Эйлит кратко, сдерживая раздражение, рассказала Эдгите о дружбе с Фелицией и Обертом и о знакомстве с Рольфом.

— Поэтому я стараюсь не замечать этих секир, — закончила она. — Просто делаю вид, что они не существуют.

Неопределенно хмыкнув, старуха снова принялась собирать мидии.

— Вы осуждаете меня? Считаете, что я не права?

— Не мне вас судить, госпожа Эйлит.

— И все же я хочу знать. Я не права? Эдгита резко выпрямилась.

— Как бы вы себя ни успокаивали, эти секиры висят на стене. Они так же заметны, как влечение господина Рольфа к вам и ваше к нему. Можете притворяться сколько угодно. Если не уверены в прочности стен вашей комнаты, заройтесь в песок, но рано или поздно вы выберетесь из своей норы.

— Я не испытываю к Рольфу де Бризу чувств, о которых вы говорите.

— Можете сказать об этом кому угодно, только не мне. Вы боитесь приблизиться к нему. Я все вижу и знаю, что говорю. — Не дожидаясь, пока Эйлит найдет слова для ответа, Эдгита отвернулась и пристально посмотрела туда, где серой лентой извивалась дорога. — Похоже, у нас гости. Думаю, стоит собрать побольше мидий.

Слова Эдгиты привели Эйлит в смятение: пущенная старухой стрела угодила точно в цель. Между тем отряд всадников свернул с дороги и поскакал вдоль берега навстречу женщинам. Судя по одежде, это были норманны. Восемь взрослых мужчин и светловолосый юноша. Они гнали перед собой несколько рыжих и гнедых лошадей.

Один из всадников отделился от отряда и, пришпорив коня, погнал его рысцой Его кольчуга поблескивала на свету, как рыбья чешуя, солнце, сверкая, отражалось на острие копья. Подъехав ближе, он так резко натянул поводья, что жеребец затанцевал на месте. Подняв глаза, Эйлит посмотрела на лицо всадника, широкое, властное, с крупным подбородком и ямочками на щеках.

— Как проехать в Улвертон? — требовательно спросил он на ломаном английском. Спустя мгновение к нему подъехал еще один всадник, помоложе, с лицом, усыпанным веснушками.

— Посмотри-ка, какое у нее вымя, Танкред — хрипло воскликнул он по-французски. Обведя жадным взглядом полные груди Эйлит, он облизал пересохшие губы, затем посмотрел на ее полуоголенные ноги.

Его старший спутник пренебрежительно усмехнулся.

— Господи, неужели ты не можешь думать ни о чем другом? Не распаляйся попусту, сегодня у тебя не будет времени поразвлечься с местными красотками. Хотя я одобряю твой вкус. — Он обвел Эйлит оценивающим взглядом.

— Улвертон находится там, — глядя исподлобья, ответила она на безупречном французском и взмахнула рукой. — С полмили проедете в этом направлении и увидите замок. Думаю, господину Рольфу интересно будет узнать, что вы думаете о его хозяйке.

Застигнутый врасплох, широколицый норманн прикусил губу и растерянно заморгал. Его спутник, поморщившись, выразительно закатил глаза. Эйлит демонстративно повернулась к ним спиной и снова принялась собирать мидии.

— Примите мои искренние сожаления, госпожа. Если бы я знал, кто вы, то вел бы себя более учтиво, — поспешно сказал тот, которого молодой всадник назвал Танкредом.

— А разве простая рыбачка не заслуживает вежливого обращения? — не оборачиваясь, бросила Эйлит. Стоявшая рядом с ней старая Эдгита воинственно сжала нож.

Не вымолвив больше ни слова, всадники торопливо удалились в указанном направлении. Эйлит подняла голову и посмотрела им вслед.

— Вот так гости, — процедила она сквозь зубы.


— С вашей «хозяйкой» я уже познакомился на берегу, — улыбаясь, сообщил Танкред. Рольф внимательно разглядывал новых кобыл, раздумывая, стоит ли пустить их попастись на пастбище или сразу отвести к Слипниру. Услышав последнюю фразу Танкреда, он обернулся. — Сначала я принял ее за простую рыбачку. Но потом, когда она мигом поставила нас с Арнульфом на место…

Рольф усмехнулся. Он видел, как Эйлит в сопровождении Эдгиты и ослика отправилась на берег. Она надела старенькое поношенное платье из домотканого полотна и потертые туфли. Ее тугие косы покрывала простая льняная косынка.

— Я и не сомневался, что могло быть иначе. Это на нее похоже.

Танкред бросил на хозяина виноватый взгляд.

— Вы же знаете, Арнульф — шустрый парень. Он не слишком учтиво выразился в отношении ее фигуры. Я согласился с ним и только потом сообразил, что она понимает по-французски. Я не знал, что это ваша женщина, клянусь. И не хотел оскорбить ее.

Рольф перевел взгляд на кобыл.

— Успокойся, она всего лишь моя экономка, хотя я не отказался бы, чтобы она согревала мою постель. — Он залюбовался невысокой, но резвой рыжей кобылкой. — К сожалению, Эйлит придерживается на этот счет иного мнения. Она добропорядочная вдова и, кажется, намерена по возможности сохранить сей статус.

Танкред выглядел пораженным до глубины души.

