Теперь в доме было прохладно – кондиционер работал на полную мощность, – и Селеста натянула на себя тонкий плед. Джули поставила ноутбук на колени и, опустив пальцы на клавиши, бросила взгляд на Селесту, которая что-то писала в справочнике.

– Так какой из курсов английского я беру? Тот, что начинается в восемь тридцать?

– Нет. Английский у тебя в десять по вторникам и четвергам, а введение в психологию в полдень в понедельник, среду и пятницу. Запиши номера этих курсов. – Селеста указала на нужную страницу и подождала, пока Джули перепечатала цифры. – Понимаешь, нужно быть абсолютно готовой к утру пятницы, иначе тебе не удастся составить расписание так, как ты хочешь. По крайней мере, сможешь зарегистрироваться через интернет и не будешь вынуждена ждать в очереди, полной неприятных людей.

– Значит, ты считаешь, что все мои однокурсники будут неприятными? А я надеялась с кем-нибудь подружиться, но теперь даже не знаю…

Селеста захлопнула справочник.

– Обычные люди могут становиться крайне неприятными, когда попадают в неприятные ситуации.

– Это правда. В таком случае ты права. Я рада, что смогу зарегистрироваться из дома.

Селеста откинула голову на спинку дивана.

– Дома у тебя было много друзей? А как насчет парня? Наверняка у тебя есть парень. Он очень хорош собой?

– У меня дома до сих пор много друзей. Они не исчезли, когда я уехала. Просто теперь, когда я в Бостоне, мы будем реже видеться. Раньше у меня был парень, и, да, он был симпатичным. А еще безмозглым и надоедливым.

– У тебя есть их фотографии? – спросила Селеста.

– Конечно. – Джули открыла программу для просмотра фотографий и стала листать альбомы, пока не нашла снимки, сделанные в августе. – Это фото с моей прощальной вечеринки. Мама устроила ее у нас во дворе. Мы жарили барбекю.

– Большая была вечеринка? Выглядит восхитительно! – проговорила Селеста, затаив дыхание.

– Ага. С хот-догами, салатом из слипшихся макарон и тортом, на котором мое имя написали с ошибкой. В общем, полный комплект удовольствий. Так, тут я с Кирстен и Мариам. А здесь Эми и моя мама. – Джули листала бесконечные фотографии, и практически про каждую из них Селеста задавала вопросы, требуя подробностей.

– А у тебя есть фотография отца?

Джули продолжила листать фотографии.

– Неа. Он был тогда в командировке. Но зато в качестве подарка он прислал мне самый технически навороченный телефон. И он позвонил во время вечеринки. А вот и торт. Классный, правда?

– А кто это? У вас играла настоящая группа? Это твой парень? Какое прелестное у тебя платье. – Селеста хотела знать все детали. – Где ты его купила? Как ты в него влезла и как потом сняла? У тебя тут такая огромная грудь! Неудивительно, что у тебя был парень!

– Во-первых, это платье не такое уж и узкое. Оно просто сшито по талии. И грудь у меня обычного размера. Между прочим, мы тут не мою грудь обсуждаем. Но, да, вечеринка прошла весело. Я не хотела ничего пафосного, так что все было идеально. А как ты отмечаешь дни рождения?

Селеста смотрела прямо перед собой, словно ее заворожило что-то, стоявшее на полке.

– Я больше не устраиваю вечеринок. Они обычно не слишком хорошо для меня заканчиваются, – сказала она прямо. – Мы обязаны показать Картонному Финну это красное платье. Ему безумно понравится! А еще то фото, где ты получаешь аттестат. Ты там такая счастливая.

Селеста сбросила с себя плед и пошла в комнатку, находившуюся рядом с холлом, – она оставила вырезанную фигуру брата у пианино. По словам Селесты, Картонный Финн ненавидел играть гаммы, но знал, что Эрин ни за что его не простит, если он будет отлынивать. Видимо, даже картонные дети чувствуют, что обязаны угождать родителям.

Селеста вернулась в комнату, неся фигуру впереди себя: создавалась жутковатая иллюзия, что Картонный Финн скользит по полу сам по себе. Опустив его рядом с кофейным столиком недалеко от Джули, она начала поправлять подпорки у его ног, которые позволяли ему стоять, но он никак не хотел сохранять равновесие на толстом ковре.

– Ну давай, Картонный Финн, – пробормотала Селеста. Фигура, покачиваясь, возвышалась над ней. Она подняла взгляд на лицо картонного брата, и теперь, когда светлые локоны больше не закрывали ей лицо, Джули увидела, что ее глаза горели решимостью. – Пожалуйста! – воскликнула она взволнованно. – Ты должен мне помочь!

Она положила руку ему на талию, отчаянно пытаясь удержать его в вертикальном положении, но каждый раз, когда она находила идеальное место для подставки, Картонный Финн опасно кренился то вперед, то назад, и Селесте приходилось сильнее придерживать его второй рукой. Джули видела, что на таком толстом ковре эта битва никак не может завершиться успешно. У Селесты покраснели щеки. Она расстраивалась все больше. Ее охватывала настоящая паника.

– У тебя ведь получалось, Картонный Финн! Ты способен это сделать!

