А тут Даниель снова положил ладонь ей на грудь и отзвучавшие было струны в ее душе снова запели, и она тут же готова была снова заиграть, как послушный инструмент небесного оркестра. Джоли исполнила свою партию для него, для себя и провалилась в глубокий сон.

По утру Джоли пробудилась с трудом. В комнате было свежо. Даниеля рядом не было, но он оставил ей для умывания кувшин с чистой водой. Покончив с утренним туалетом, Джоли быстро накинула рабочую одежду и спустилась вниз, захватив с собой тазик с грязной водой.

Двор покрывали шесть дюймов снега, воздух был прозрачен и свеж. Джоли развила бурную деятельность: лихорадочно готовила завтрак для Джеммы и Хэнка, наспех собирала их вещи в школу.

В дверях появился Даниель. Он принес с собой полное ведро парного молока.

— Я снова возьму вас, миссис Бекэм, — пригрозил Даниель, после того как поцеловал в губы. — Вот только закончу с утренними делами.

Джоли задрожала, жаркая волна охватила ее, глаза закрылись, она откинула голову в ожидании нового пьянящего поцелуя. Но вместо этого получила игривый шлепок и услышала над ухом насмешливое:

— Что ты приготовила на завтрак?

Она готовила для него, с трудом справляясь с желанием, бушевавшим в ней. Но ничего не поделаешь, дети еще не уехали в школу. Глаза Даниеля неотрывно следили за Джоли, горя дьявольским огнем и обещанием, и она снова подумала, как прекрасно, что Даниель разбудил в ней женщину, причем такую женщину, которой она никогда и не мечтала стать.

Как обычно, Даниель отвез Джемму и Хэнка в школу в фургоне. Когда он вернулся домой, Джоли тут же бросилась в конюшню, убеждая себя, что всего лишь хочет узнать последние городские новости. На самом деле она не могла усидеть на месте от переполнявшего ее счастья.

— Даниель? — Джоли застыла на пороге конюшни, отыскивая в полумраке знакомую фигуру. Увидев мужа, она поняла, что что-то случилось, но что?

Он секунду поколебался, повесил упряжь на место, обернулся и сказал, глядя ей в глаза:

— Айра Дженьюэри перекупил мой залог в банке…

Джоли не совсем ясно представляла себе, что это значит, но поняла, что это что-то очень плохое. Она судорожно сглотнула и молча посмотрела на Даниеля, ожидая объяснений.

Даниель смял шляпу и вытер рукавом пот, выступивший у него на лбу, несмотря на то что на дворе лежал снег и было очень холодно.

— Здесь ему ничего не заграбастать, поскольку этот дом не заложен и здесь ему никто не должен, — вяло сказал Даниель. — Но ферма Еноха…

У Джоли защемило сердце, едва она представила себе, какой удар обрушится на Еноха и Мэри, которые распрощались со своей семьей и совершили такой далекий и трудный переход к новому месту жительства, успели обрести новый дом и родить на новом месте ребенка. Теперь они могли лишиться этого дома, и все их надежды и мечты могут быть разрушены одним росчерком пера.

Даниель нарушил тягостную тишину, воцарившуюся в конюшне:

— Я с минуты на минуту жду здесь Айру Дже-ньюэри, который потребует оплаты за землю сразу, а не частями.

Джоли показалось, что ее сейчас просто вывернет наизнанку, настолько она была потрясена. Но самым ужасным было сознавать, что это ее вина, что Даниелю пришлось потратить свои сбережения, чтобы спасти ее от виселицы.

— Полагаю, сейчас ты жалеешь, что я тогда попалась тебе на глаза, — пробормотала Джоли, опустив взгляд в землю.

Даниель быстро подошел к ней и рукой приподнял подбородок.

— Я не хочу, чтобы вы винили себя за что-то, миссис Бекэм. В жизни порой всякое случается, и не раз приходится оказываться по уши в дерьме.

При других обстоятельствах Джоли бы с облегчением улыбнулась такому философскому подходу Даниеля к жизни, но сейчас она едва удерживалась, чтобы не разреветься в три ручья.

— Мне так жаль, Даниель… — всхлипывая, прошептала Джоли — Я принесла тебе столько неприятностей, тогда как все, что я хотела… — Она не могла закончить из страха, что сейчас он повернется к ней спиной. Джоли не питала иллюзий относительно того, что ее муж любит ее так же, как любил первую и настоящую жену.

Даниель нежно поцеловал ее в лоб, затем молча повернулся к ней спиной и оперся обеими руками в борт фургона.

Джоли подхватила юбки и бросилась из конюшни, проклиная тот день, когда впервые встретила этого Блейка Кингстона. И вот теперь вся ее налаженная было жизнь катится под откос со все возрастающей скоростью.

Она, возможно, пряталась бы в спальне целый день, но приехали Верена и Нан Калли в сопровождении Дотера Нан все еще была под властью дурмана, однако на восковых щеках у нее уже появился слабый румянец, а глаза заметно прояснились.

Поприветствовав подруг слабой улыбкой, Джоли усадила их за стол и стала угощать чаем с печеньем. Женщины сидели в гостиной, и Джоли заметила, что взгляд Нан не отрывается от розовых кустов, росших под окном. Несомненно, она вспомнила тот летний день, когда Джо шутливо-церемонно преподнес цветы ей и Джоли. Через секунду Джоли убедилась в том, что ее догадка верна: глаза Нан заблестели от слез. Миссис Бекэм ободряюще сжала ей руку.

