– Нет, дело вовсе не в этом. Мне, по правде, уже не терпится переехать. Всего пара дней осталась.

– Но что-то всё равно не так. У тебя плохое настроение.

– Да, – признала она. – Плохое.

– Так расскажи.

Джули засмотрелась на расположившихся по соседству шахматистов. Студент и седовласый мужчина сосредоточенно склонили головы над чёрно-белыми фигурами на расчерченном бетонном столике. Король, ферзь, ладья, слон, конь. Король, ферзь, ладья, слон, конь.

Пешка.

Джули не сводила глаз с шахматных фигур. Пешка.

– Пора домой, ещё не всё упаковано.

– Как скажешь. Эй, – тихо окликнула её Дана, – ты мне позвонишь, если что, да? Когда надо будет выговориться.

Джули перевела взгляд на подругу и кивнула.

– Обязательно. – Она уже подняла рюкзак, чтобы уйти, но остановилась. – Ты не против, если я вдруг переселюсь пораньше?

– Да в чём дело-то? – подалась вперёд Дана. – В Мэтте?

– Так ты против или нет?

– Конечно, нет. – Дана снова откинулась на спинку. – Переезжай, когда хочешь. И спрашивать не надо.

– Спасибо. Созвонимся.

Джули опустила на глаза тёмные очки и стала пробираться сквозь толпу на тротуаре. Миновав на углу улицы «Данкин донатс», она улыбнулась. К этому самому стеклу «умница» Уилл Хантинг прикладывал салфетку с номером девушки. А ещё сюда заглядывали они с Мэттом в тот день, когда искали ей квартиру. Она прошла мимо спуска в метро, пересекла Масс-авеню и нырнула в лабиринт «Гарвардского кооператива». Бесцельное блуждание по его недрам помогло ей забыться. И Джули не глядя бродила вдоль книжных полок, пока не вышла через боковую дверь в переулок. Владельцы бутиков выставили здесь на тротуаре образцы своих товаров, и Джули стала перебирать пальцами сарафаны, которые не собиралась покупать. Через дорогу притулился небольшой магазинчик с поделками местных ремесленников. Она тут же встрепенулась, подумав, вдруг получится найти там какую-нибудь безделушку для Селесты.

Как же тяжело будет покидать дом Уоткинсов. И дело далеко не в чемоданах. Какой смысл притворяться? При одной мысли о переезде она ощущала пустоту, бескрайнюю и неотвратимую.

Джули, как в тумане, прошла вдоль полок с поделками и остановилась у витрины с бижутерией. Она попыталась сосредоточиться. Небольшой подарок Селесте – как раз то, что нужно. Им обеим. Сувенир на память о проведённом вместе годе. Она скользнула взглядом по бусам и золотым браслетам – всё не то. Шагнула к дальнему углу витрины.

И краем глаза уловила серебристый отблеск. Наверное, стоило удивиться, увидев её здесь, но нет. Она словно и ожидала её тут найти.

Подошла продавщица.

– Хотите что-нибудь посмотреть поближе?

Джули указала, не отводя глаз от витрины.

– Да. Вот эту, пожалуйста.

Женщина отперла стеклянную створку и, отодвинув её, подала Джули вещицу.

Та опустила взгляд и всмотрелась в знакомую серебряную заколку. Селестину заколку. Ту самую, которую Финн прислал издалека. Она несколько раз повернула её на ладони. Вместо бирюзы эту заколку украшал жёлтый самоцвет. В остальном она была в точности такая же.

– Здесь всё?.. – начала Джули. Неужели она, и правда, хотела задать этот вопрос? Да. У неё не было выбора. – Здесь всё местного производства, так?

– Совершенно верно.

– Ничего не завозят из-за границы?

– Нет. Мы поддерживаем исключительно мастеров Новой Англии. Каждое изделие у нас в ограниченном количестве. Причём двух одинаковых вы не найдёте. Эту заколку сделала жительница острова Мартас-Винъярд. Красивая, правда? Мы продали уже довольно много её изделий.

– Не сомневаюсь. Она замечательная.

Дрожащей рукой Джули положила заколку на место. Затем повернулась и выбежала из магазина.

Дорога домой показалась бесконечной и вместе с тем слишком короткой. Выкрутив громкость на iPod'е и пытаясь заглушить мысли музыкой, она медленно брела к дому. Хотя её домом он будет ещё совсем недолго. Снова и снова в голове отдавались слова доктора Кули: «...Вдруг ты упускаешь из виду что-то очевидное. Не анализируй сверх меры то, что видишь». Она всё упустила. Решение лежало у неё перед глазами, а она за деревьями не разглядела леса. Возможно, она уже несколько месяцев знала правду – просто не хотела принимать то, о чём реальность кричала ей в лицо. Отрицая очевидное, она вела себя как слепая дурочка. Возможно, самая распоследняя.

От дома Уоткинсов сегодня веяло холодом. Как обычно, заело замок у входа, и, как всегда, скрипнули ступеньки на лестнице, но всё вокруг, казалось, подменили. Мэтт был на занятиях – и хорошо. Она открыла ноутбук и придвинула стул поближе, начиная письмо.


