Джанет Оак - Любовь набирает силу

Не сейчас... Я знаю... знаю, что ты не поймешь, но умоляю тебя... не думать обо мне слишком плохо.

– Я никогда не буду думать о тебе плохо, – горячо заверила его Белинда. – А что касается твоей бабушки, то я...

Я буду стараться, – пообещала она. – Она, конечно, будет очень сильно по тебе скучать, так же, как скучает по Францу. Она бы очень хотела увидеть внука и его новую... новую...

Белинда запнулась.

– Новую возлюбленную, – подсказал Пьер. – Хотя я вполне допускаю, что с тех пор, как мы с ним расстались,пару возлюбленных у него сменилось. В прошлом он не отличался постоянством. Впрочем, он настаивает, что на этот раз все по!другому.

Белинда улыбнулась:

– Надеюсь, путешествие будет спокойным, – просто сказала она.

– Во Франции говорят: «Бон вояж!» – напомнил ей Пьер.

– Бон вояж! – повторила Белинда.

Он быстро, по!братски ее обнял и ушел. Белинда стояла и смотрела на карету, пока она не скрылась из виду. В горле у нее застрял комок. Ей нравился Пьер. Ей даже казалось,что и она ему нравится, пусть хоть чуть!чуть... Но он повернулся и спокойно ушел из ее жизни.

Белинда не понимала, что Пьер убегает. Его тянуло к ней очень сильно, но, в отличие от бабушки, он был убежден, что люди из разных миров не могут быть счастливы вместе. Пьер не желал менять привычный образ жизни, и понимал, что Белинда не откажется от своего прошлого. Единственный способ решить проблему, рассудил Пьер, – сделать так, чтобы между ними простирался океан.

Землю накрывала то одна, то другая снежная буря, и Белинда с дрожью смотрела на то, как ветер наносил сугробы там, где еще недавно цвели бегонии. «Неудивительно,что Пьер сбежал», – мрачно думала она про себя. Она сама с удовольствием уехала бы в далекие края. Покачав головой, Белинда поразилась тому, какой изнеженной и зависимой от жизненных удовольствий, даже от погоды, она стала. Ведь бостонский снег не идет ни в какое сравнение с тем, что выпадает на севере, в прериях... «Дорогая мама! – писала Белинда. – Я ужасно по вас всех ску чаю. Иногда я сама не понимаю, что делаю здесь, так далеко от дома. Но миссис Стаф фордСмит нуждается в том, чтобы ря дом с ней были близкие люди, тем более, что ее внук уехал во Францию...» Она была уверена, что мать обязательно прочитает между строк и погорюет о младшей дочери. А потом родители помолятся о ней.

Но не все дни были холодными и пасмурными. Если выглядывало солнце, она тепло одевалась и отправлялась на прогулку или велела запрячь карету, чтобы проехать по магазинам и купить рождественские подарки. Она предвкушала, как отошлет посылку родным. По мере приближения Рождества Белинда стала сильнее скучать по дому. Мать регулярно присылала ей письма, а иногда она получала весточки и от других родных. Люк писал о работе. Белинда обрадовалась, узнав, что они решили заказать Рэнду строительство нового офиса. Он будет помещаться в отдельном доме. А в задних комнатах их дома расположатся жилые комнаты для Эбби и детей. Кроме этого, Люк планировал превратить старый кабинет в доме в большую комнату, в которой нуждались подросшие мальчики.

Белинде постоянно сообщали о том, как продвигается лечение руки Эйба. Она знала, что он уезжал, чтобы ему сделали операцию – точнее, даже три операции, – и, хотя рука не восстановилась окончательно, по сравнению с прошлым ее состояние значительно улучшилось. «Эйб сияет, когда пока зывает ее родным», – прочитала Белинда, и, когда она заплакала от благодарности, слезы смазали слова на странице. Арни опять стал ходить в церковь, и он не просто безучастно сидит на скамье. Он вновь воодушевлен, и вера победила остатки горечи.

Но не все новости были такими хорошими. Кое!кто из соседей отошел в мир иной, и, когда Люк принимал роды, умер младенец. Такое случилось впервые за годы его практики.

Более того, молодая мать тоже чуть не умерла. Люк тяжело переживал трагические происшествия, и Белинда, прекрасно его понимая, сочувствовала брату всей душой. Ему нравилось сотрудничать с доктором Джексоном Брауном. Раньше Люк постоянно пропадал на работе, а теперь он мог больше времени проводить с Эбби и подраставшими детьми. Рути теперь не просто лепечет; она начала говорить! Томас учит ее выговаривать «тетя Белинда», и Рути нравится их маленькая игра. Люк писал, что пока у нее выходит нечто вроде «тёбинда», и Белинда плакала и смеялась, читая забавную историю.

Было приятно узнать, что дома ее не забывают.

Вначале Рэнд и Джексон тоже ей писали; она отвечала им коротко, дружелюбно, но отстраненно, и переписка между ними заглохла. В письме Люк сообщал, что «Рэнд заезжал в прошлое воскресенье, чтобы пригласить Томаса и Аарона на рыбалку. И видела бы ты, как они обрадовались!» Белинда улыбнулась, представляя, как они оживленно, полные энтузиазма, переговаривались.

