Теперь, однако, возникло серьёзное неудобство: некуда податься на время зимних каникул. Если признаться маме, что поездка в Калифорнию сорвалась, Кейт откажется от круиза. Её мать заслужила роскошный отпуск в тропиках, и Джули не хотела его портить. К тому же, у мамы наверняка найдётся пара «ласковых» о том, почему отцу пришлось отменить поездку, а Джули не больно-то мечтала их выслушивать. Её отец, в конце концов, тоже ждал этого путешествия. Тут она не сомневалась.

Он же её любит. Она – его дочь.

Конечно, любит.

Но Кейт придумает, как унизить бывшего мужа, и Джули вновь придётся его защищать, потому что мама не понимает отца так же хорошо, как Джули. Он целеустремлён и успешен, и Кейт не в состоянии до конца осознать, какая на нём лежит ответственность. Её родители так сильно друг от друга отличались, что она с трудом себе представляла, как они вообще когда-то сошлись.

Джули вздохнула. Не помешало бы, если б на сочинение запасного плана оставалось побольше времени. Как-никак, уже двадцать первое декабря.

Что ж, о том, что никуда не поехала, она расскажет матери после круиза.

А вот что ей делать теперь? Напроситься к Уоткинсам? Навязываться как-то не хотелось. Не то чтобы в доме наблюдалась грандиозная подготовка к празднику. Селеста пилила Мэтта до тех пор, пока он не отвёз их с Джули за ёлкой, которую, тем не менее, так никто и не подрезал. Чтобы придать дереву хоть какое-то подобие праздничного убранства, Джули сунула под него подарки, заранее купленные ею для всех домочадцев. Никто не обмолвился ни о гостях, ни о планах куда-либо сходить, так что, не считая поздравительных открыток на камине в гостиной и голой ёлки, ничто в доме не намекало на скорое Рождество.

Может, Джули лучше поехать в Огайо и провести каникулы в одиночестве? Но тогда она пропустит ужин с отцом. Можно было бы вернуться в Бостон тридцать первого. Это если ей вообще удастся так поздно достать билет в Огайо. Ну здорово! Бардак какой-то.

Она не хотела ещё больше докучать Эрин и Роджеру своей компанией. Праздник всё-таки семейный. Да, все в этом доме стали для Джули почти родными, но вряд ли это давало ей право приглашать себя к ним на Рождество.

Финн, разумеется, ко «всем» не относился. К нему она едва ли питала сестринские чувства. Её чувства... Вообще-то, она и сама не знала, что это за чувства. Влечение, родство душ, страсть? И, похоже, он испытывал к ней то же самое. Он, понятно, не начал слать длинных романтических писем, где бы изливал ей душу и провозглашал любовь до гроба, потому что тогда Финн не был бы Финном. Он по-прежнему веселил, очаровывал, делился умными мыслями и расспрашивал о ней. Интересовался всем на свете, начиная с того, как прошёл день и что ей нравилось в колледже, и заканчивая тем, чего она хотела от жизни. Но слащавым и банальным он не был никогда.

Письма приходили раз в несколько дней, и она заметила, что вздрагивает каждый раз, когда звякает телефон или раздаётся сигнал компьютера. Как одержимая, она то и дело проверяла его статус на Фейсбуке, надеясь по новым сообщениям понять, что Финн о ней помнит. Вчерашний статус ей понравился больше всех:


Бог Финн

стремится достичь предельной скорости. Присоединяйся!


По таким вот намёкам она догадывалась, что он мысленно с ней. И каждодневных напоминаний в виде писем и записок уже не требовалось. При таких-то безумных разъездах Финн далеко не всегда был на связи, но Джули это устраивало. Они друг друга понимали.

Ну хорошо, она не до конца понимала, что у них за отношения, но эти отношения определённо были. И не просто дружеские. Они никогда не встречались, так что своим парнем она его назвать не могла, но Джули и не тянуло навешивать ярлыки. Что бы их ни связывало, ей это нравилось.

Но теперь ей как никогда хотелось, чтобы Финн приехал. По вечерам, лёжа в постели, она перечитывала его письма и сообщения, листала на экране снимки и представляла, что он делает то же самое. Она ощущала его повадки и настроение в каждой строчке, изучила его так хорошо, что могла практически почувствовать его рядом. Словно знала, что сотворит с ней его присутствие.

Так что она будет его ждать. Потому что когда-нибудь Финн вернётся домой. Когда-нибудь они смогут разобраться, что же у них такое на самом деле.

Джули проверила чат. Финна в сети не было. Она не могла припомнить, где он сейчас. У него такие замысловатые маршруты, что, как выяснилось, лучше даже не пытаться угадывать его передвижения – легче просто подождать, откуда он напишет в следующий раз.


«Финн,

просто подумала о тебе. Всё.

Джули»


Она проверила доклад на орфографические ошибки и послала его на печать, чтобы завтра сдать преподавателю. Когда из принтера вылезла пятнадцатая страница, звякнула электронная почта.


«Джули,

надеюсь, письмо дойдёт. Сеть то и дело пропадает. Тоже думал о тебе. И скучал. (Странно, да? Как я могу по тебе скучать? И всё же.)