«Финн,

я от тебя просто без ума. Ты ведь знаешь, да? Наши отношения за этот год... Я и не знала, что всю жизнь о них мечтала. С тобой я стала смелее, отважнее. Ты меня смешил. Ты был милым, обаятельным – притягательным.

Я в тебя влюбилась. Не смогла устоять и ничего не могла с этим поделать. Но теперь у меня нет другого выбора.

Мы не можем и дальше притворяться.

И оба знаем, что это конец.

Мне казалось, что я так хорошо тебя знаю. Знаю, каково быть с тобой рядом. Потому что я действительно знала. Может, какая-то часть меня догадывалась всё это время. Не могу сказать, когда именно я поняла, но, наверное, в какой-то миг у меня в голове всё сложилось. Может, я ничего не хотела замечать, потому что больше всего на свете мечтала, чтобы чувства, которые нас связывали, были настоящими. Теперь же всё ясно как день, и эта правда ранит сильнее, чем можно представить. Ты, должно быть, считаешь, что я круглая идиотка, раз повелась на этот фарс. Так и есть. Что верно, то верно. Я пошла на риск – прыгнула из самолёта, – а ты остался внутри. Я хотела приземлиться с тобой, Финн. С тобой.

Я буду скучать по тому человеку, который слал мне фотографии, оберегал от монстров и отвлекал разговорами во время смертельных подъёмов на лифте. Буду скучать по историям о спасении диких животных, уроках футбола для ребятни в Гане и подводном плавании в экзотических уголках мира. Буду скучать по тому, как ты меня смешил, утешал и лечил мои раны. Мне будет не хватать всего этого. Но больше всего мне будет не хватать тебя. И того, как хорошо нам было вместе.

Но, наверное, я тоскую по тебе уже не первую неделю. Я видела, что теряю тебя. А теперь всё станет гораздо, гораздо хуже.

Мне просто надо было написать тебе ещё один последний раз, пока всё не полетело в тартарары.

Джули»


Она выключила компьютер и выдвинула нижний ящик комода. На дне лежала старая полинялая футболка, и Джули провела по ней кончиками пальцев. Внутри всё словно онемело. Оставалось отыскать только одно. Чтобы окончательно убедиться. Чтобы наконец поверить.

Джули вышла из своей комнаты и заглянула в спальню Эрин и Роджера. Встала в центре и медленно повернулась в поисках доказательства. Здесь его не было. Но поделка из дерева теперь стояла на полке правильно. «Мама». Джули подумала о маленьком мальчике, который смастерил это для своей матери, и о том, какой безучастной и рассеянной была Эрин.

Дом наполняла зловещая тишина. «Пустота и одиночество», – мысленно добавила Джули, пока спускалась в гостиную. Она начала с одного конца комнаты, внимательно разглядывая книги на высоких полках. Медленно она шагала вдоль стеллажа, не пропуская ни одного корешка в поисках того, что наверняка лежало где-то здесь. Наконец на последней полке она его нашла. На самом верху, под потолком – альбом с фотографиями. Она подставила стул и вытащила из-под атласа фолиант в тёмном кожаном переплёте. Остальные книги здесь наверху были покрыты пылью, но не эта.

Джули немного посидела на диване, просто держа альбом в руках и откладывая неизбежное.

В конце концов открыла и стала робко переворачивать страницу за страницей, рассматривая фотографии. Ей были знакомы эти снимки. Некоторые из них она видела раньше. Губы сами собой складывались в улыбку при взгляде на Финна. На его красивое лицо, стройную фигуру, которую не скрывала одежда, озорную улыбку. Джули прикоснулась к одной из фотографий. Она будет скучать по мечтам о его объятиях. Оригиналы у неё в руках слегка отличались от тех версий, которыми она столько любовалась весь прошедший год, но она их всё равно узнала.

И хотя каждая страница всё сильнее бередила рану, Джули была благодарна, что Эрин с Роджером не хранили семейные фото в электронном виде. В отличие от неё.

Или Мэтта.

Смотреть дальше было невмоготу, и она захлопнула альбом.

Прошёл час, может, больше. Джули не знала точно. Скоро он вернётся домой. Проверит почту и приедет.

Наконец дверь распахнулась.

– Джули.

Она в ожидании смотрела на Мэтта. Он долго молчал, а потом произнёс:

– Ты всё знаешь, да?

Он, в общем, не спрашивал.

– Да. Знаю.

Мэтт понурил голову.

– Сам не понимаю, как всё так далеко зашло. Я вовсе не собирался...

– Ну, я слушаю.

– Джули...

– Говори, Мэтт! – повысила она голос. – Я хочу, чтобы ты сказал.

– Я несколько месяцев ломал голову, как тебе во всём признаться. – Он посмотрел ей в глаза с тенью страха и печали на лице. – Я пробовал на Рождество. И потом опять после Нового года. Но к тому времени я уже слишком увяз. Я думал, может, после переезда будет легче...

– Да пошёл ты. – Джули вскочила с места и швырнула в него альбом. – К чёрту! Хватит мне зубы заговаривать. Признайся, Мэтт! – заорала она. – Хоть раз не скрывай от меня долбаную правду!

Он помолчал ещё немного, оттягивая до последнего. Когда он заговорил, на глазах у него блестели слёзы.