Селеста Брэдли - Любовь меняет все

– Я нервничаю, – сообщила она.

Колдер кивнул.

– Я и не ждал от вас иного.

Дейдре набрала в грудь побольше воздуха, поднялась на колени и придвинулась к нему. Теперь она чувствовала исходящее от Колдера тепло. Тогда она подалась к нему навстречу, прикоснувшись плечом к его груди. Но целовать не стала.

– Но я не боюсь.

Дейдре не видела его лица, но почувствовала, как приподнялась и опустилась его грудь, и услышала тихий смешок.

– Страх вам не ведом, – напомнил ей Колдер. – Вы мстите своим врагам.

Дейдре очень хотелось сказать ему, что все эти ее слова были не больше чем глупая бравада, что ей часто бывает страшно, еще чаще беспокойно и тревожно. Иногда она чувствует себя слабой и беспомощной. И тогда ей так нужно сильное плечо человека, который точно ее защитит. Но он ведь не хочет знать ее такой, верно? Ему нравится образ, который она сама для него создала. Портрет, что с таким старанием она для него написала. Она нужна ему сильной, соблазнительной, дерзкой, уверенной в себе и гордой. Ему не нужна одинокая девочка, которой так хочется быть с ним самой собой.

И все же если она сможет влюбить его в одну половину ее натуры, то как знать, со временем она сможет без опаски открыть ему всю себя?

Приняв решение, Дейдре кокетливо улыбнулась и отважилась положить ему ладонь на мускулистую грудь. Разительное отличие между привычной податливой мягкостью собственного тела и твердостью тела Колдера пробудило ее любопытство и заставило забыть о сомнениях.

Он был сложен как бог, и налитые мышцы бугрились под кожей. Дейдре осторожно, кончиками пальцев, провела по ключице, по плечу, по пружинистым волоскам на груди. Увлеченная исследованиями, Дейдре и не заметила, что волосы ее касаются его обнаженного тела.

По впалому животу Колдера пробежала рябь. Дейдре провела по нему ладонью, и снова та же реакция.

– Вы боитесь щекотки, милорд?

Колдер накрыл ее руку ладонью, пресекая дальнейшие покушения. Дейдре подняла на него удивленный взгляд.

– Перестаньте, – не разжимая зубов, простонал он.

Как бы ни мечтала Дейдре о том, чтобы свести его с ума от страсти и заставить утратить контроль над собой, ей вдруг расхотелось проводить дальнейшие изыскания в этой области. Возможно, в следующий раз она проверит, чего еще можно добиться щекоткой, но не сегодня. Не сейчас.

– Что, если он… там не поместится? – прошептала Дейдре.

– Тогда мне придется убить себя, – тяжело дыша, ответил Колдер. – Потому что ради чего тогда жить?

Дейдре нервно рассмеялась. Ответ Колдера ее не убедил.

Он судорожно сглотнул.

– Дейдре, я не смогу долго продержаться…

– Вот как! – В ней не было ни капли сочувствия. – Сейчас я вам помогу.

Дейдре не успела дотянуться до застежки его брюк. Со сверхъестественной быстротой он перевернул ее на спину, запрокинул ее руки за голову и прижал запястья к кровати.

– Не надо, – простонал он, уткнувшись носом ей в шею. – Я не смогу остановиться.

Колдер не был способен мыслить здраво. Он вообще утерял способность думать. Мысли не могли пробиться сквозь толщу яростной животной похоти. Этот запах! Господи, что за запах! Запах его женщины.

– Колдер? – теплое дыхание Дейдре согревало ему ухо. – Снимите сапоги.

Он сбросил сапоги, не успела Дейдре до трех досчитать. Брюки и кальсоны слетели следом. Он встал перед ней, величественный в своей первозданной наготе, и мощная грудь его вздымалась и опадала с каждым вздохом.

Дейдре привстала на колени и через голову стащила с себя нижнюю рубашку, после чего отправила ее метким броском на пол, туда же, где валялись сапоги, брюки и кальсоны Колдера.

Она не успела моргнуть, как Колдер уже был на кровати рядом с ней, на ней, жадно шарил руками по ее телу. И внезапно отпала необходимость поддерживать разговор, да и опасения куда-то улетучились. Колдер приподнял ее и вместе с ней перекатился на гору шелковых нарядов. Раздвинув ее бедра коленом, он тихо прорычал:

– Откройся. Отворись для меня, пожалуйста, моя дорогая…

Сердце ее радостно и гулко забилось, воодушевленное этими его словами. Зарывшись лицом ему в шею, чтобы он не заметил предательской влаги в глазах, она обхватила ногами его бедра. Вцепившись ему в волосы, Дейдре приготовилась встретить боль. Она готова была вытерпеть все, что угодно, ради любимого мужчины, который наконец-то назвал ее «моя дорогая».

Решающий момент приближался. Дейдре с трудом сдержала испуганный возглас, когда самая деликатная часть ее тела соприкоснулась с его возбужденной плотью. Сейчас он произведет толчок, пронзит ее и лишит девственности. Все кончится быстро, и самое страшное окажется позади.