В этом месяце в Бостон попасть не получится. Объясню в другой раз. Очень жаль. Что тут ещё скажешь?

Рад, что ещё не спишь: у меня для тебя сюрприз. Знаю, что моё отсутствие этим не исправить, но ничего другого я не придумал.

Спустись в гостиную!

Финн»


Джули понравилось, что он скучал. Ух как понравилось! Но огорчило, что он не приедет.

Ворча от досады, но сгорая от любопытства – о чём это Финн? – она тихонько, чтобы никого не разбудить, прокралась по лестнице в гостиную. «Только бы сюрприз не оказался вторым Плоским Финном, – подумала она. – Вот жуть-то была бы...» Джули переступила порог и замерла, охватывая взглядом открывшуюся картину.

Свет в комнате был погашен, но вся она буквально мерцала: потолок сплошь покрыт белыми огоньками, а ёлка украшена настоящими свечками. Огоньками переливались и зелёные гирлянды вдоль каминной полки, перевязанные маленькими красными ленточками. У дерева на табурете стоял Мэтт и зажигал свечи на самой макушке. Именно так она и описывала Финну свой дом в Огайо. Вообще-то, здесь было даже лучше.

– Как красиво! – восхитилась она.

Мэтт вздрогнул, табурет угрожающе зашатался.

– Боже, Джули! Напугала до полусмерти!

Джули рассмеялась.

– Прости. Я только что получила письмо от Финна. Он велел спуститься вниз. – Она шагнула к дереву и легонько дотронулась до ближайшей веточки. – Смотрится чудесно.

Мэтт зажёг последний фитилёк и спустился на пол.

– Если дом сгорит, я не виноват. Это Финн придумал. Сказал, ты обрадуешься?

Джули кивнула и проглотила подкативший к горлу ком, медленно поворачиваясь на месте.

– Я рада. Очень-очень. – Она остановилась и обернулась к Мэтту. – И всё это ты сделал для меня? В смысле, тебя Финн попросил всё это сделать?

Мэтт сунул руки в карманы и посмотрел на переливающийся огоньками потолок.

– Прислал целый список инструкций вместе с подробным описанием увечий, которые меня ждут, если я не выполню в точности все его требования. Вроде ничего не пропустил. – Мэтт подошёл к кофейному столику, на котором расположился его ноутбук, взглянул на экран и закрыл крышку. – Да… Итак. Теперь мы должны лечь под ёлку. Не самая банальная просьба, но он уверен, что ты поймёшь? – с сомнением покосился на неё Мэтт.

– Понимаю. Ложись! – Она схватила его за руку и потянула вниз, садясь на пол. – Я каждый год так делаю. Тебе понравится.

– За Финном должок, – пробубнил Мэтт, вслед за Джули ложась на пол, чтобы подлезть под нижние ветки. – Ой! Если я сейчас глаза лишусь, с вас обоих сверхдорогущий подарок к Рождеству в качестве компенсации. Усыпанная бриллиантами повязка на глаз, к примеру.

– Нужно аккуратно, глупенький. Не кидайся на ёлку. Осторожно подлезай снизу. Вот так. Видишь?

Джули взглянула сквозь ветки на игру светотени от зажжённых свечей. В этом маленьком огороженном уголке было тихо и безопасно. В точности как Финн описывал прыжки с парашютом: настоящий мир исчез. Как когда-то в детстве, когда она свешивала одеяло с верхней койки двухъярусной кровати, превращая нижнюю в уютную пещеру. Джули часто в ней пряталась после того, как отец уехал.

– Если честно, мне даже... нравится, – признался Мэтт.

Джули повернулась к нему.

– Мне ещё никто раньше не составлял компанию. Я всегда одна была.

– А... Я думал, нам полагается вместе лежать здесь под деревом и делать... что там надо делать? Мне уйти?

– Нет, останься! – Джули снова схватила его за руку. – Вместе веселей.

Мэтт посмотрел на неё с улыбкой.

– Ладно. Так что теперь?

– Теперь надо думать о чём-нибудь значительном.

– Ясно. Философские размышления и вопросы бытия? Чур, я первый. Докажи, что ты не плод моего воображения.

– Очень смешно.

– А что, если мы живём в виртуальной реальности? Все ли средства хороши? Как могла Вселенная возникнуть из ниоткуда? Где доказательство, что прямая действительно прямая?

– Мэтт, хватит! – рассмеялась Джули.

– Стали бы вегетарианцы есть мясо, если бы животные сами просились к ним в тарелку? Если бы время остановилось, а потом снова пошло, мы бы заметили? А что, если кого-то дважды напугать до полусмерти? Что такое креационизм? Что этично, а что нет?

– А что выносит мне мозг? – вставила Джули, всё ещё хихикая.

– Не так: кто выносит тебе мозг? – с улыбкой поправил её Мэтт. – Ну, как скажешь. Не нравятся мои глубокомысленные вопросы, давай тогда ты.

Джули задумалась.

– Теперь всё это кажется каким-то глупым ребячеством.