— Нан помогла мне привести в порядок весеннюю шляпку, которую я хочу отослать племяннице в Канзас-Сити, — сообщила Верена Дейли. Позади нее с фотографии на маленькую компанию смотрела Илзе Бекэм. Верена повернулась и взглянула на Нан. — У тебя талант модистки, моя дорогая Тебе нужно открыть свою мастерскую по производству дамских шляпок.

Нан скромно опустила глаза. Она даже не притронулась к своей чашке, нервно сцепив руки на коленях. Верена перенесла внимание на Джоли и нахмурилась.

— Ты не очень хорошо выглядишь сегодня, дорогая. Что-нибудь случилось?

Джоли не могла говорить об Айре Дженьюэри и угрозе, которую он представлял для Даниеля, в присутствии Нан, которая и так была напряжена сверх всякой меры. Но не могла она и лгать Верене, поэтому Джоли сказала только:

— Я думаю, что все уладится.

На самом деле она совсем так не думала, во-первых, потому, что Дженьюэри ненавидел Даниеля, а во-вторых, из-за Джоли богатый владелец лесопилки жаждал мести.

Но не то чтобы Джоли сожалела о том, что выкрала Нан из этого ужасного дома, нет. Просто она испытывала угрызения совести из-за того, что могут пострадать Даниель, Енох, Мэри и дети.

Когда гости, сопровождаемые Дотером, уехали, Джоли немедленно возобновила поиски спрятанных денег. Сейчас было очень важно, чтобы она нашла тайник Блейка прежде, чем тот вместе с Роуди доберется до него. Она и на этот раз не преуспела в поисках, однако вовсе не собиралась сложить руки. Ведь именно из-за нее Даниель столкнулся с угрозой потерять землю, которую купил для Еноха и Мэри. И ей предстояло исправить положение. Любым способом.


Айра Дженьюэри появился под вечер. Он въехал во двор с таким уверенным видом, словно был званым гостем. Даниель вышел к нему на двор, и мужчины довольно долго о чем-то говорили, в то время как Джоли едва могла видеть их из окна кухни. Она с замиранием сердца смотрела на них из окна. Когда спустя несколько минут они расстались, Даниель резко распахнул дверь и бросил на кухонный стол какие-то бумаги.

— Он требует уплаты немедленно, — жалким голосом сказала Джоли. До сего момента у нее еще теплилась робкая надежда на то, что Айра Дженьюэри проявит благородство в этом деле.

Даниель словно не видел ее. Не говоря ни слова и даже не взглянув на Джоли, он вышел из кухни, двигаясь как во сне. И стены дома почему-то стали теснее, а потолок опустился ниже. Джоли снова подхватила юбки и выскочила на двор. Она не знала, как и почему, но ноги сами понесли ее к клену, под которым была могила Илзе Бекэм. Могила была залита лунным светом и осыпана опавшими листьями.

— Скажи, как помочь Даниелю, — пробормотала Джоли. — Пожалуйста. Я так люблю его.

— Вот и отлично, милашка, — раздался позади нее знакомый голос.

Резко обернувшись, Джоли увидела прямо перед собой Роуди Флита, стоявшего в тени. Ошибки нет — в руке он держал пистолет.

— Если закричишь, — предупредил он, — Бекэм похоронит и другую жену.

Инстинкт требовал от Джоли, чтобы она сделала все возможное, чтобы спасти ребенка, которого носила под сердцем. Для этого нужно казаться спокойной, хотя Джоли была охвачена дикой паникой.

— Блейк сказал, что откроет мне тайну, где он прячет деньги, если я привезу тебя, поэтому именно это я и собираюсь сейчас сделать.

Джоли проглотила ком в горле, но потом вздернула подбородок:

— Я никуда не поеду.

Роуди умело поиграл пистолетом, покрутив его в руке и дунув в вороненый ствол.

— У тебя нет выбора, — равнодушно бросил он и указал дулом пистолета на спрятанную в тени верховую лошадь. — А теперь пошли.

Джоли затравленно оглянулась в сторону дома. Если она крикнет достаточно громко, Даниель придет к ней на помощь с оружием в руках. Но пока ее муж сможет добежать до нее, Роуди покончит и с ней, и с ее ребенком. А Даниель, несомненно, станет следующей жертвой.

— Ладно, — прошептала она, направляясь к нервно бьющей копытом лошади.

После того как Джоли уселась в седло, сзади тяжко взгромоздился Роуди. Она чувствовала ствол «кольта», упиравшийся ей в бок.

— Нечего оглядываться, все равно ничего не высмотришь, — бросил ей Роуди. Она ощутила его зловонное дыхание, и ее передернуло. Он так вонял, словно последний раз мылся в крестильной купели. От его близости у Джоли мурашки побежали по телу, но она ничего не ответила, а просто смотрела прямо перед собой.

— Ты напишешь Дану Бекэму письмо, — проинформировал ее Роуди, в то время как лошадь уносила Джоли все дальше и дальше от всего и всех, кто был ей дорог. Морозная ночь показалась ей особенно темной и угрожающей.

Джоли вздрогнула, но ничем иным не отреагировала. Она не хотела, чтобы Роуди знал, насколько она испугана на самом деле.

А его голос продолжал бубнить у нее над ухом:

— Ты напишешь, что жизнь на его ферме не для тебя, и попрощаешься с ним.