Селеста Брэдли - Любовь меняет все

– Более предсказуемую, – произнесла лежащая в мешке на земле Мегги.

– Именно, – горячо поддержал ее Колдер. – Дейдре, пожалуй, самое вздорное создание из всех, кого я встречал. В ее поступках нет никакой логики, одна импульсивность, и это меня совсем не устраивает. Я уверен, что она была бы счастливее с кем-нибудь более… поэтичным.

Колдеру показалось, что единственный раз в жизни он сказал именно то, что требовалось. Баскин, кажется, поверил ему. Он даже как-то успокоился.

Более того, когда он поднял глаза на Колдера, на его вполне заурядном лице читалась вдохновенная решимость, которой не было раньше.

– В таком случае, – медленно проговорил Баскин, поднимая пистолет и целясь в Колдера, – я, пожалуй, просто убью вас.

И тогда Колдер понял свою ошибку. Он сильно недооценил Баскина. Тот не собирался подвергать Дейдре унизительной процедуре развода и марать ее репутацию скандалом, от которого ей все равно никогда не отмыться. Куда эффективнее просто сделать ее вдовой.

И Колдер угодил прямиком в ловушку, куда затащила его тревога за Мегги и Дейдре. Колдеру ничего не оставалось делать, кроме как подойти еще ближе к Баскину, дабы тот не промахнулся, каким бы неумелым стрелком ни был.

Беспомощно он смотрел, как Баскин взводит курок. Единственным его утешением было сознание того, что притаившаяся в темноте Дейдре не даст пропасть Мегги, раз уж ее непутевый отец позволил вывести себя из игры.

Черное отверстие дула, казалось, расширялось, превращаясь в туннель, по которому…

– Нет!

Крик, голубой вихрь, резкий сухой щелчок…

И вот уже Дейдре лежит на земле, тяжело дыша и прижимая ладони к расплывающемуся красному пятну на боку.

Дейдре!

Колдер рванулся к лежащей на земле жене, но Баскин достал из-за пазухи еще один дуэльный пистолет.

– Отойдите от нее, вы, зверь! – Баскин бешено размахивал пистолетом. – Это все ваша вина! Смотрите, что вы заставили меня сделать!

Колдер не испугался бы безумца, размахивающего пистолетом, если бы на кону была только его жизнь. Но Мегги лежала на земле и с ужасом смотрела на растекающееся кровавое пятно на платье Дейдре.

Баскин опустился на колени рядом с Дейдре и неуклюже похлопал ее по щекам.

– Моя любовь, мое сердце… Что же я наделал? Поговорите со мной!

Дейдре схватила его за руку окровавленной рукой.

– Баскин, все кончено, – задыхаясь, прошептала она. – Вы должны нас отпустить. Мне нужен врач. Просто опустите пистолет и отпустите нас.

Баскина всего передернуло.

– Нет! Мне нужно, чтобы вы были со мной! Я… – Он встал и потянул за собой Дейдре, пытаясь поставить ее на ноги. Она закричала, но когда Колдер захотел сделать шаг к ней, Баскин вновь нацелил пистолет на Мегги.

– Пусть обмен будет равноценным, Брукхейвен, – выкрикнул Баскин. Голос его срывался, глаза вращались. – Забирай свое отродье. – Он попятился к коляске, увлекая за собой Дейдре. Он держал ее крепко поперек талии. Дейдре, кусая губы от боли, даже не пыталась вырваться. Она лишь бросила взгляд через плечо на Колдера.

Он стоял, беспомощно опустив руки. Помочь ей Колдер был не в состоянии, оставить Мегги он не мог. Он лишь смотрел, как Баскин уезжает в его карете, как гонит коней, увозя раненую Дейдре.

Очнувшись, Колдер подбежал к Мегги. Несколько минут ушло на то, чтобы ослабить узлы веревки, которой она была связана, но, как только он ее освободил, Колдер крепко обнял малышку, прижавшись щекой к ее макушке, чувствуя, как ее острые коленки упираются ему в бок. Она долго не отпускала его, всхлипывая и дрожа. Теперь, когда ей ничто не угрожало, не было надобности в напускной храбрости.

А потом, отстранившись от отца, Мегги подняла голову и, заглядывая ему в лицо, спросила:

– Папа, Дейдре умрет?

У него не было ответа на этот вопрос. Все, что он мог сделать, – это посадить Мегги на плечи, взять забытый Баскином фонарь и выйти на дорогу. Баскин скрылся в глубине леса, но Колдер, как бы тяжело ни далось ему это решение, отправился в другую сторону.

Придорожный трактир, постоялый двор – вот куда ему надо было попасть в первую очередь. Там он мог бы оставить Мегги и заручиться помощью, не бесплатной, разумеется, в поисках Баскина.

Господи, помоги Дейдре продержаться!

Тем временем Софи нервно мерила шагами ковер гостиной Брук-Хауса, рискуя протереть его до дыр.

Фортескью по-прежнему руководил поисками Мегги. И вся домашняя прислуга была занята поисками девочки, за исключением Патриции, которой Фортескью поручил приглядывать за Софи и Дейдре.

Вот только Дейдре дома не было. Она пошла к себе в спальню и… пропала.

