Девушка по имени Сюзанна вытащила из груды материй кусок, который раскатала на полу по направлению к Эйден. Это был прекрасный шелк глубокого цвета бронзы с тусклым золотым оттенком. Эйден мгновенно влюбилась в него, а мадам сказала:

— Представьте себе этот материал с корсажем и вставкой в юбку, расшитыми зелеными оливинами и жемчужинами. Этот цвет идеально подчеркнет красоту ваших изумительных волос. Я только что получила эту материю из Франции. Она необыкновенно изысканна, и, — добавила она лукаво, — вы будете предметом зависти каждой женщины в Гринвиче! Ей-богу!

— Тогда я, конечно, должна выбрать ее, — смеясь сказала Эйден, — потому что именно этого я и хочу, зависти — зеленой, как горох!

Ее голос был таким откровенно ликующим, что модистка начала смеяться, а с ней и три ее помощницы, хотя гораздо сдержаннее, чтобы не обидеть леди. По указанию мадам они начали обмерять Эйден, мадам записывала цифры на небольшом клочке пергамента, поскольку она единственная среди них умела читать и писать. Было молчаливо отмечено, что Эйден не располнела в талии с тех пор, как шились последние платья, и тем не менее мадам могла бы поклясться, что леди Блисс беременна. В глазах женщины в таком положении появлялось что-то новое. Модистка выбросила эту мысль из головы.

День, когда им надо было ехать в Гринвич, был ясным и прохладным. Эйден была вне себя от волнения. Платье доставили рано утром, как раз перед рассветом, и оно оправдало все ее ожидания. Конна вместе с Клуни выдворили из комнат, чтобы он одевался где-нибудь еще, а Мег с двумя молодыми горничными готовили хозяйку.

Сначала были вымыты великолепные медные волосы Эйден, а потом вымылась она сама. После того как она вытерлась, ей последовательно передавали шелковое белье, вязаные чулки цвета бледного золота и подвязки с лентами такого же цвета и нарядными розетками с жемчужинами в центре, тонкую шелковую сорочку с кремовым оттенком, с рукавами, шитыми золотой нитью, которые будут видны сквозь прорези в рукавах платья, несколько нижних юбок, однако мадам не сделала накладок на бедра, которые считала неуклюжими, а для корсета Эйден оказалась слишком гибкой. Потом надели нижнюю юбку платья, центральная ее вставка была расшита искрящимися зелеными оливинами и маленькими жемчужинами на узоре в виде пшеничного поля на зеленоватом фоне. Потом пришел черед замечательной золотисто-бронзовой материи, которую мадам показывала Эйден двумя днями раньше. Юбка платья была в виде колокола, лиф с очень низким вырезом, таким низким, что Мег ахнула от яростного неодобрения, а глаза Эйден расширились, когда она увидела свои набухшие груди обнаженными почти до сосков.

— О чем эта модистка думала, миледи? Вы не можете в таком виде показаться на людях.

— Такова мода, госпожа Мег, — сказала одна из горничных. — Все знатные леди одеваются именно так.

— Милорд не позволит вам появиться в таком виде! — свирепо сказала Мег.

— Милорд не увидит меня, пока мы не доедем до Гринвича, — ухмыльнулась Эйден. — Я буду в плаще, а потом уже будет слишком поздно.

— Миледи, вы не сделаете этого! — Мег была возмущена. — Показывать грудь совершенно незнакомым людям, это неприлично!

— Нет, Мег, это мода, — засмеялась Эйден, глядя на себя в зеркало, исключительно довольная увиденным.

Платье просто замечательное! Не только восхитительно низкий вырез, но и рукава тоже совершенство — широкие сверху и сужающиеся книзу, имели прорези от плеч, что позволяло видеть прекрасные рукава сорочки. Ниже локтей рукава плотно облегали руки и были усеяны золотыми ленточками, расшитыми прозрачными зелеными оливинами.

— Полагается ли к платью воротник? — спросила она.

— Да, миледи, — сказала Джейн и передала его Мег, которая пристегнула жесткий золотисто-зеленый воротник в форме веера.

Затем Джейн передала служанке плоскую шкатулку, открыв которую, Мег обнаружила там замечательное ожерелье из зеленых оливинов.

— А это откуда? — спросила она.

— Милорд спросил, какие украшения мне хотелось бы получить, пока мы находимся здесь, в Лондоне, и я выбрала эти. Мэри, — обратилась она к молодой горничной. — Должна быть еще одна шкатулка с серьгами.

— Она здесь, миледи, — сказала Мэри, передавая шкатулку Эйден.

Пока Мег застегивала сверкающее ожерелье из оливинов на шее хозяйки, Эйден неторопливо вдела в уши зеленые камни. Они свисали, сверкая, среди больших причудливых жемчужин. Эйден критически осмотрела себя и решила, что лучше она никогда не выглядела.

— Теперь, Мег, — сказала она, довольная, — причеши меня, и я буду готова предстать перед королевой.

— Никакого сомнения, что королева примет вас, — пробурчала Мег, — но понравится ли ей то, что она увидит, я не знаю. — Она метнула убийственный взгляд на Джейн и Мэри, которые при ее словах захихикали, прикрывшись ладошками. Потом она разделила длинные густые волосы Эйден посередине и закрепила их очень красивым узлом, который лег тяжелыми кольцами на затылке ее хозяйки. Ее научила делать такую прическу служанка леди де Мариско. Отступив назад, она с минуту рассматривала свою работу и, удовлетворенная, прочно закрепила волосы золотыми шпильками с бриллиантами.