Колдер не двигался, он лишь тяжело дышал и мелко дрожал от напряжения. Дейдре тоже замерла, но после непродолжительной паузы решилась на то, что казалось самым естественным в создавшейся ситуации. Приподняв бедра, она слегка потерлась о него. Колдер беззвучно вскрикнул и вошел в нее. Дейдре замерла. Ей было больно, но эта боль была не сильнее, чем укус пчелы, и вскоре она совсем утихла. Приободрившись, она плотнее обхватила ногами его бедра и потянула на себя, заставляя войти глубже. Постепенно, дюйм за дюймом. Чтобы унять боль, она старалась дышать ровнее.

Наконец, он вошел в нее, развеяв не покидавшие ее до последнего мгновения сомнения.

– Ну вот, – прошептала Дейдре, – вы во мне. – И погладила его по напряженной спине.

Не успела она это сказать, как, едва не вскрикнув от боли, вцепилась в его спину, потому что он тут же разбух внутри нее. Теперь она поняла: каким-то образом он не давал себе расти, пока не убедился, что она готова! Дейдре прикусила губу до крови. От боли слезились глаза, но она не покажет ему, что ей больно. Ни за что!

А он все продолжал расти, и Дейдре заерзала под ним, пытаясь отыскать положение, которое позволило бы ей принять его в себя, не рискуя порваться.

Наконец, ей, кажется, удалось уместить его в себе. Дейдре выдохнула с облегчением и разжала пальцы. Ну, кажется, все, решила она и погладила его по спине.

Напрасно она так решила.

При первом же его таком осторожном, таком медленном движении из нее Дейдре, не выдержав остроты ощущений, вскрикнула. Он тут же замер. И тогда она, всхлипнув, подалась ему навстречу.

– Еще, – задыхаясь, потребовала Дейдре.

И с каждым его бесконечно-медленным движением он заставлял ее испытывать не то чтобы боль, а что-то иное, что-то, что с каждым новым толчком ощущалось все острее, все ярче. Вскоре она уже не принадлежала себе, не понимала, кто она и что она такое. Дейдре льнула к нему, вздрагивала и стонала, уткнувшись в его влажную от пота грудь.

И вот он взревел как раненый зверь, крупно вздрогнул всем телом один раз, другой, третий и, стиснув ее в объятиях, простонал ее имя. Дейдре чувствовала себя абсолютно беспомощной: щепкой в бурном море.

Спустя какое-то время Колдер вышел из нее, и, несмотря на то что он уменьшился в размерах, Дейдре вскрикнула от боли.

Он нежно обнял ее и ласково пробормотал что-то в утешение, добавив нежно «моя дорогая».

Дейдре хотелось плакать всякий раз, как она это слышала. Боясь показаться ему слишком сентиментальной, она притворилась, что беззвучно смеется.

– Господи, – сказала Дейдре, – ни за что бы не подумала, что все будет так.

Он поцеловал ее в лоб.

– И я тоже.

Дейдре уткнулась носом в его грудь.

– Что вы имеете в виду? Вы же… делали это раньше.

Колдер ответил не сразу.

– Да, но… – Он не был готов признаться ей, что занятие любовью с Дейдре словно вывернуло наизнанку его душу. Он чувствовал себя… другим человеком. Находясь в ней, он словно бы и не знал, где заканчивается он, а где начинается она. Прежде с ним такого не случалось. Он потонул в ней, отдался на волю стихии, как щепка в бурном море.

Ты попал в беду.

Когда она узнает, она сделает тебя своим рабом.

Возможно. Если только она не чувствовала то же, что чувствовал он? Колдеру хотелось спросить ее об этом, хотелось рассказать о своих чувствах, хотелось поделиться с ней всем, что он имел: всеми своими мечтами, всеми планами, радостью, болью…

У Колдера перехватило дыхание. Его переполняли противоречивые чувства, и робким ростком в сердце начала прорастать надежда. Возможно, она понимает его. Возможно, она чувствует то же, что и он.

Если бы только у него хватило духу сказать ей…

Дейдре нежилась в его объятиях. Впервые она ощущала себя женой. Это было…

Как описать словами то, что она только что пережила? Какие подобрать эпитеты?

Чудесно. Восхитительно.

Можно ли рассчитывать на повторение в ближайшее время?

Надо бы спросить об этом у Колдера. Но как она посмотрит ему в глаза после того, что она… Дейдре смутно помнила о том, что царапала его, вцепившись ногтями, что издавала какие-то странные, животные звуки, что громко дышала и потела…

Воспоминания вызвали не одну лишь неловкость. Дейдре почувствовала, что готова к повторению только что испытанного. Но, для того чтобы получить желаемое, надо решиться на разговор. Она облизнула распухшие от поцелуев губы, вздохнула глубоко и приподнялась, опираясь на локти, глядя на мужа сверху вниз. Она чувствовала себя храброй, дерзкой и несколько вызывающей. Спина и то, что ниже, оставалось оголенным, хотя грудь она прикрыла, схватив первое попавшееся шелковое платье. Ее обнаженный красавец муж лежал на спине, прикрыв глаза рукой.

Он не спал. Дейдре убедилась в этом, когда он подпрыгнул, после того как она, наклонившись, прикусила его сосок.

Дейдре, как ни в чем не бывало, захлопала ресницами.

– Я думаю, пора говорить комплименты, – сказала она.