Софи бледнела при мысли о том, каково было Дейдре в темноте вылезать из окна третьего этажа и по дереву, на ощупь, спускаться на землю. Впрочем, судя по тому, что тело Дейдре под окнами найдено не было, ей удалось сбежать и при этом не пострадать. Только вот куда она отправилась?

Софи знала, где надлежит быть Дейдре: там же, где и ее мужу, на перекрестке дорог в Хэмпстед-Хит. И если Дейдре действительно отправилась следом за Брукхейвеном, то тревога Софи более чем обоснованна.

Патриция принесла еще один поднос с чаем, но Софи было не до чаепития.

– Патриция, я думаю, тебе надо найти Фортескью и передать ему, что район поисков изменился: надо прочесать Хэмпстед-Хит.

– Его светлость велел мне оставаться с вами, мисс. Что, если сюда заглянет этот сумасшедший? Без меня вам с ним не справиться!

– Сумасшедший? О ком речь?

Обе женщины стремительно обернулись на голос. В дверях стоял Грэм в вечернем наряде, и, судя по состоянию этого наряда, ночь прошла бурно.

Грэм переступил через порог.

– Что тут происходит? – озабоченно спросил он. – Я проходил мимо и увидел свет в окнах. Во всех окнах! И где этот ваш грозный дворецкий? Где Брукхейвен?

Софи была так рада его видеть, что ей даже стало немного стыдно за свою неуместную радость. Как бы ей хотелось броситься на его широкую грудь и выплакать все свои печали!

Но Софи устояла против искушения.

– Леди Маргарет была похищена. Брукхейвен и Дейдре уехали в Хэмпстед-Хит, чтобы ее найти. Все слуги, кроме Патриции, прочесывают Лондон, поскольку записку с требованием выкупа принесли уже после того, как они вышли на поиски.

Грэм в недоумении уставился на Софи.

– Брукхейвен и Дейдре?

Софи болезненно поморщилась.

– Брукхейвен не знал, что она отправилась за ним следом.

Грэм провел рукой по лицу.

– Будем надеяться, что так оно и есть, – тихо произнес он и, окинув взглядом пустой дом, спросил: – И что теперь?

– А теперь нам надо найти лорда Брукхейвена, – ответил ему неприятно высокий мужской голос. В двери стоял нотариус мистер Стикли. На нем был помятый сюртук и сорочка. Шейный платок отсутствовал. – Поскольку его хотят заманить в ловушку. Смертельную ловушку.

После того как мистер Стикли вкратце изложил то, что знал, Софи растерялась еще больше.

– Священное место? В Хэмпстед-Хит? – Она повернулась лицом к Грэму. – О чем он говорит?

У Грэма заходили желваки под скулами: он так всегда делал, когда крепко задумывался.

– В Хэмпстед-Хит нет ничего сакрального. Ни церкви, ни даже часовни. Туда приезжают на пикник подышать воздухом, только и всего.

Стикли кивнул.

– Наши мнения совпадают. Если бы я понял, о каком именно месте идет речь, я бы сразу туда и поехал, но Хит – это просто лес.

– Простите, – вмешалась в разговор Патриция. – Он конкретно упомянул церковь?

– Нет, – задумчиво протянул Стикли, – но если он хочет жениться на ней, как только сделает ее вдовой…

– Простите, – перебила его Патриция. – Я сейчас вернусь. – Патриция умчалась, только пятки засверкали, и вернулась, и минуты не прошло. Тяжело дыша от бега, она протянула Софи несколько листков бумаги. – Я достала это вчера из очага. – Патриция покраснела. – Я решила, что, раз их выбросили, они не нужны никому, а мне надо упражняться в чтении, а пачкать книги его светлости мне не хочется, вот я и…

Софи разгладила смятые листы.

– Это стихи Баскина, – констатировала Софи и, посмотрев на Грэма, добавила: – Те самые, что он ей подарил.

Грэм и Софи мрачно смотрели друг на друга. Оба чувствовали себя виноватыми. Они должны были распознать в Баскине одержимого страстью безумца. Должны были, но не распознали.

– Вот, тут, справа, смотрите: «сакральные места», – тыча пальцем в текст, сказала Патриция.

– Я тайно увезу тебя в сакральные места, – вслух прочла Софи. – У Боудикки на груди спою я песнь любви. И только полную луну я слушать позову.

– О, боже, – выдохнул Грэм. – Ну конечно, курган в Хэмпстед-Хит, предположительное место захоронения легендарной Боудикки.

– Теперь все встало на свои места, верно? – сказал Стикли.

– Я все же не понимаю, при чем тут Боудикка?

– Сейчас нет времени, – сказал Грэм. – Я все объясню по дороге. Поехали! Моя карета ждет у входа! И вы тоже поедете с нами, Патриция. Нам могут понадобиться ваши сноровка и смекалка.

Коляска подпрыгивала на ухабах, и каждая такая встряска отдавалась страшной болью в боку. Кони мчались как угорелые. Дейдре не знала, чего боится больше: того, что фаэтон опрокинется, и она умрет, или того, что из нее вытечет вся кровь, и она умрет. Но самым пугающим было соседство с обезумевшим Баскином, от которого можно было ждать любой, самой жуткой выходки.

Зажимая рану ладонью, Дейдре молилась о том, чтобы Баскин не усидел на облучке и на полном ходу вылетел из коляски, ударившись о землю головой. И умер.