«Ровно дыши, капитан моей распущенной души!» – донеслась фраза песни «Б2» с палубы проходящего мимо речного трамвайчика.

– Ты слышал, Серёжа, ровно дыши, – улыбнулась Арина. – Я не собираюсь ни обманывать, ни предавать тебя, по-моему, с твоими возможностями уже давно надо было выяснить, кому принадлежит номер телефона, с которого были посланы эти дурацкие смски, если ты об этом.

– А я выяснил, – взгляд олигарха потерял нежность и стал серьёзнее. – Номер записан на тебя.

– Что? Как? Нет, это невозможно! Что за чертовщина!

Михайлов молча пожал плечами и жестом пригласил Арину садиться в аквабайк.

У набережной Робеспьера какой-то катер проехал совсем близко, основательно забрызгав и Михайлова, и Арину. В следующее мгновение катер перегородил им дорогу, и Сергей едва успел избежать неизбежного столкновения, сделав крутой вираж, во время которого Арина чуть не выпала из аквабайка.

Далее началась самая настоящая погоня со стрельбой по живым мишеням. Со стороны могло показаться, что снимают очередную серию «бондианы», в которой Джеймс Бонд вместе со своей подружкой уходит от злодеев-преследователей.

«Вот только погони нам и не хватало!» – успела подумать Арина.

Погоня – это, может быть, и захватывающе, когда смотришь её в каком-нибудь боевике, но когда сам убегаешь от кого-то, то тебе, мягко говоря, нехорошо. К тому же Арине было абсолютно непонятно, кто объект преследования – она или Михайлов, или, может быть, они оба?

Гидроцикл, ведомый олигархом, двигался зигзагами. Одна из пуль попала в аквабайк, отскочив от стального корпуса. Ещё одна… и ещё.

Расстояние между катером и аквабайком всё сокращалось и сокращалось. Катер летел над волнами с ошеломляющей скоростью – наверное, даже быстрей автомобиля, мчащегося по трассе.

Михайлов сделал очередной зигзаг и нырнул в один из узких каналов. Теперь расстояние сокращалось быстрее, так как возможности для маневрирования было меньше. «Боже, что он делает?» – подумала Арина и закрыла глаза. Приоткрыв через какое-то время левый глаз, Рина с радостью обнаружила, что они каким-то фантастическим образом оторвались, и катер, похоже, потерял их из виду.

Аквабайк практически остановился. Михайлов повернулся к Арине.

– Ты как? Хочешь сойти на берег?

– Да нет, мы практически приехали, то есть приплыли. А что это было? В нас, действительно, стреляли, или мне показалось?

– Что это было, потом расскажу, но тебе не показалось. Держись крепко за меня, ничего не бойся, просто доверься мне.

«Просто доверься мне» – сколько раз Михайлов говорил Арине эту фразу. А что ждёт их на этот раз? Что нужно будет доверить ему сегодня? Видимо, свою жизнь, потому что под мостом в одном из каналов опять мелькнул белый катер.

Сергей резко привёл гидроцикл в движение, и гонка снова началась. Подъезжая к одному из пролётов моста в очень узком месте, где практически невозможно было развернуться, Михайлов нажал на какую-то кнопку, и…как в замедленной съёмке Арина наблюдала, как аквабайк перевернулся, сделал кульбит в воздухе и понёсся в противоположном направлении, недосягаемый для преследователей. Рина обернулась и увидела, как белел пенный хвост за кормой уходящего катера.

Когда гидроцикл остановился недалеко от дома, где находилась Аринина съёмная квартира, Михайлов буквально вытащил её на набережную.

Рина ещё не отошла от шока. Она поднялась, покачнулась и снова села.

После катания по волнам земля под ногами слегка покачивалась.

– Серёжа, мне так страшно, – тихо сказала она, ещё до конца не осознавая, что их только что могли убить. За месяц это было уже второе нападение, и, если первый раз всё скорее походило на хорошо разыгранный фарс, то сейчас могла разыграться самая настоящая трагедия.

– Интересно, как эта сволочь узнала, что я здесь, – рассуждал сам с собой олигарх, не слыша, что говорит Арина. – Рина, ты никому не сообщала, что едешь на причал к Эрмитажу?

Отрицать было бессмысленно, и водитель, и Петя могли бы легко подтвердить, что она отправляла смски во время поездки в «Майбахе».

– Сообщала, – честно призналась девушка.

– Замечательно, – прошипел миллиардер.

Арина хотела что-то возразить, но была слишком напугана всем происходящим, ей было холодно, вода намочила волосы и неприкрытые части тела.

Откуда-то издалека послышались радостные крики. Прямо к ней бежал её приятель Серёжа Соколов с большим букетом роз.

«Господи! А он-то что здесь делает? – подумала с ужасом Арина. – Ему я точно ничего не писала!»

– Риночка! Ну, всё в порядке? Раж написал признание? А что ты в таком странном костюме? – будто не замечая миллиардера, задавал вопросы Серёжа и, к ещё большему Арининому ужасу, по-хозяйски мазнул её в губы, добавив: «Я так соскучился, котёнок!»

– Арина! – достаточно жёстко сказал Михайлов, с плохо скрываемым раздражением наблюдавший за происходящим. – Мне кажется, нам надо расстаться, хотя бы на время. Быть вместе нам слишком опасно. Тем более, – тут Михайлов исподлобья взглянул на своего соперника, – что о тебе есть кому позаботиться, котёнок!

