— Даниель узнает о том, что вы были здесь, даже если я не скажу ему, клянусь Богом. Он поговорит с судебным исполнителем и еще кое с кем в городе, и они станут травить вас, как пару бешеных псов.

К тому времени Роуди подошел поближе и поставил красный вагон посреди заросшего огорода. Бандит и детская игрушка были поистине несовместимы.

— Ты думаешь, мы не знаем о детишках, Джоли? — зловеще спросил Блейк, грозя ей указательным пальцем.

Джоли почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— Только подойдите к ним, вы, оба, и я убью вас, — прошипела Джоли и, крепко сжав в руках мотыгу, пошла прямо на Блейка.

Тот отскочил назад, все время продолжая громко хихикать, подняв руки, словно прося пощады. По иронии судьбы, точно так же воздел руки и тот президент банка, словно пытаясь остановить пулю Роуди — или Блейка? — в тот ужасный день.

— Ну-ну, полегче, малютка, — ворчливо сказал Блейк. — Я вовсе не возражаю против того, чтобы вырастить пару детишек. Мы с тобой начнем совершенно новую жизнь где-нибудь подальше отсюда, ты и я, а они смогут остаться с нами. Так даже лучше: мы будем похожи на настоящую семью.

У Джоли даже живот свело от такого предложения. Едва она сравнила Даниеля и Блейка, как почувствовала во рту такую горечь, словно выпила помои. Краем глаза она заметила, как нахмурился Роуди, очевидно, тщательно взвешивая новый план своего дружка и выискивая в нем слабые места.

— Так вот, предупреждаю вас обоих, — расправив плечи, ровным голосом сказала Джоли, не удостаивая Блейка ответом на его предложение. — Убирайтесь отсюда и никогда не появляйтесь снова.

Роуди вдруг напрягся, вытянув шею, — он во все глаза следил за облаком пыли, возникшим на дороге, ведущей к ферме.

— Христа ради, Кингстон, кончай эту бодягу, кто-то скачет сюда! — С этими словами он вскочил в седло, пришпорил свою усталую лошадь и поскакал туда, откуда они появились.

Блейк тоже сел на коня, однако сделал это ужасно медленно, нарочито не спеша. Насмешливо-сердито коснулся полей шляпы, глядя на сумрачное лицо Джоли.

— Ты наверняка расскажешь своему верзиле о том, что мы были здесь, — весело сказал Блейк. — Но оставь свои бредовые идеи поймать меня в ловушку, или что-нибудь в этом роде. Это было бы очень неразумно, потому что, несмотря на то, что мне хотелось бы начать честную жизнь подальше отсюда с тобой и этими малышами, я убью их обоих, если ты встанешь мне поперек пути. — Он замолчал, чтобы бросить холодный взгляд на приближающегося всадника или фургон, затем продолжил: — И я знаю, где мне их искать, детка, они ведь большую часть времени живут у Калли, а там целыми днями никого не бывает.

Тут Блейк пришпорил коня и поскакал вслед за Роуди прямо по огороду. Широкие копыта лошади давили сочные помидоры, срубали капустные кочаны, но Джоли сейчас было не до этого разгрома на огороде. Она, выронив мотыгу, бросилась к туалету, схватившись обеими руками за живот. Когда через несколько минут появилась оттуда, жадно хватая воздух открытым ртом, то увидела Даниеля, стоявшего на дорожке, скрестив руки на груди.

— Когда такое случалось с Илзе, она всегда плохо себя чувствовала, — заметил Даниель, глядя на Джоли так, словно она одна могла сделать себе ребенка и то только для того, чтобы позлить его.

Сделать ребенка! Джоли обхватила себя руками за талию и согнулась, ее всю трясло, и она, наверное, была бледна, как полотно. Ей и в голову не приходило, что она и Даниель могли сделать ребенка. Перспектива этого наполнила ее головокружительными надеждами и в то же время вселила настоящий ужас.

Джоли пожала плечами, словно ей это было безразлично.

— Стоит ли беспокоиться о такой мелочи, мистер Бекэм? — с вызовом бросила она. — Ведь вы можете просто отвезти малютку в какой-нибудь сиротский приют в Спокане, едва он родится, и сделаете вид, что ни меня, ни ребенка и в природе не существовало.

Лицо Даниеля омрачилось так, что Джоли тут же поняла, что если бы он был из тех мужчин, которые способны ударить женщину, она бы уже летела вверх тормашками.

— Так ты беременна? — требовательно спросил Даниель с опасными нотками в голосе.

Джоли закусила нижнюю губу, подсчитывая в уме.

— Не знаю, — с нахальной прямотой наконец ответила она. — Сейчас слишком рано говорить об этом. — Джоли явно тянула время, давая Роуди и Блейку возможность уйти, чтобы Даниель не бросился им вдогонку и не напоролся на пулю.

Но, как будто прочитав ее мысли, Даниель посмотрел на огород, пробормотал крепкое словечко и нагнулся, чтобы получше разглядеть отпечатки подков, ясно видимые в жирной земле. И случилось неизбежное: он оглянулся через плечо и увидел в пшенице тропинку, которую протоптали в ней эти два отщепенца.

Даниель бросился к коляске и принялся распрягать мерина, а Джоли бросилась за ним и мертвой хваткой вцепилась ему в руку. В голове ее мелькали страшные картины крови и смерти.

— Нет, Даниель! Они убьют тебя! — кричала она, сражаясь с ним, словно дакая кошка, пока, наконец, Даниель не отшвырнул ее в мягкую траву. — Даниель!!!

