– Но когда я у них дома, мне не грустно.

– Как вы думаете, почему?

– Не знаю. – Джули посмотрела на серое небо за окном. – Потому что они мне нравятся?

– Вероятно, вы им тоже нравитесь. Но есть в этом что-то очень грустное. Все члены семьи пытаются справиться с каким-то стрессом. Функционируют независимо друг от друга. У каждого на полную мощностью работают защитные механизмы. И еще есть плотная завеса тайны, которая окутывает… неизвестно что, так?

– Все верно.

– Они установили свои границы, и я не уверен, что вы вправе их пересекать.

– Но зачем Селеста так себя ведет? Ее брат уехал путешествовать. Что здесь такого? У него есть на это право, ведь так? Он не может вечно жить дома. Тысячи девочек ее возраста переживают отъезд старших братьев, и это не вызывает у них такой реакции. Я не понимаю, в чем дело. У Селесты такой потенциал… и мне кажется, я могу ей помочь.

– А, вы из тех, кто стремится все починить.

– Что?

– Вы хотите помочь им справиться с проблемами. Почему?

– Я же вам сказала. Они мне нравятся. Особенно Селеста. Я не могу вечно скрывать, что носиться с картонным братом до безобразия ненормально. За этим странным фасадом прячется чудесный ребенок. Но никто ничего не делает. Они все словно заморожены. Боятся и пальцем до нее дотронуться.

Он кивнул.

– Вероятно, так и есть. Стратегия сдерживания, которую они выработали – какой бы они ни была – в некоторой мере работает. Как минимум потому, что им удалось стабилизировать ситуацию. По их мнению, она больше не ухудшается.

Профессор смотрел на нее печальным и серьезным взглядом. Джули не отвела глаз.

– Но это временно, да?

– Возможно. Такая малоэффективная система не может функционировать вечно. В какой-то момент она сломается.

Джули почувствовала, как ее желудок сворачивается в комок.

– И что случится тогда?

– Не могу сказать. Такие вещи невозможно спланировать. Как вы сами считаете, что происходит с девочкой?

Джули вскинула руки.

– Я о чем только не думала. Расстройство адаптации, тревожное расстройство, вызванное разлукой, реактивное расстройство привязанностей? Синдром Аспергера? Возможно, это как-то связано с тем, что Финн заменял ей родителей? И когда он уехал, ощущение утраты превысило все рамки разумного? Ее защитные механизмы вышли из-под контроля? Может быть, у нее нарушился химический баланс.

– Все это вероятно. Есть какие-нибудь еще предположения? – Доктор Кули не шевелился и не сводил глаз с Джули, терпеливо ожидая, пока она отчаянно пыталась найти ответ сама.

Джули пошевелила пальцами ног, пытаясь отвлечься от неприятного чувства, которое нарастало в ее груди. Но одну мысль отогнать не получалось.

– Что-то произошло?

Он кивнул.

– Что-то произошло. Таково мое предположение. Что-то очень значительное. Что-то, о чем вас просили не спрашивать. И картонная копия брата Селесты – это утрированная реакция на это событие. На какую-то травму.

Джули застыла. Ей совсем не понравилось слово «травма».

Доктор Кули снова заговорил:

– Вопрос в том, что это была за травма? Но не исключено, что ответа на него вы не получите никогда. Джули, действуйте деликатно, – предостерег ее он. – Это шаткая ситуация. Тем более вы не знаете, что именно происходит в их семье. Хотя я восхищаюсь вашим умением сопереживать, я не рекомендую вам пытаться исправить положение.

– Я знаю. Я всю голову сломала, пытаясь понять эту девочку, и все-таки до сих пор не представляю, какой мой поступок может вызвать у нее истерику. Но все должно разрешиться, как только приедет Финн, да?

Доктор Кули цокнул языком.

– Возможно, да, а возможно, и нет. Ее тревожное расстройство может проявиться в чем-то другом. Вероятно, что с его возвращением наметится значительное улучшение, но я бы не стал на это рассчитывать.

Это была неутешительная мысль.

– Но подумайте вот о чем, – предложил он. – Возможно, вы не замечаете чего-то очевидного. Не нужно чересчур долго обдумывать все, что видите. У меня есть чувство, что вы немного зациклились на этом. Подождите немного, и кусочки пазла могут сложиться сами собой. – Он рассмеялся. – А могут и не сложиться. Есть вероятность, что вы никогда полностью не поймете эту семью.

– Поверьте, эта мысль приходила мне в голову.

– И откуда нам знать? – усмехнулся он. – Может быть, у них просто необычные характеры. Не все ведут себя как принято.

– Хорошо бы они просто оказались странными, правда?

– Да уж. Хотя это маловероятно. Но меня беспокоит еще одна деталь этой истории.

Джули вздохнула.

– Какая?

– Вы много говорили о Мэтте, Финне, Эрин и Селесте. – Он замолчал. – Но я мало что узнал об отце семейства.

– Это потому что он часто уезжает. Он постоянно в экспедициях. Но мне он очень нравится. Он мягкий, спокойный человек. В нем ощущается искренность. Он совершенно нормальный, но при этом нескучный. Милейший мужчина.

– Хм, – пробормотал доктор Кули.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы говорили, что едете сегодня домой. Проведать маму.

