвлечься, с головой окунулась в домашние дела. Она так долго выбирала наряды для посещения дворца, что Эмма совершенно сбилась с ног. Кристиана старалась не вспоминать прошедшие две ночи, полные нежности и страсти.

На время отсутствия Сиэга Дэвид нанял для охраны двух мужчин, и во второй половине дня один из них проводил ее в Вестминстер.

Она заняла свою прежнюю кровать и изо всех старалась делать вид, что ничего не изменилось. Иногда ей это удавалось, но чаще, когда они с Джоан лежали на кровати и сплетничали, ее мысли неожиданно устремлялись к Дэвиду. Ей нестерпимо хотелось узнать, где он и что с ним.

Ее терзали подозрения по поводу его миссии. Многие факты упорно намекали на его предательство. А ведь его измена поставила бы под угрозу жизнь близких ей людей. Она твердила себе, что нет никаких доказательств того, что Дэвид продает сведения французам, и это лишь плоды ее мрачного воображения.

На пасхальном пиру король официально объявил о походе на Францию. Это известие было встречено ликующими возгласами. Распространился слух, что войска начнут посадку на корабли в среду.

Во вторник утром Джоан встала рано.

– Будет большая охота, потом всевозможные пирушки в тавернах на Стрэнде, а вечером – главный пир. Последнее торжество перед тем, как все рыцари покинут Лондон, – сообщила она, направляясь к сундукам Кристианы, чтобы выбрать для нее наряд. – Ты должна поехать со мной и Уильямом, тогда Идония оставит нас в покое. Это будет такой веселый день, что воспоминаний хватит до конца лета.

Кристиана прекрасно проводила время при дворе, хотя и беспокоилась за Дэвида. Джоан была права: Вестминстер действительно был полон рыцарей, жаждущих оказать внимание любой особе женского пола. Они оттачивали свое поэтическое мастерство даже на признанных недотрогах. Придворные дамы обычно благосклонно принимали ненавязчивые знаки внимания, и Кристиана следовала этому правилу, что в какой-то степени помогало ей отвлечься от тревоги за Дэвида.

Как и большинство дам, она сопровождала охотников и любовалась, как мастерски мужчины владеют луком и копьем. Все утро она держалась рядом с Джоан и ее спутником. Молодой граф был совершенно покорен Прекрасной дамой Кента. Джоан флиртовала напропалую, подавая ему чересчур большие надежды. Кристиана подумала о Томасе Холланде, руководящем погрузкой кораблей в Саутгемптоне. Сначала Эндрю, теперь Уильям, и еще бог знает сколько было, кроме них. Да, Джоан явно не отличалась постоянством.

После охоты они оказались в одной из больших таверн. В ней находилось столько народу, что невозможно было и шагу ступить. Кристиана вскоре потерялась. Встав у стены, она попыталась разглядеть Джоан и Уильяма.

– А, вот ты где, – произнес вкрадчивый голос у ее плеча. Она повернулась и увидела возле себя леди Кэтрин. Кошачьи глаза женщины сверкнули.

– Ужасно, правда? Я примерно чего-то в этом роде и ожидала, поэтому и заняла большую комнату наверху. Пойдем, пообедаешь с нами, Кристиана.

Она заколебалась, помня, что Дэвид и Морван велели ей избегать Кэтрин.

– Морван скоро придет, – успокоила ее леди Кэтрин.

Кристиана почти не видела брата в последние дни. Рыцари короля обучали военному искусству горожан. Ей показалось странным, что Морван согласился обедать с Кэтрин. Но впрочем, возможно, они помирились?

Толпа продолжала напирать. Кэтрин прикоснулась к ее руке и качнула головой в сторону лестницы. Кристиана раздумывала над предложением. Было бы приятно провести время с Морваном перед его отплытием.

– Благодарю вас, – наконец приняла она решение. Дэвид не стал бы возражать, зная, что там будет Морван.

Она последовала за Кэтрин на второй этаж. Даже там царила толчея: многие, как и Кэтрин, оказались предусмотрительными и заказали отдельные комнаты. Спутница поднялась еще выше и провела ее внутрь.

