Мэдлин Хантер - Любовь не купишь

– Если вашему брату донесут об этом, он вполне может лишить меня мужского достоинства, не говоря уж о голове, – сказал Томас.

Бледная луна отбрасывала неясные блики на стены домов, тянувшихся вдоль улицы. Время от времени Кристиана улавливала мелькание каких-то зловещих теней, но сегодня она не боялась ни воров, ни случайных ночных прохожих. Томас Холланд, один из рыцарей королевы, ехал рядом с ней на лошади, и пламя факела грозно поблескивало на рукоятке его меча. Вряд ли кто-либо отчаялся, бы сейчас напасть на них.

– Он ничего не узнает, обещаю вам. Никто не узнает, – заверила она Томаса.

У него были все основания волноваться. Если бы брат Кристианы Морван прослышал об их ночном путешествии, он бы с Томаса шкуру спустил. Конечно, тогда она постаралась бы взять всю вину на себя. Подумаешь – одной неприятностью больше!

– Торговец, которого вы хотите посетить, должно быть, богат, раз не живет над своей лавкой, – заметил Томас. – Это, конечно, не мое дело, миледи, но вы выбрали для визита странное время. Надеюсь, я провожаю вас не к любовнику – иначе сам король разделается со мной.

В другое время Кристиану рассмешило бы подобное предположение, но сегодня она так нервничала, что ей было не до смеха.

– Нет, это не любовник. Просто, к сожалению, в другое время его не застанешь дома, – ответила она, надеясь, что Томас не потребует дальнейших объяснений. Ей пришлось пустить в ход всю свою изобретательность, чтобы отправиться на эту тайную встречу, и выдумывать новую ложь уже не было сил.

Этот последний день стал самым ужасным и самым длинным днем в ее жизни. Неужели только вчера она встретилась с королевой Филиппой, которая сообщила, что король решил выдать ее замуж? С тех пор каждое мгновение казалось ей нескончаемой пыткой.

Нет, она вовсе не против замужества как такового. Ей уже минуло восемнадцать, и большинство ее сверстниц были замужем. Но в мужья ей прочили вовсе не Стивена Перси, рыцаря, которому она отдала свое сердце. И не другого рыцаря или лорда, достойного дочери Хью Фицуорина, девушки из благородной семьи, чей род брал начало в глубокой древности.

Король Эдуард решил выдать ее замуж за Дэвида де Абиндона, которого она даже ни разу не видела. За простого торговца!

Простого старого торговца, по словам ее опекунши леди Идонии, которая вспомнила, как в молодости покупала у него шелк.

Значит, король решил наказать ее. После смерти родителей она стала его подопечной и жила во дворце с его старшей дочерью Изабель и его молодой кузиной Джоан Кентской. Узнав о Стивене, он, видимо, был в ярости, раз собрался так жестоко наказать ее.

Стивен. Прекрасный белокурый Стивен. Ее сердце рвалось к нему. Его тайные знаки внимания стали солнечным лучом в ее серой, одинокой жизни. Он был первым мужчиной, осмелившимся ухаживать за ней. Морван пригрозил убить любого, кто посмеет бросить на нее нескромный взгляд. Ее брат был настоящим великаном, прекрасно владел оружием, и это успешно отпугивало любых возможных воздыхателей. А брак по расчету для нее был невозможен по причине отсутствия приданого. У других девушек при дворе были поклонники. Но не у нее. Пока не появился Стивен.

Это замужество станет жестокой расплатой за случившееся перед тем, как Идония застала их вместе. Но она не намерена приносить себя в жертву. Да и этот купец не захочет жениться, когда узнает, как король использовал его.

Они с Томасом следовали за белокурым юношей, которого разбудили в лавке де Абиндона. Молодой человек согласился проводить их к дому своего хозяина. Наконец, остановившись у каких-то ворот, постучал. Тяжелая калитка отворилась, и в проеме показался огромный силуэт.

Стражник держал в массивной руке факел. Никогда в жизни Кристиана не видела такого высокого человека. Тело великана было подобно стволу кряжистого дуба. Светлые волосы струились по его плечам.

Когда он заговорил, в его голосе зазвучал мелодичный шведский акцент.

– Эндрю, это ты? Какого черта ты тут делаешь? Констебли снова поймают тебя за ночные прогулки.

– Эти двое пришли в лавку, Сиэг. Должен же я был показать им дорогу!

Гигант поднял факел, чтобы получше рассмотреть гостей.

– Он ожидает вас. Только мне сказали, что придут двое мужчин, – настороженно заметил он. – Ну да ладно, идите за мной. Я проведу вас в кабинет и доложу о вашем прибытии.

– Я пойду с вами, – прошептал Томас Кристиане. – Если что-то случится…

– Я должна с ним встретиться одна. Здесь мне ничто не угрожает.

Томасу это не понравилось.

– Я вижу дворик за теми воротами. Подожду вас там. Крикните, если я вам понадоблюсь.

Она последовала за человеком-горой. Они пересекли дворик и вошли в дом. Узкая лестница вела на второй этаж.

Сиэг открыл дверь на верхней площадке и жестом пригласил Кристиану войти.

