И Ленка действительно встретила меня в домике спокойно. Во всяком случае, внешне. Она уже приняла душ и влезла в свою тюремную пижаму. По плечам рассыпаны влажные волосы, на лице растерянное смущение. На коленях кошан.

Сбрасывая напряжение, я ляпнул какую-то фигню, Ленка с готовностью и благодарностью отреагировала на неё смехом. Ну вот, я же говорил – она поймёт.

Потом она сослалась на усталость и легла, а я вышел на веранду. Развалившись в кресле-качалке, допивал вино, смотрел на млечный путь и думал о том, что, как ни странно, то, как всё сложилось даже больше мне на руку, чем безумная страсть, замешанная на сексе. Ленкино отношение ко мне должно перерасти в чувство – это будет надёжнее, чем имитация. Тем более что, как выясняется, имитировать отношения Ленка совершенно не умеет. Этот вывод с одной стороны приятно согрел моё Рацио, а с другой – противно зацепил Эмоцио. Куда ни плюнь – я мудак. И что примечательно - раньше меня это не больно-то и тревожило... И это херовые изменения, френды. Ведь я планировал стать единоличным наследником отца, а не романтичным тюфяком.

Вернулся в домик, принял душ, умылся и как-то вдруг взял и подлёг на кровать к Ленке, обнял со спины. Пошлёт, так пошлёт. Подумаешь.

Она сначала лежала неподвижно, и я даже подумал, что уже спит, но потом обняла вдруг мою руку, словно любимую игрушку и затихла. Такая маленькая, беззащитная девочка. Доверчивая и бесхитростная. Глупышка…

А я не мог уснуть, снова гоняя мысли о том, что как-то всё не очень правильно. А с другой стороны - всё, как задумывал. Но, бля-я-ять... Всё равно неправильно.

Глава 15.1

Вроде ничего и не изменилось, но всё стало как-то по-другому. На уровне взглядов, прикосновений и каких-то флюидов, круживших вокруг нас с Пашкой. Хотя, вполне возможно, что это только моё ощущение, ведь Пашка вёл себя, как ни в чём не бывало, а возможно, даже и посдержаннее чем раньше.

В любом случае - после того купания, о котором с одной стороны мне было страсть как стыдно вспоминать, а с другой – я гоняла эти воспоминания в голове снова и снова, чувствуя как от них сладко свербит где-то в груди, я неожиданно призналась себе, что мне нравится эта игра.

Прошла всего неделя с её начала, а я, прикоснувшись к красивой жизни, уже не хотела возвращаться в прежнюю! Мне нравилось носить дорогую одежду, нравилось ездить на пассажирском сидении авто и не думать, что надо заскочить на заправку или в сервис. Нравилось ужинать в шикарных ресторанах и ловить завистливые взгляды не столь удачливых простушек. Что это – заигралась? Возможно.

А самое интересное, что то же самое происходило и в отношениях с Пашкой. Я потеряла ощущение реальности и уже не задумывалась где правда, а где ложь. Меня уже не возмущали его показушные поцелуйчики в щёку или слащавые комплименты, отпускаемые в мой адрес при свидетелях. Я всё чаще  забывала, что это всё спланированно, и мне всё чаще хотелось верить в то, что в этом спектакле есть доля правды… Хотя бы немного…

К тому же я совершенно перестала думать о последнем сообщении Тимки. С лёгкостью отправила его в «корзину» - и даже сердце не ёкнуло. Как-то вдруг стало всё равно. Словно тот вечер на озере, когда Пашкины руки так бесстыдно шарили по моему телу, в один момент излечил меня от долгой зависимости, и я наконец-то смогла открыть глаза и взглянуть на этот мир по-новому. И оказалось, что я прекрасно могу жить и без Тимофея. И даже дышать как-то легче стало. И уже только за одно это я готова была простить Пашке и так агрессивно навязанное мне Соглашение, и его слишком уж вздорный характер, и даже то, что приехав домой с базы отдыха, он заявил, что ему неудобно спать с «лежачим полицейским» и забрал своё одеяло себе.

***

Во вторник после обеда ко мне в кабинет заглянула Екатерина Леонидовна из отдела кадров. С ней пришла молоденькая девочка, по виду студентка или вообще школьница-выпускница.

- Елена Александровна, к вам стажёр, - заявила кадровичка, подталкивая девочку в мой кабинет.

- Какой ещё стажёр? Я не в курсе, - удивилась я. И это действительно было странно, ведь с утра на планёрке ни о каких стажёрах речи не шло. Плюс наш отдел полностью укомплектован. Да к тому же, таким молодняком обычно занимался кто-то из рядовых сотрудников, но уж никак не руководители.

- Ничего не знаю, у меня распоряжение начальства. Сказали, что вы лично должны курировать.

- А...

- А все вопросы к боссам,  – перебила меня Екатерина Леонидовна и, указав пальцем на потолок,  многозначительно кивнула.

- Ладно, - пожала я плечами. - Стажёр, так стажёр. – Хотя странно конечно, что я узнаю об этом вот так. И дело даже не в утренней планёрке, а в том, что буквально двадцать минут назад я видела Пашку, и он тоже ничего мне не сказал.

Оля и вправду оказалась студенткой. Сказала, что устроилась в нашу компанию на лето. На мои вопросы отвечала путано и невнятно, постоянно перескакивая с темы на тему. В итоге, даже после получасовой беседы я так и не поняла, как она собирается работать, когда начнётся учебный год.