— Ну, все как полагается, моя лапочка! Эй ты! Бездельница и хохотушка, Мэри! Немедленно неси плащ миледи! — Для Джейн слов у нее не нашлось, потому что та уже прилежно встала на колени, обувая хозяйку в шелковые туфли на высоких каблуках с узкими носками, украшенными жемчугом.

Эйден встала. Ей на плечи набросили плащ. Он был длинным и широким, пошит из такого же шелка бронзового цвета, как и ее платье, и подбит золотой парчой. Ей передали тонкую золотистую вуаль, которой она прикрыла голову, чтобы защитить прическу от дующих на реке ветров. Ее туалет завершила затейливая муфта, украшенная кружевами и драгоценными камнями. В муфте были отделанный кружевами носовой платок и ароматический шарик, утыканный дорогостоящей гвоздикой. Подумав, она надела на пальцы еще несколько колец, чтобы продемонстрировать свое богатство.

С минуту она рассматривала себя в зеркале, думая, что красивые наряды в самом деле меняют внешность. Никогда раньше ее одежда не была такой прекрасной и элегантной, и женщина, смотревшая на нее из зеркала, никогда не выглядела такой привлекательной. Она гадала, зависит ли это от одежды или это связано с ощущением счастья, испытываемого ею. Каковы бы ни были причины, она никогда в жизни не чувствовала себя более уверенной и более красивой и была совершенно готова принять вызов двора, но на этот раз на своих условиях.

Конн, ждавший ее внизу, улыбнулся, когда она спустилась по лестнице.

— Ты надела плащ, — сказал он расстроенно. — Разве я не должен увидеть твое прекрасное платье?

— Мы уже опаздываем, — сказала она встревоженным голосом. — Ты увидишь его в Гринвиче. Нам не следует опаздывать, Конн. Ты же знаешь, как королева ценит точность.

— Ты совершенно права, — согласился он, ничего не заподозрив и помогая жене сойти вниз к каменной пристани Гринвуда, чтобы ехать на барке вниз по реке, в Гринвич.

Их лодка удачно поймала прилив и быстро понеслась вниз по Темзе к королевской резиденции в Гринвиче Там она присоединилась к другим баркам, как частным, так и нанятым для поездки ко двору, которые сбились в небрежную очередь, ожидая возможности причалить к дворцовому шлюзу. Несколько человек в Других лодках сразу узнали Конна и окликнули его. В черном бархатном костюме, надеть который его попросила жена, он раскланивался направо и налево.

— Как это так получается, — поддразнила Эйден мужа, — что к тебе обращаются больше дамы, чем джентльмены, милорд?

— Я завел много друзей, когда служил у Бесс в наемниках, — бесстрастно сказал Конн, озорно подмигивая жене.

— Это и в самом деле так, но если одна из этих девок попробует возобновить старое знакомство, я разорву ее на части!

Наклонившись вперед, он поцеловал ее в ухо, от чего у нее по спине побежали мурашки.

— Ты не можешь запретить мне смотреть по сторонам, милая, потому что есть только одна женщина, которая держит мое сердце в своем нежном плену, и эта женщина — ты.

— Ах ты повеса, — пробормотала она.

— Да, но повеса, который любит только свою жену, Эйден. Поверь этому. Я придворный по натуре, но я никогда не обману тебя, хотя флиртую я с удовольствием.

— Тогда ты не будешь возражать, если я тоже буду флиртовать? — спросила она.

— Нет, милая, потому что уверен, что ты будешь так же верна мне, как я буду верен тебе! Будь просто осторожна, Эйден, потому что ты неопытна в такого рода делах и можешь легко ввести в заблуждение мужчину, чего, я знаю, тебе совсем не хотелось бы. Тем не менее, милая, веселись, но соблюдай осторожность.

— Интересно, — сказала она, задумчиво улыбаясь, — сколько мужей разрешают своим женам флиртовать?

— Не много. Они не доверяют своим женам так, как это делаю я.

Сейчас пришел черед их барке причаливать, и с помощью королевских лакеев они быстро сошли с лодки на маленькую каменную пристань и торопливо пошли вверх по лестнице к дворцу Гринвич. Ожидающие слуги сняли с них плащи, и Конн впервые увидел новое платье своей жены. Выражение удивления на его лице было таким забавным, что Эйден рассмеялась.

— Боже! — прошипел он. — Ты оставляешь немного места для воображения, не так ли, милая?

— Это верх моды, милорд.

— Кто это говорит? — Он затащил ее в угол, где никто не мог слышать и видеть их.

— Мадам, — спокойно ответила Эйден. — Она сшила мне платье по указаниям твоей сестры, точно по ее указаниям. Я привезла их из дома и отдала мадам, когда она пришла два дня назад. Мадам говорит, что на Скай можно положиться в этом вопросе, и я поступила умно, послушавшись ее совета.

— Это платье явно неприлично! Если ты один раз глубоко вдохнешь, ты из него вывалишься. Ты едешь домой переодеваться, Эйден! Я не позволю любому придворному рассматривать твои груди! — Он схватил ее за руку, но она сердито вырвала ее.