– Можете расположиться здесь. Господин Дэвид уже лег, так что придется подождать.

Она резко подняла голову.

– Мне не хотелось бы прерывать его отдых. Я могу прийти в другой раз.

– Хозяин велел разбудить его, когда вы придете.

Уже второй раз этот человек упоминал, что ее здесь ждали.

– Думаю, вы ошибаетесь… – начала она, но Сиэг уже вышел.

Комната на втором этаже оказалась довольно большой. Мебель едва угадывалась в лунном свете, струившемся сквозь высокие окна на дальней стене. Кристиана подошла к окну и потрогала пальцем поверхность. Стекло. Много стекла, и очень дорогого. Господин Дэвид явно преуспел, торгуя тканями и украшениями.

Это не удивило ее. Она знала, что некоторые торговцы так же богаты, как и землевладельцы, а кое-кто из них благодаря своему богатству даже стал лордом. Лондонские торговцы, с дарованной им королем хартией свобод, были весьма влиятельной группой, ревностно оберегающей свои привилегии и права. Эдуард прислушивался к ним не меньше, чем к своим баронам.

Сиэг вернулся и разжег огонь в камине, потом зажег свечи на столе. Кристиана оставалась у окна, стараясь держаться в тени.

Дверь возле камина отворилась, и в комнату вошел мужчина. Остановившись, он обвел помещение взглядом, заметил девушку у окна и сделал несколько шагов в ее сторону.

Пламя в камине высветило его высокую, стройную фигуру, блестящие каштановые волосы, четкие черты красивого лица, и Кристиана пришла в смятение. Какое унижение! Они пришли не к тому!

– Миледи? – прозвучал спокойный глубокий баритон. Красивый голос. Он притягивал и завораживал, вызывая желание слушать и слушать, даже если его обладатель говорил вздор.

Кристиана пыталась найти слова извинения.

– Вы хотите мне что-то передать? – пришел на помощь мужчина.

Возможно, ей удастся уйти, не раскрывая свое инкогнито.

– Прошу прощения, очевидно, произошла ошибка, – сказала она. – Мы, кажется, ошиблись домом.

– А кто вам нужен?

– Господин Дэвид, торговец.

– Это я.

– По-видимому, мне нужен другой Дэвид. Постарше.

– Я – Дэвид, торговец, и другого в Лондоне нет. Если вы что-то принесли мне…

Кристиана готова была провалиться сквозь землю. Нет, она просто растерзает Идонию, когда вернется домой. «Простой старый торговец» оказался мужчиной не старше тридцати лет.

Он замер на полуслове, по-видимому, поняв, что и она оказалась не той, кого он ожидал. Он приблизился еще на несколько шагов.

– Не могли бы вы сказать, зачем я вам понадобился? Молодой или старый – не в этом суть. Она пришла и теперь непременно расскажет свою историю. Этот красавец явно не захочет, чтобы король обвел его вокруг пальца.

– Меня зовут Кристиана Фицуорин.

Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.

– Стоило дать мне знать, и я бы сам к вам пришел. Кстати, мне сообщили, что королева намеревалась представить нас друг другу завтра в замке, – сказал он после продолжительной паузы.

После этих слов Кристиана наконец поняла, что не ошиблась домом.

– Я хотела поговорить с вами наедине.

– Тогда прошу вас, леди Кристиана, присаживайтесь и расскажите то, что хотели.

У огня стояли три массивных кресла. Подавив желание броситься прочь, Кристиана заняла среднее. Оно было слишком велико для нее, и, даже когда она уселась на самом краю, ноги все равно не доставали до пола. Ощущение было такое же, как накануне у королевы, – словно она ребенок, которого отчитывают за шалость. Подняв руку, Кристиана откинула капюшон накидки.

Дэвид де Абиндон устроился слева, повернув кресло так, чтобы сидеть к ней лицом. Сейчас, при свете камина, она могла разглядеть его.

Ее взору предстали искусно сшитые из отличной коричневой кожи сапоги и длинные стройные ноги в коричневых панталонах. Она отметила красивую мужскую руку с длинными пальцами, покоившуюся на ручке кресла. Хотя его одежда была лишена каких-либо украшений или вышивки, Кристиана безошибочно определила, что и материал, и сама работа были высшего качества. На несколько минут ее взгляд задержался на резном кресле, украшенном изображениями птиц и виноградных гроздьев.

Затем, хочешь не хочешь, пришлось посмотреть ему в лицо. Темно-синие глаза изучали ее так же внимательно, как и она его. Их выражение казалось достаточно дружелюбным, но Кристиана в смятении не понимала, что кроется за этим взглядом. Насмешка? Любопытство? Скука? Но несомненно, эти глаза под изящно изогнутыми бровями были прекрасны. Да и вообще его лицо выглядело совершенным, словно его вылепила рука искусного мастера. Прямой нос, красиво очерченный рот. Золотисто-каштановые волосы, чуть короче, чем было модно в этом году, разделялись посередине пробором и небрежно опускались на виски и щеки.

Да, Дэвид де Абиндон, лондонский торговец, был очень красив. Его можно было бы даже назвать прекрасным, если бы не жесткие складки у рта.