«Вот вам и счастье, которое было так возможно», – с грустью подумала Арина, заходя вместе с приятелем Серёжей в подъезд дома. «Как там Михайлов говорил? Вечный challenge? Вот уж, действительно, Ice Bucket Challenge сегодня получился! Интересно, кто кому и в чём сегодня бросил вызов?»

Войдя в съёмную квартиру, Арина бросила рюкзачок с вещами и с остервенением стала снимать гидрокостюм, не обращая внимание на Серёжины восторженные комментарии по поводу её фигуры. Девушка по привычке взяла пульт от телевизора. Она точно помнила, что, уезжая, смотрела информационный канал, по которому никогда не показывали фильмы.

Но на экране как раз была сцена из старого советского фильма о любви. Молоденькая учительница, стоя у окна, слушала, как один из её учеников отвечает на экзаменационный билет по русскому языку: «Многоточие ставится в конце предложения или целого рассказа, когда он не закончен, и многое ещё осталось впереди…»

Арина глубоко вздохнула. Белые ночи в Петербурге пролетают незаметно. Вчера не было сил прогонять Серёжу, да и останься Арина одна, одному Богу известно, что в теперешнем состоянии могло бы прийти ей в голову.

Рано утром Серёжа ушёл на работу, сказав, что, пока Арины не было, он очень скучал. В её отсутствие он всё обдумал и решил, что она может к нему переехать жить. «Если, конечно, ты не возражаешь, Арина», – поспешно добавил Серёжа, стоя уже в дверях.

«“Я решил…” Опять за неё уже всё решено! Всё решено, и всё цинично дозволено! Почти как у Милана Кундеры. Только у него “…в этом мире всё наперёд прощено и, стало быть, всё цинично дозволено”. – И если к тому, что Михайлов всё решал за неё, она уже привыкла, то с Серёжиным “я решил” не так легко согласиться. – Ладно, хватит рефлексировать, нужно приготовить кофе и ехать на работу. Или у меня уже нет работы, и мама в воображаемом разговоре была не так далека от истины? – Арина с тоской представила, что сейчас она придёт в офис, а там в её кабинете сидит какая-нибудь модель с длинными ногами, полирует ногти пилочкой и, не отрываясь от столь увлекательного занятия, при Аринином появлении попросит её закрыть дверь с обратной стороны. Ну, или необязательно модель, а просто какая-нибудь смазливая девушка или даже не смазливая. – Чёрт его знает, на что способен рассерженный мужчина с такими возможностями, как у Михайлова! Господи, как всё нелепо получилось! А с этими дурацкими смсками? Чертовщина какая-то! Может быть, пока не ехать никуда, а позвонить Русе, разузнать, так сказать, обстановку?»

Рина набрала номер подружки. Руся ответила почти сразу же, радостно закричав в трубку: «Арина! Привет! Наконец-то ты позвонила! Ты сейчас где?»

– Руся, я уже в Петербурге, спектакль с Ражем закончен, – осторожно произнесла Рина.

– А я знаю! – восторженно отреагировала на том конце провода Маруся. – Мне Сергей Сергеевич сообщил. Он вчера вечером в офис заходил. Зачем-то несколько раз просил тебе передать, что ты – первый и единственный директор нашего центра, как будто сам тебе сказать не может! Приезжай быстрее, я тебе все отчёты покажу! Столько работы, еле справляюсь!

«Значит, всё-таки Михайлов решил не лишать меня куска хлеба, – подумала Арина. – Ну что ж, и на том спасибо! Погружусь с головой в работу, мне всегда это помогало. Слава Богу, не как в анекдоте, работаю не ассенизатором!»

Арина стала собираться, чтобы выйти из дома, ловя себя на мысли, что за последние несколько дней всё-таки что-то неуловимым образом изменилось в её внешности.

По сложившейся традиции жители Санкт-Петербурга даже в очень жаркую погоду берут с собой кофту или пиджак (так, на всякий случай). Арина, как коренная петербуженка, не стала исключением. На платье с короткими рукавами она набросила светлый палантин. Увидев, что пробка на близлежащей улице достигла гигантских размеров, Рина отказалась от мысли идти на стоянку за автомобилем и предпочла пойти в офис пешком.

По дороге она поняла, что на улице самая что ни на есть жара, и палантин пришлось снять.

Руся, завидев Арину, от нетерпения выбежала на улицу, где ошарашенные прохожие оборачивались на обнимающихся девушек, радовавшихся долгожданной встрече.

Наконец, они вошли вовнутрь, и Руся ещё раз со счастливой улыбкой на лице взглянула на неё.

– Арина, я так рада тебя видеть! Я так рада, что всё хорошо закончилось!

«Да, Руся, – вздохнув про себя, подумала Арина, – ты права, всё, действительно, закончилось. Вот только ничего хорошего уже, видимо, не будет! Во всяком случае, в моей жизни!»

– И курить ты бросила, молодец какая! – продолжала Руся. – А скажи, совсем не тянет?

– Да нет, как-то… – неопределённо ответила Арина. – У меня же пластырь приклеен, там же никотин, как я понимаю…

– Ой, просто, когда у тебя день рождения был, Сергей Сергеевич его тебе на плечо наклеил, а сейчас я смотрю, у тебя ни на левом, ни на правом плече ничего нет, – заметила Руся.