Купив всем подарки, Белинда упаковала их и отправила родным. Теперь ей оставалось только считать дни до Рождества. Белинда никогда раньше не проводила Рождество вдали от дома. Ей было интересно узнать, как миссис СтаффордСмит встречает праздник. Конечно, вряд ли торжество будет пышным, ведь они живут вдвоем...

Белинде так и не удалось подружиться ни с кем из своих ровесников, если не считать Пьера, конечно. Да, он познакомил ее с молодыми людьми его круга. Но она радовалась, что после его отъезда ей не придется с ними общаться. Белинда думала, что, если бы все было по!другому, и в большом доме к ней относились как к прислуге, – что Поттер, кажется, считала правильным, – она подружилась бы с Эллой и Сарой.

Однако сейчас девушки с ней разговаривали почтительно,а друг с другом, встречаясь в коридоре или на кухне, когда она была далеко, весело болтали и хихикали. Она пыталась завязать с ними разговор, но они не считали себя ровней Белинде. Гости, которые приходили к миссис Стаффорд Смит,чтобы выпить чаю или поужинать, были пожилыми людьми,и, хотя Белинда сидела рядом с ними, она никогда не чувствовала себя в своей тарелке на этих ужинах.

Она занималась рукоделием, гуляла и читала и постепенно, один за другим, вычеркивала в календаре медленно тянущиеся дни. Каждый день она проводила некоторое время с миссис Стаффорд Смит. Она знала, что пожилая леди так же нуждается в общении, как и она сама. Обычно они попивали чай, болтали или занимались рукоделием у камина. Выглядело это очень уютно, во всяком случае, для постороннего наблюдателя. Но в глубине души Белинда чувствовала беспокойство и одиночество и понятия не имела, как от них избавиться. В один из таких дней, когда миссис СтаффордСмит работала над образцом вышивки на шелке, а Белинда вышивала пару подушечек из хлопка, они оживленно болтали обо всем на свете.

– Сложно поверить, что Рождество на следующей неделе, – заметила Белинда.

Миссис Стаффорд Смит даже не подняла глаза от рукоделия. Сначала девушка подумала, что она не услышала замечания. Она хотела повторить, но пожилая леди, не поднимая головы, ответила.

– Когда!то в эту пору в моем доме было шумно и весело, – сказала она, а потом медленно, устало добавила: – Теперь все изменилось.

У Белинды упало сердце. Казалось, ее хозяйка считает Рождество чем!то маловажным.

– А как вы празднуете Рождество? – осмелилась спросить она.

– Праздную? Наверное, ты имеешь в виду, как я его провожу. В общем, так же, как мы проводим сегодняшний день.

Белинда подняла глаза от подушки, чтобы посмотреть на пожилую приятельницу. Она увидела, как ссутулились ее плечи. На лице была написана грустная покорность.

– Но... но это же День рождения Христа! – не удержалась от восклицания Белинда.

Тогда миссис Стаффорд Смит посмотрела на нее. На секунду ее глаза просветлели.

– О, мы ходим на службу в церковь, обязательно. Но мы не прячем подарки в носки и не украшаем елку.

Внезапно Белинда приняла решение. Ей нужно Рождество. И миссис Стаффорд Смит оно нужно. Она отложила рукоделие в сторону и вскочила на ноги.

– Нет, давайте! – взволнованно предложила она.

Пожилая женщина быстро подняла голову и пристально посмотрела на нее, словно желая удостовериться, не сошла ли она с ума.

– Давайте! – повторила девушка.

– О чем ты? – спросила миссис Стаффорд Смит.

Белинда перебила ее, хлопнув в ладоши. Ее глаза сияли.

– Давайте опять устроим праздник! Вы и я. Пусть у нас будет елка, и мишура, и носки– Но... но...

– Никаких «но»! Нам нужно Рождество. Я никогда не пропускала Рождества. Если праздник не состоится, я весь день буду грустить и плакать. Непременно! Мы попросим Виндзора принести елку, я ее украшу, кухарка испечет сливовый пудинг, масленые пирожки и другие ваши любимые блюда, а потом мы обменяемся подарками с прислугой и...

Пожилая женщина тихо засмеялась. Кажется, огонь Белинды зажег искру в ее душе. Она осторожно отложила в сторону шелк и потерла руки:

– Ну, если это для тебя так важно...

– О да, очень важно! – воскликнула Белинда.

– Тогда вперед! Делай, как тебе нравится.

– Нет! Нет, речь не только обо мне. А о нас! О нас! Рождество нужно вам ничуть не меньше, чем мне. Мы будем вместе планировать праздник.

Миссис Стаффорд Смит опять засмеялась:

– Ого, а ты не сдаешься! Ну что ж, если тебе так этого хочется, то мы, конечно, устроим Рождество. Позвони Виндзору и Поттер. Лучше как можно быстрее рассказать им о наших планах. Они решат, что я совсем сошла с ума, но... – она улыбнулась, – лучше быть немного сумасшедшей, чем очень одинокой.

Несколько последующих дней были заняты лихорадочными,но радостными хлопотами. Съездив в деревню, Виндзор привез величественное дерево. Поттер перевернула чердак и кладовки, пока не нашла коробки со старыми гирляндами и мишурой.

Белинда вытерла с них пыль, обрезала лишние ветки на елке и украсила ее серпантином и гирляндами. Из кухни доносились запахи специй и выпечки: кухарка готовила праздничные блюда. Миссис Стаффорд Смит заказала карету и стала возвращаться из магазинов с загадочными пакетами и свертками.