Два длинных стола, накрытых на множество народу, расположились в узком пространстве между кроватью и камином. Стоял теплый апрельский день, и окна, выходившие в сад, были открыты.

В комнате находился лишь один человек – Стивен Перси.

– Я должна пойти и привести остальных, – прощебетала леди Кэтрин, снова направляясь к двери. – Я скоро вернусь.

Кристиана уставилась на Стивена. Он улыбнулся и, подойдя к столу, налил вина в две чаши.

– Какое удачное совпадение, Кристиана, – заметил он, передавая ей сосуд. – Я боялся, что не увижу тебя до отплытия.

Она взглянула на ломящиеся от яств столы, накрытые для гостей. Как скоро они придут?

– Ты едешь с отцом? – спросила она.

– Да. Король собрал огромную армию. Война обещает быть блестящей. Посиди со мной, пока другие не подошли.

Дэвид велел ей не встречаться с бывшим возлюбленным. Ей, конечно, следует немедленно уйти. Но с другой стороны, они будут одни всего несколько минут. Что плохого в том, чтобы пожелать ему счастливого пути? Она села напротив.

– Как твой торговец? – поинтересовался Стивен.

– Дэвид здоров.

– Ты одна. Он не сопровождал тебя ни разу во время всех твоих визитов. – Похоже, Стивен решил, что она сбежала от Дэвида во дворец и ищет утешения среди старых друзей.

– Он очень занятой человек. Сейчас его нет в городе.

– А я ожидал, что он обрадуется возможности в качестве твоего мужа лишний раз переступить порог дворца.

– Его такие вещи не интересуют.

Стивен насмешливо приподнял брови, подался вперед, и его взгляд заскользил по ее лицу.

Это не вызвало у Кристианы никакого отклика. Как ни странно, она словно увидела его в первый раз. Лицо, которое она раньше считала мужественным и красивым, теперь показалось ей грубоватым. Была какая-то расплывчатость в линии скул и подбородка, особенно по сравнению с четкими чертами Дэвида. Белокурые волосы были, пожалуй, жестковаты, а густые брови сливались с бледной кожей, делаясь почти невидимыми.

– Ты так прекрасна, – тихо сказал он. – Мне кажется, ты хорошеешь с каждым днем.

Она поднесла чашу с вином к губам и ощутила его алчный взор. Его рука потянулась к ее щеке.

В это мгновение, за секунду до прикосновения, она вдруг с полной уверенностью кое-что поняла.

Например, что никто больше в эту комнату не придет, тем более Морван. Стивен устроил все это с помощью леди Кэтрин, или, может, Кэтрин сама предложила. Столы, посуда существовали лишь для того, чтобы удержать ее здесь, оставив наедине со Стивеном.

Глядя на это чужое лицо, она также поняла, что никогда не любила этого человека. Она увлеклась им до головокружения и восторга, но эти чувства со временем прошли бы, не попытайся он соблазнить ее и тем самым нарушить весь привычный ход ее жизни. Она убедила себя, что любит его, скрывая таким образом настигшие ее чувства вины и унижения. Но ни с ее, ни с его стороны это не было любовью. И сейчас Кристиана испытывала лишь полное безразличие.

И наконец она со спокойным смирением, вызвавшим у нее улыбку, осознала, что дочь Хью Фицуорина влюбилась в простого торговца. Огромное чувство нежности к Дэвиду переполняло ее.

Она отстранилась от протянутой к ней руки.

– Нет.

Кисть упала. Он выпрямился, внимательно разглядывая ее. Что ж, пусть смотрит сколько хочет, ему все равно не найти того, что он ищет.

– Ты быстро повзрослела. Теперь я вижу перед собой женщину.

– У меня не было иного выхода. Я, наверное, слишком долго оставалась ребенком.

– Невинность имеет свое очарование, – заметил он, усмехнувшись.

– И удобство.

Он отвел взгляд и пожал плечами.

– Твой купец – очень счастливый человек, милая моя. Она ощутила симпатию к Стивену. Он, конечно, негодяй, но больше уже не опасен для ее сердца.