– Правильно. Что-то не так?

– А как же ваш отец? Вы увидите и его тоже?

– Вы имеете в виду, что у меня психологические проблемы, связанные с отцом? – фыркнула Джули. – Ничего подобного!

Доктор Кули промолчал.

– Дело не во мне, – покачала головой Джули. – Дело в очень странной девочке, которая во мне нуждается.

– Но почему ей должны помогать именно вы? Почему вы хотите ее починить? Почему вы хотите вернуть эту семью в нормальное состояние?

– Потому что Селеста ко мне тянется. Я не знаю, почему, но это происходит. Я могу ей помочь.

Доктор Кули снял очки и аккуратно положил их на стол.

– Кого вы пытаетесь исцелить?

– Селесту.

– Вы в этом уверены?

– Естественно, – с легким раздражением воскликнула Джули. – Дело не во мне.

– Конечно, – согласился он. – Совершенно не в вас.

Джули взглянула на часы, стоявшие на столе.

– Мне очень жаль, что приходится вас прервать, но мне нужно уходить прямо сейчас, если я хочу успеть на самолет.

– Разумеется.

– Я так вам благодарна за то, что вы поговорили со мной, – искренне произнесла она. – Я очень ценю вашу помощь.

– Вы поведали мне о чрезвычайно интересной гипотетической семье, – подмигнул ей он. – И помните, Джули: действуйте деликатно.

Глава 14

Джули взглянула, как ее двоюродный брат Дамиан засовывает в рот ложку сладкой картошки, покрытой маршмеллоу, и у нее скрутило желудок. Ей хотелось убить человека, который придумал смешивать жевательные зефирки с совершенно нормальным овощем. Это блюдо было отвратительным, но все же не могло сравниться с «салатом» ее тети: та залила жгучие перечные конфеты зеленым желе, добавив туда кусочки моркови и порезанные консервированные мандарины. Хорошо, что мама приготовила индейку без всяких извращений. Хотя бы один повод для благодарности.

– Джули, а почему ты не надела шляпу пилигрима? Она же тебе так нравится! – Дядя Пит повысил голос, чтобы его было слышно сквозь царивший за столом гвалт. – Без шляпы не получится прочувствовать дух Дня благодарения.

Джули обвела взглядом родственников, собравшихся за столом в доме ее матери в Огайо. Каждый из четырнадцати гостей надел либо шляпу пилигрима, либо головной убор индейца, купленные много лет назад в магазине карнавальных костюмов на Делакорт-авеню. Раньше Джули считала эту традицию забавной, но сегодня явно увидела всю ее абсурдность. Было в ней что-то унизительное. И к тому же оскорбительное по отношению к коренным американцам.

– Можете считать меня бунтаркой, которая отказывается подчиняться правилам. Не хочу поддерживать стереотипы. – Джули ткнула вилкой в горку запеченной зеленой фасоли. Господи, от одного запаха консервированных луковых колечек у нее еще несколько дней будет болеть живот.

– Пит, если она не хочет надевать шляпу, не нужно ее заставлять, – сказала ее мама, привстав и потянувшись за клюквенным соусом, который был налит в уродливое белое блюдце с деревенскими домиками, стоявшее посередине стола. – Моя дочь решила высказать свою позицию. – Садясь обратно на стул, Кэйт задела рукой бумажную индейку. Безвкусное украшение повалилось прямо на свечу, мгновенно превратившись в пылающий факел. – Ох, черт! – завопила Кэйт.

Гости тут же на метр отодвинулись от стола. Со всех сторон зазвучали истеричные призывы звонить в 911 и молитвы высшим силам, но в следующую секунду дядя Пит догадался залить пламя стаканом воды.

– Ни один индеец не пострадал. Только индейка, – хохотнул он. – Поняли шутку?

Джули одной рукой взяла салфетку и протерла стол, а другой попыталась разогнать дым. Вздохнув, она опустилась обратно на свое место между двоюродным братом Дамианом и сестрой матери Эрикой.

– Ну что, Джули, – начала Эрика. – Как дела в колледже? Тебе нравится Бостон?

– Безумно. Несколько дней назад выпал первый снег, и теперь ночью город выглядит особенно красиво.

– Фу, Бостон, – проревел дядя Пит. – Был я там один раз. Грязный городишко, а центральный парк просто кишит бомжами. Неужели им так трудно найти себе жилье и работу?

Джули крепче сжала вилку и взвесила в голове плюсы и минусы идеи воткнуть ее дяде в руку. Почему он всегда вел себя как придурок?

– Я уверена, что мой профессор по экономическим факторам бедности не согласился бы с вами.

– Экономические факторы бедности? Что это еще за ерунда? Чему там обучать? Если у тебя нет денег, о какой экономике речь? – Дядя бросил вилку на стол и перевел взгляд на маму Джули. – Ты что, платишь, чтобы твою дочку учили быть бедной?

Ее мама неловко поежилась.

– Я не думаю, что на этих занятиях они…

– На этих занятиях мы изучаем и анализируем сущность бедности и стараемся понять, какое влияние бедность и дискриминация оказывают на разные слои населения, – процедила Джули сквозь сжатые зубы. – В данный момент мы обсуждаем меры, которые государство принимает, чтобы бороться с порочным кругом бедности.