Джессика Парк - Любовь на шарнирах

– Не поняла.

– Поймёшь ещё. Больше мне добавить нечего. Послушай, он отличный парень, просто он не для меня. Ну всё, мне пора. Я к общежитию Джейми подъехала.

– Ты шутишь, что ли? Это же глупо!

– Да, у меня нет силы воли. Застрели меня. Перезвоню завтра.

Джули нажала отбой. Мэтт успел загрузить новый плейлист и пристукивал ногой в такт музыке. Зачем только Дана рассказала о его руках? И поцелуях? Тьфу ты! И какими глазами ей теперь на него смотреть? Не надо было ей знать о Мэтте таких подробностей.

– Прости, – обратилась она к нему. – Важный разговор о внеклассных занятиях.

– Я так и подумал. Пойду налью себе чего-нибудь попить. – Мэтт встал. – А как дела у Даны?

– А-а... – Джули отвернулась. Лишь бы не смотреть на его – вдруг такие заметные – дурацкие руки. – Кхм. Прекрасно. Прости.

После того, как Мэтт вышел, Джули тихонько простонала. Чтоб ей провалиться! Так, надо срочно прогнать из головы все мысли о Мэтте, где он не стучит по клавиатуре, готовит сэндвичи для Селесты или складывает чудаковатые футболки.

Джули услышала, как зазвонил домашний телефон, и рывком выпрямилась.

Через несколько минут раздался топот с лестницы, а затем Мэтт забряцал чем-то на первом этаже. Что он там делает?

Джули поспешила вниз.

– Мэтт?

Она застала его на кухне: он яростно искал  что-то в настенных ящичках.

– Да где, блин, мои ключи? – Он похлопал по карманам джинсов, а затем пробежал взглядом по столешницам.

– По-моему, они висят у входа. Куда ты собрался?

Мэтт ринулся мимо неё в прихожую, Джули оставалось только следовать за ним.

Он схватил ручку двери, потом вдруг остановился и в бешенстве обернулся к Джули.

– Я же говорил. Чёрт подери, Джули, я ведь предупреждал! – Его голос сорвался на крик.

Джули отступила. Куда подевался тихоня Мэтт?

– О чём это ты?

– Только что звонила мама Рейчел с вечеринки. У Селесты нервный срыв.

– Что случилось? – Джули сдёрнула с крючка толстовку и шагнула к выходу. – Она вроде была так в себе уверена.

– Нет! – ткнул он в неё пальцем. – Ты со мной не поедешь.

– Мэтт? Пожалуйста. Я могу помочь. Я поговорю...

– Нет! Ты всё испортила, так что мне исправлять.

Уходя, Мэтт громко хлопнул дверью.

Джули неистово заходила взад-вперёд, меряя шагами комнаты. «Финн». Финн наверняка подскажет, что делать.

Она тут же написала ему, надеясь, что он на связи.

«Финн, ты здесь? Я всё испортила. Это кошмар. Помнишь, я говорила про вечеринку? Она закончилась ужасно. Мэтт поехал за Селестой. Я не знаю, что делать. Они никогда меня не простят. И ты, наверное, тоже».

Финна в сети не было. И Джули не могла даже вспомнить, где он сейчас. Снова в Африке? В Югославии? Турции? Нидерландах? Ливии? Вот уж нет, точно не там. В Ливию же никто не ездит. Она подождала ещё несколько минут и снова послала сообщение, стараясь трясущимися руками не напутать буквы в словах:

«Пожалуйста, Финн. Ты мне нужен. Я не знаю, что мне делать. Может, ты сейчас тоже на меня злишься, но прошу, скажи, как всё исправить. А не всё, так хоть что-нибудь».

Если каждую минуту выглядывать в окно, Селеста быстрее не приедет, так что Джули села на диван в гостиной. Может, на самом деле, всё не так плохо? Мэтт часто принимал слишком близко к сердцу то, что касалось сестры. Он её недооценивал. И всё же Джули места себе не находила от тревоги. Ей не терпелось, чтобы они поскорее вернулись, но в то же время не хотелось смотреть им в глаза.

Наконец к дому подъехал «Вольво». Джули распахнула входную дверь и увидела, как Мэтт обогнул капот и подошёл к пассажирскому сиденью. Джули не выдержала и на мгновение отвернулась, чтобы собраться с духом. И вот уже Мэтт шёл ей навстречу, держа Селесту на руках, а в его глазах отражалась жуткая смесь ярости и страха. Его сестра – её подруга – напоминала крошечного ребёнка: она обхватила его шею руками, уткнулась лицом ему в футболку и дрожала всем телом, не в силах сдержать рыдания. Её мучительные всхлипы как ножом резали сердце.

Джули была раздавлена.

Селеста сломалась.

Мэтт протиснулся мимо Джули и понёс Селесту наверх. Джули поспешила следом, но ещё на лестнице услышала, как хлопнула дверь Селестиной спальни.

«Плоский Финн!» Он всё ещё в машине. Джули метнулась наружу и внесла сумку в дом. У комнаты Селесты она набросилась на молнию в надежде хоть как-то помочь. Она положила Плоского Финна на ковёр и начала потихоньку его разворачивать, аккуратно закрепляя каждую петельку в открытом положении. Затем, утерев глаза рукой, поставила Плоского Финна на ноги. Рыдания за дверью становились всё громче и горестнее, а Джули, слушая их, кусала губы и смотрела на Плоского Финна. И представляла, что настоящий Финн дома и сейчас успокоит сестру, и весь этот кошмар закончится.