Места в кабинете рядовых статистов для неё не нашлось, поэтому пришлось поселить на время в мой.  Теперь Оля занимала почти весь стол для совещаний, раскидав рядом с ноутбуком папки и стопки документов. Но что хуже – она без умолку болтала. Вот лучше бы на мои расспросы с такой готовностью отвечала, но только по существу, конечно! Мне даже пришлось дать ей несколько простых поручений, чтобы она, вбивая показатели в таблицы, хоть ненадолго замолчала.

А ещё - она ходила за мной словно хвостик, не отпуская ни на шаг. Даже в туалет увязывалась, как будто бы заодно...

- Здрас-с-сте, - внезапно осадив коней, процедил бесцеремонно ворвавшийся в мой кабинет Пашка и, мотнув головой в сторону Ольги, набирающей одним пальчиком текст, вопросительно шевельнул бровью.

Я встала и, предупредительно вскинув навстречу собравшейся было идти за мной Оле руку, потянула его в коридор. Плотно прикрыла за собой дверь:

- Стажёрка. Не твоя идея, случайно?

Он состряпал смешную рожу и активно замотал головой.

- Понятно. Значит, Лилька приставила дополнительные уши, - хихикнула я, стараясь говорить как можно тише. – Неужели она думает, что мы не догадаемся?

- Я тебя умоляю! Где «думает» и где Лилька?

- Блин, вот человеку делать нечего... И это всё ради того, чтобы разоблачить твою интригу? Ей не надоело ещё? В какую-то истерию всё превращается.

- Пфф! И это ещё цветочки! Вот увидишь, у неё теперь с каждым днём всё больше крышу сносить будет. Например, она уже дала распоряжение установить камеры во все кабинеты – даже руководителям, а не только в общие и в коридоры. Я видел проект - у тебя будет целых три, так что даже слепых зон не останется. Завтра монтажники приедут.

- Да уж... Где же ты теперь отжиматься будешь? – не удержавшись, хихикнула я.

- Да пусть развлекается, – фыркнул Пашка. - Так даже интереснее, - притянул меня чуть ближе к себе, скользнул носом по волосам. – Просто теперь нам надо быть ещё натуральнее.

- А по-моему вы оба заигрались! Что ты, что твоя мачеха, - по спине огромным табуном пробежали мурашки, тонко и сладко заныло внизу живота, и я, боясь потерять голову, чуть отстранилась. Но стало только хуже – теперь его ласковые лучистые глаза заглядывали мне прямо в душу. Опустила, спасаясь от них, голову. – Это просто дом, Паш. Ладно, там, тебе он дорог как память, но ей-то? Она себе пару десятков таких же купить может! И жить там с кем и как хочет. В чём смысл воевать?

- Она стерва, и этим всё сказано, – шепнул Пашка и аккуратно взял меня за подбородок, заставляя поднять голову. – Давай её порадуем?..

И коснулся лёгким, почти дружеским поцелуем самого уголка моих губ. Я со скрытым наслаждением обвила его шею руками и, запустив пальцы в волосы на затылке, затихла. Если смотреть со стороны, то можно подумать, что мы реально целуемся... Но нет. Это была лишь иллюзия. С того случая на озере Пашка больше не целовал меня по-настоящему. И даже не пытался. Одна сплошная фикция – работа на камеру и на публику. А мне так хотелось, чтобы всё было натурально! Повторить тот безумный порыв! Целоваться до беспамятства, до болезненных трещинок на припухших губах и, отбросив разум, отдаться во власть инстинктов!

В тот раз на озере я сама всё начала, сама и испортила, побоявшись, вдруг, показаться слишком легкомысленной. А может, просто испугалась? Ведь в тот момент я реально была готова не изображать, а прожить эти отношения по-настоящему. Хотя бы одну ночь. Хотя бы один раз.

И сейчас я хочу этого снова. Постоянно. Изнываю от дикого желания ощутить прикосновения Пашкиных рук на своём теле – хотя бы мимолётных объятий. Но мы даже секс перед сном перестали изображать. Пашке это оказалось не нужно. Так не слишком ли быстро и отчаянно поддаюсь безумию я?

Ещё раз попыталась вспомнить, кто был инициатором поцелуя на озере.

Я? Он? Или вино?

Ногу свело, да, но к тому моменту, как мы добрались до берега – уже практически отпустило, и не было нужды в дальнейшем... Вот только ногу отпустило, а меня наоборот – накрыло. Ощущение сильного Пашкиного тела под руками, когда, плывя, держалась за его шею и отчаянное желание продлить наш безумный подводный флирт хоть на минутку... Я переступила свои личные границы, когда позволила ему перенять инициативу и действовать смелее - на грани вседозволенности. О боже, вот этот момент, когда он будто случайно опустил мою ногу до своего стоящего члена... А его пальцы во мне? А тот момент, когда всё едва не случилось, но мне вздумалось впасть в оправдания?

Блин-блин-блин... При воспоминании об этом сильнее стиснула в пальцах Пашкины волосы и подалась ему навстречу, а он вдруг ответил, тоже обнимая меня сильнее, но как-то сдержанно, совсем не так, как мог бы... Да и поцелуй его остался прежним театральным касанием щеки. Конечно. Его женщины другие – такие же свободные и простые, как и он, зачем ему наивная скромняшка, которая не может придержать язык в самый пикантный момент? Да ещё и этот долбанный третий пункт! Я слишком рьяно на нём наставила, чтобы Пашка мог забыть о нём. И Тим... Этот долбанный фантом из прошлой жизни, который словно стоит между нами.