А он уже оседлал коня и теперь уверенно сидел на его крепкой и широкой спине. Какое-то долгое-, мучительно мгновение Даниель смотрел на Джоли, затем резко пришпорил лошадь.

Джоли с замиранием сердца смотрела, как быстро скачет это проклятое животное. Она молила Бога, чтобы он простил ее грех, когда она не пошла в воскресенье в церковь, и услышал только одну ее маленькую просьбу.

— Пожалуйста, — вслух молила она отчаянным шепотом, — не дай убить мистера Бекэма!

Немного успокоившись, Джоли поднялась с земли л принялась бесцельно мерить шагами двор, все время поглядывая в сторону, где скрылись Блейк и Роуди и куда направился Даниель. Ей так хотелось услышать или увидеть, как Даниель возвращается домой, живой и невредимый. Ей было все равно, накричит он на нее или даже накажет, лишь бы увидеть его верхом.

В сумерках Джоли покормила и подоила корову, дала Левитикусу сметаны, но о Даниеле по-прежнему не было ни слуху, ни духу. Джоли уселась на ступеньках и принялась ждать. У нее болели воспаленные глаза, словно горячий песок пустыни запорошил их.

Когда на дороге наконец появился кто-то, это оказался Дотер. Он прискакал с полевого стана узнать, не случилось ли чего. Джоли не решилась рассказать пареньку, насколько все плохо, иначе бы он тотчас же ринулся вдогонку Даниелю, подвергнув себя ужасной опасности,

Поэтому Джоли быстро сочинила очень правдоподобную историю о том, как между ними произошла размолвка и Даниель ринулся в город в салун «Желтая Роза» к своей ненаглядной Пилар. Дотер сочувственно покачал головой, словно такое поведение мистера Бекэма вовсе было не таким уж неожиданным для него. Затем зажег лампу, и они с Джоли отправились на полевой стан.

— Завтра мы будем перевозить походную кухню, — сказал этот общительный паренек с огненно-рыжими волосами. — Сразу после завтрака. Для вас это будет тяжкий день, миссис Бекэм. Возможно, вам лучше пораньше лечь спать.

Под защитой походной кухни Джоли нагрела воды и устроила себе баню, затем переоделась в чистую ночную рубашку. Однако она поминутно отодвигала занавеску в маленьком оконце повозки и вглядывалась в ночь, отчаянно надеясь увидеть Даниеля.

Когда же он все-таки появился, Джоли оказалась к этому неготовой.

— Кто там? — спросила она дрожащим голосом, хотя в походной кухне было достаточно жарко.

Вместо ответа этот кто-то молча» открыл входную дверь и ввалился внутрь. Даже еще не слыша его голоса, Джоли, по мгновенно охватившему ее смятению чувств, поняла, что это был Даниель; она часто задышала, а в низу живота у нее мгновенно появилась тянущая боль.

— Ты не поймал их! — выдохнула Джоли, закрыв глаза и в изнеможении опускаясь на матрас, лежавший на разделочном столе.

Даниель заговорил необычайно мягким и тихим голосом, которого Джоли никогда прежде не слышала у него. И в то же время этот голос был каким-то безжизненным.

— Что им было нужно?

Джоли успела вымыть и расчесать волосы, пока ожидала Даниеля, и теперь распустила их по плечам.

— Они приезжали, чтобы запугать меня, — ответила Джоли после некоторого колебания. — Дать мне понять, что они все время поблизости.

— Зачем?

— Я уже говорила тебе: Блейк хочет заполучить твою ферму, Даниель. Или по крайней мере деньги, которые можно за нее выручить.

Без предупреждения Даниель сел рядом с Джоли и, легко подхватив жену, верхом усадил себе на колени. Ткань ночной рубашки натянулась на бедрах, груди выпятились под тонким муслином. Даниель сильно прижал ее к себе.

— Плохо тебе придется, Джоли, если ты лжешь мне. Да я сам вздерну тебя! — прошипел Даниель.

И эта тихо произнесенная фраза причинила ей гораздо больше боли, чем если бы он ударил ее. Глаза Джоли тут же наполнились жгучими слезами.

— Неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь спасти твою жизнь, ты, толстокожий фермер, бесчувственный чурбан! — Джоли громко всхлипнула. — Помоги мне, Господи. Я люблю тебя!

Даниель потрясение уставился на Джоли, словно она сказала нечто непотребное, во что невозможно было поверить.

— Нет, — скрипучим, дребезжащим голосом сказал он.

— Да! — выкрикнула Джоли и подняла кулачки, чтобы хорошенько отдубасить его, но Даниель перехватил ее запястья. Его руки властно и сильно сдавили ее руки, чтобы не дать им двигаться, а не для того, чтобы причинить Джоли боль.

— Нет, — почти отчаянно повторил Даниель, и в тот же самый момент его рука сжала затылок Джоли, а его губы прижались к ее в страстном поцелуе.

И в эти волшебные мгновения Джоли потеряла остатки гордости. Она издала короткое, сдавленное рыдание, обвила его шею руками и вернула поцелуй. Сладкая истома наполнила кажду клеточку ее тела, все мускулы дрожали, словно в «пляске святого Витта», их уста слились в таком страстном поцелуе, который возможен только у любовников.

Джоли откинулась чуть назад, когда Даниель высвободил из-под муслина ее грудь, и тяжело задышала, когда он зубами принялся покусывать нежный сосок, проявляя при этом завидную сноровку и умение. Когда Даниель в очередной раз поласкал языком, а затем сильно втянул сосок в рот, Джоли застонала уже в голос.