— Так, значит, она вам не любовница? — все еще не веря своим ушам, уточнил он.

Рольф с явным сожалением покачал головой.

— В настоящее время нет. — Затем, усмехнувшись, добавил: — Но кто знает, что подарит нам будущее, верно?


Те три недели, в течение которых Танкред и его спутники гостили в Улвертоне, были самыми беспокойными в жизни Эйлит. Присутствие гостей доставляло ей массу хлопот, и поэтому она не сожалела, когда перед самым началом сезона зимних бурь они засобирались в дорогу, рассчитывая успеть пересечь коварный пролив в период его относительного затишья.

После той первой, неприятной, встречи на берегу Эйлит появлялась на людях только в строгом английском наряде, который ярус за ярусом скрывал ее крепкую фигуру и полные груди. Она намеренно не затягивала пояс, чтобы не подчеркивать талию, изо дня в день покрывала платком голову и надежно закрепляла его на шее круглой брошью. И, кроме того, держалась от гостей на расстоянии, стараясь как можно реже попадаться им на глаза. Оказываясь с ними за одним столом, она вела себя подчеркнуто сдержанно.

После отъезда Танкреда и его свиты в Нормандию Эйлит начала тщательно готовиться к рождественской поездке в Лондон. Она горела желанием увидеть город. Прошло достаточно времени, чтобы соскучиться по шумному рынку в Чипе, по крикливым продавцам и лавкам, заваленным разнообразным товаром, даже по дымному городскому воздуху. Эйлит хотелось встретиться с Фелицией и, конечно, подержать на руках Бенедикта. При мысли о малыше ее сердце начинало мучительно ныть.

Она аккуратно уложила в сундук простое темное рабочее платье, богато расшитое нарядное платье из зеленой шерсти, щетки для волос, украшения, булавки и шерстяные носки.

Рольфу предстояло встретиться с самим королем и дать ему краткий отчет об успехах в разведении лошадей в Улвертоне, поэтому Эйлит приготовила для него самую нарядную одежду — привезенный Танкредом в подарок от Арлетт изумительной красоты темно-синий шелковый костюм с золотой вышивкой, почти такой же, как изрядно поношенный старый. Синий был Рольфу к лицу. Эйлит и сама решила приложить руку к обновлению его гардероба. Еще накануне приезда Танкреда она купила два отреза ткани: один рыжевато-коричневого, другой дымчато-зеленого, такого же, как глаза Рольфа, цвета. В течение трех недель она трудилась не покладая рук — получились две красивых рубахи, ничем не хуже синих.

Эйлит и сама толком не понимала, что заставило ее так стараться. Неизвестно почему ей вдруг захотелось сшить рубахи лучше тех, что сшила Арлетт. Уединившись в укромном уголке, она тайком осмотрела присланный из Нормандии синий костюм, пытаясь обнаружить в нем какие-нибудь недостатки. Но ведь такое поведение говорило о чувстве ревности. Разве можно ревновать того, к кому равнодушен?

Странно, но, укладывая вещи Рольфа в сундук, она неосознанно положила синюю рубаху на самое дно, а свою рубаху сверху.

— По-моему, вы рановато начали собираться в дорогу?

От неожиданности Эйлит подскочила как ужаленная и обернулась. Рольф, скрестив руки на груди, стоял в дверном проеме, навалившись плечом на косяк. Неужели он стоял там достаточно долго, чтобы увидеть, как аккуратно, даже нежно, она укладывала в сундук его одежду?

— Вполне разумно собрать вещи заранее. Завтра утром, когда в замке начнется переполох, связанный с нашим отъездом, будет уже не до сундуков.

— Пожалуй, вы правы, — с улыбкой согласился Рольф и несмело переступил порог, наконец-то решившись войти в свою собственную комнату. — Ну вот, Танкред уехал. Теперь вам не придется больше прятаться по углам. Я и не подозревал, что вы способны быть такой застенчивой и в то же время такой упрямой. — На его губах на мгновение заиграла ироничная улыбка. — Танкред — хороший друг и прекрасный управляющий. Со временем эту должность унаследует его сын. Лучших подданных нельзя и желать, впрочем, как и лучшей хозяйки для дома, если говорить о вас. Надеюсь, вы с Танкредом забудете неприятные подробности вашей первой встречи и, если того потребуют обстоятельства, сможете найти общий язык.

Эйлит не раз видела, как Рольф и Танкред беседовали за кувшином доброго вина, по-свойски подшучивали друг над другом и иногда, развеселившись, баловались, словно два больших, но несмышленых ребенка. В те редкие минуты, когда они, сидя с ней за одним столом, заводили, судя по всему, весьма увлекательную, но совершенно непонятную для неосведомленного человека беседу о тонкостях лошадиных родословных, она чувствовала себя чужой.

— Если это важно для вас, то я постараюсь. Рольф не сводил с нее задумчивого взгляда.

— Принесите-ка накидку, — неожиданно произнес он. — Хочу посмотреть, как вы ездите верхом.

Растерявшись, Эйлит покачала головой. Чуть ли не с первого дня ее пребывания в Улвертоне Рольф уговаривал ее научиться ездить верхом, убеждая, что это лучше, нежели трястись в седле позади конюха или в грузовой повозке. Однако Эйлит, считавшая себя изначально довольно посредственной наездницей, всякий раз отклоняла его предложения.