«Ты должен, должен вернуться, – мысленно повторяла она. – Я, чёрт подери, знаю, что не в одной разлуке дело, но ради неё вернись, пожалуйста».

Джули осела на пол, подтянула ноги к груди, опустила голову и принялась раскачиваться вперёд-назад. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем стоны Селесты утихли и стало слышно, как Мэтт её успокаивает.

Дверь открылась, и Джули вскинула голову.

– Мэтт? О боже! Даже не знаю, что...

Он поднял руку.

– Не надо мне ничего говорить. Она хочет видеть тебя.

Джули встала и бережно подняла Плоского Финна. Теперь – со всеми шарнирами – он выглядел таким хрупким. Как склеенная скотчем мозаика. Прямо как Селеста. Джули прошла мимо Мэтта в спальню и поставила Плоского Финна у кровати. Белокурая голова повернулась на подушке, и Селеста протянула к Джули руку. Та тут же взяла её в свою и опустилась на колени.

– Мне так жаль. Это я во всём виновата.

Смахивая локоны с лица Селесты, она едва сдерживала слёзы.

– Мне теперь гораздо лучше, – ответила та на удивление спокойным голосом. – Джули, тебе не за что извиняться. А мне есть. Я хочу попросить у тебя прощения.

– Что? А тебе-то за что извиняться?

– Я тебя подвела. Ты, должно быть, жутко во мне разочарована.

– Нет. Ты никогда меня не разочаруешь. Ты была такой храброй. Ты храбрее меня. Это я слишком много от тебя требовала.

– Нет, решительным образом... – Селеста натянула одеяло повыше. – То есть, вовсе нет. Я же хотела пойти.

– Знаю. Но я ошиблась. Неправильно выбрала время. Слишком рано повесила слишком много шарниров.

Селеста зевнула и перевела взгляд на Плоского Финна.

– Нет. Шарниры очень кстати, но сложенный и спрятанный Финн мне не всегда подходит. Особенно по ночам. Ночью без него труднее всего. Пока что. Мне с ним легче, Джули. Я понимаю, что нечто такое не всех бы устроило, но меня он успокаивает.

Джули кивнула.

– Да, знаю. Поверишь или нет, но меня он тоже успокаивает.

– Поверю. А теперь мне надо поспать. Пожалуйста, передай Мэтти, что я уже не так сильно страдаю. Честно. Мне теперь значительно спокойнее.

– Передам. – Джули наклонилась и крепко обняла Селесту. – Увидимся утром.

Выходя из комнаты, она послала Селесте воздушный поцелуй, словно укладывала спать маленького ребёнка.

Мэтт стоял в коридоре, прислонившись к стене, и смотрел на неё холодным отсутствующим взглядом.

– Держись от меня подальше. Глаза бы мои тебя сейчас не видели.

– Мэтт... – с мольбой произнесла Джули.

– Богом заклинаю, не говори мне ничего. Не надо.

– Мне так жаль. Ты себе не представляешь...

– Не хочу этого слышать. Ничего не хочу от тебя слышать.

– Мэтт, ты же знаешь, я люблю Селесту и никогда бы ей не навредила.

– Так навредила ведь.

– Дай мне только ещё раз объяснить, почему...

– Тебе всё мало, да? Хочешь начистоту? Ладно. Давай начистоту. Ты думала, что можешь вот так заявиться сюда и совать нос в наши дела? Не выйдет. И не надо выставлять меня злодеем. Будто всё, что я для неё делаю, – полная фигня. – Он подошёл так близко, что его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от её. – Да я из кожи вон лез, чтобы Селесту в равновесии держать, а ты взяла и всё исковеркала. Ты её исковеркала. Бог ты мой, Джули! Ты здесь всего несколько месяцев! Думаешь, ты знаешь, что для Селесты хорошо, а что нет? Никто не просил тебя ничего исправлять. Это невозможно. – Запустив руки в волосы, он перевёл дыхание. – Ты не можешь ничего изменить. Только раз за разом даёшь нам понять,  что мы все чокнутые. Разве это помощь? Ты не понимаешь, что ли? Да что с тобой такое? Тебе что, собственной жизни не хватает? Или это помогает тебе забыть, какой паршивый у тебя отец, а? Ты вечно находишь ему оправдания и любишь его. Было бы за что! Всего за несколько вшивых отписок в год.

Его слова ранили в самое сердце.

– Так нечестно.

Джули почувствовала, что ей тяжело дышать, так сильно её душил его гнев. Его отвращение.

– Ещё как честно. Селеста не твоя забота. Как и все мы. Мы не твоя семья.

– Я это знаю. Я никогда... никогда этого не говорила. – Джули знала, что у неё дрожат губы, но снова плакать у Мэтта на глазах  она не собиралась.

– И знаешь, что во всём этом самое невероятное? Я тебя слушал! Понимал, что не надо, и всё равно стоял и смотрел, как ты разбиваешь всё вдребезги и воротишь, что вздумается. Это я виноват в том, что сегодня произошло.

Джули замотала головой.

– Нет, Мэтт! Я знаю, что это я виновата. Я очень хочу, чтоб ты знал, как мне жаль. Как мне плохо. Хуже некуда. Но разве ты не видишь, что Селеста не может всю жизнь прятать голову в песок? И ты не можешь – тоже.