Джули наблюдала за сценой, разворачивавшейся на ее глазах, и задавалась вопросом: в какую чертовщину она себя втянула, переступив порог этого дома? Селеста казалась изможденной. На ребенка в таком состоянии было больно смотреть, поэтому Джули встала и взяла Картонного Финна за плечи. Раз вся семья принимала такое поведение как должное, она могла последовать их примеру.

– Знаешь что? Мальчики любят поваляться. Они такие ленивые. Мне кажется, именно этого ему сейчас и хочется. – Джули заметила, что Мэтт нервно переминается с ноги на ногу в дальней части комнаты, явно размышляя, стоит ли ему вмешаться в происходящее. Он сделал шаг вперед. Джули бросила на него взгляд, и он отступил обратно. – Кроме того, – продолжила она, обращаясь к Селесте, – оттуда Картонный Финн ничего не разглядит. Давай посадим его к нам на диван.

Несколько мгновений Селеста молча смотрела на Джули, а потом ее лицо просветлело.

– Я думаю, он будет очень рад!

Джули подняла Картонного Финна с ворсистого ковра, не подходящего для установки фигур на подставках, перевернула его в воздухе и положила боком на диван.

– Будь осторожна! – взмолилась Селеста, все еще сидевшая на полу.

– Он в порядке. И нам тоже места хватает. – Джули уселась на диван, оставив достаточно пространства между собой и Картонным Финном, чтобы случайно не расплющить его еще сильнее. – Только не опирайся на спинку, а не то у нас будут проблемы. Иди сюда и скажи мне, какие именно фотографии он хочет посмотреть.

Селеста обошла стол и неуверенно присела, а потом опустила голову на колени Джули, поглядывая на лицо Картонного Финна, торчавшего из-за спины Джули.

– Он однозначно хочет начать с красного платья. Он слышал мои слова и подозревает, что увидит на этих фотографиях знойную красотку. Опять же – это он так выразился, а не я.

Джули рассмеялась.

– А я подозреваю, что Картонный Финн – извращенец, и его ждет горькое разочарование. Но он все равно может взглянуть на фотографии. – Джули открыла один из снимков и принялась ждать комментариев. Она не могла не признать, что на самом деле выглядела симпатично в тот день. Возможно, вырез платья был слегка глубоковат, а юбка немного не доставала до колен, но ткань красиво струилась по ее фигуре мягкими волнами. Джули нравилось, как бретельки пересекались у нее на спине, завязываясь в бант.

Селеста на мгновение задумалась.

– Он не разочарован. Он считает, что ты очень красивая, и хочет, чтобы ты добавила Финна в друзья на Фейсбуке. – Она помолчала еще немного. – Он не думал, что это прозвучит так неловко.

Джули сглотнула.

– Добавить Картонного Финна в друзья на Фейсбуке? – Джули хотелось бы почитать статусы на этой странице. «Сегодня меня привязали к крыше машины, чтобы отвезти в «Старбакс». Мне очень хотелось попробовать карамельный моккачино, но я не могу двигать руками, поэтому я лишь смотрел печальным взглядом на этой чудесный горячий напиток. Когда же кончатся мои страдания?»

Селеста вздохнула. Непонятливость Джули явно ее раздражала.

– Да не Картонного Финна. Обычного Финна. Найди его на Фейсбуке. Ты же есть на Фейсбуке, так ведь? Мэтти и Финн тоже зарегистрировались, и Мэтти разрешает мне заходить вместе с ним на его страницу, чтобы я могла следить за профилем Финна. Шшш, – произнесла она, приложив палец к губам. Мама и папа этого бы не одобрили. Они ненавидят соцсети и считают их индикаторами низкого интеллекта.

– Он, наверное, и в Твиттере есть?

– Разумеется, нет! А ты?

Джули покачала головой.

– Я питаю отвращение к Твиттеру, но социальные обязательства вынуждают меня то и дело туда заглядывать, чтобы шпионить за знаменитостями. Я просто не понимаю суть Твиттера. Невозможно разобраться, какие комментарии к чему относятся, а еще ты с легкостью можешь потратить несколько часов, кликая на чьи-то имена. А потом оказывается, что ты подсел на профиль семьи Кардашьян и разглядываешь все их фотографии.

Селеста не сводила с нее глаз.

– Так ты есть на Фейсбуке или нет?

Господи, этого ребенка было не провести.

– Да, я есть на Фейсбуке. Если ты не расскажешь об этом своим родителям, я не выдам им вас с Мэттью. И стать другом Финна будет для меня честью. – Джули зашла на сайт. – Финнеас или Финн? – уточнила она у Селесты.

– Он всегда откликается только на Финна. Ненавидит имя Финнеас. Но он завел этот аккаунт под именем «Бог Финн».

Джули рассмеялась.

– Почему он так себя назвал?

– Потому что не хочет, чтобы его страницу смотрели всяческие ненужные люди из школы. Таким образом он может от них спрятаться. Может сам выбирать. Для него это важно. Выбирать, с кем дружить.

Джули застучала по клавишам, нашла настоящего Финна и отправила ему заявку. У него было всего тридцать два друга – для сравнения, у Джули их было четыреста с чем-то. Да, он и правда тщательно подходил к выбору друзей. Она заметила в списке имя Мэттью и решила добавить его тоже. Джули считала, что слишком много друзей не бывает. По крайней мере, в интернете. Без некоторых из своих реальных друзей она вполне могла обойтись.