Селеста Брэдли - Любовь меняет все

Но Дейдре была слеплена из другого теста. Перемещаясь с удивительной прыткостью, она загородила собой проход. Колдер машинально поклонился еще раз.

– Увидимся за ужином, – коротко бросил он и сделал шаг вправо, намереваясь протиснуться мимо нее.

Дейдре тут же повторила его маневр, во второй раз перегородив ему путь. Колдер, на мгновение растерявшись, остановился. Как быть? Еще раз поклониться и бросить ничего не значащую фразу? Но он, в конце концов, не болванчик из шкатулки! И не сбежавший из бедлама сумасшедший!

Она самодовольно улыбалась, скрестив на груди руки.

– Вы попались.

Брукхейвен решил испытать другой прием: высокомерное пренебрежение.

– Не имею представления, о чем вы.

Дейдре подалась вперед, ему навстречу.

– Даю вам подсказку: один и тот же трюк во второй раз со мной не срабатывает.

Колдер уловил ее запах. Сладкий жасмин и теплый чистый запах женщины. Дейдре снова принимала ванну. И я это пропустил? Не увидел воздушные хлопья пены на теле цвета сливок? Не увидел ее розовые соски?

– Я… э…

– Что за черт? Он собирался дать ей достойную отповедь. Произнести впечатляющую речь. Она заставляла его заикаться и краснеть, словно одержимого похотью мальчишку!

Ванна. Мыло. Грудь.

Возьми себя в руки! Дейдре смотрела на него, чуть приподняв одну бровь, и явно забавлялась его неловкостью.

– Я забыл, что собирался сказать. – Но не это же он собирался сказать! – Я хочу сказать, что я… я…

Теперь уже она нахмурилась.

– Милорд, вы не заболели?

Да, мне плохо! Я вот-вот кончу в штаны!

Господи, сделай так, чтобы Дейдре не смотрела вниз.

И она не опустила глаза. Она встретилась с ним взглядом. Какие у нее красивые глаза. Цвета сапфира. Колдер видел глаза и больше этих, хотя не так уж часто. Он даже видел глаза с более выразительным оттенком лазури. Но он ни разу не видел такого прямого и ясного взгляда. Какие честные у нее глаза!

Нелепица! Глаза – это всего лишь глаза. Будь то синие или зеленые, карие или серые, глаза показывают лишь то, что ты хочешь в них увидеть. В глазах Мелинды он предпочитал видеть чистоту и нежность, в глазах Фиби – простоту и преданность. Но он и в том и в другом случае заблуждался, не так ли?

– Милорд, со мной что-то не так?

Колдер вздрогнул, словно очнулся.

– Конечно. То есть, конечно, нет. – Сейчас она смотрела на него с явной обеспокоенностью. И кто бы стал ее за это винить? Он вел себя как сумасшедший.

– Иногда вы бываете очень странным.

Ты даже не догадываешься, насколько, Дейдре. И в его намерения никак не входило объяснять причину своего странного поведения. Сделав глубокий выдох, Колдер попытался привести свои мысли в порядок.

– Вы собирались что-то сказать относительно птицы додо?

Дейдре в недоумении уставилась на него.

– Ах… Да. Вы откладываете яйца в гнезда других птиц в расчете на то, что они вырастят их за вас, – с триумфом заявила Дейдре.

– Кукушка.

– Что вы сказали? – в недоумении переспросила Дейдре.

Колдер вздохнул, поскольку не имел ни малейшего желания выслушивать нотации относительно его просчетов как родителя.

– Кукушка – птица, которая откладывает яйца в гнезда других птиц.

– Это несущественно, – небрежно отмахнувшись, заявила Дейдре. – Суть в том, что…

– Я уловил вашу мысль, – перебил ее Колдер и поднял руку. – Вы считаете, что леди Маргарет пытается шалостями привлечь мое внимание. Вы считаете, что все проблемы с ее поведением будут изжиты, если я буду брать ее на прогулки, катать на лошади и читать сказки на ночь.

Дейдре молчала.

Колдер продолжил:

– Ваше потрясающее предложение состоит в том, чтобы я, пренебрегая своими обязанностями, превратил бы себя в мальчика на побегушках у вздорной, капризной девчонки, которая уже распугала больше дюжины нянек и не меньше пяти гувернанток – взрослых женщин и, можете мне поверить, лучших специалистов в своем деле с превосходным послужным списком и безупречными характеристиками. Ни одна из них не продержалась с ней больше недели.

Скрестив руки, Колдер сверху вниз смотрел на красавицу жену.

– С какой стати вы вообразили, что я, мужчина, не имеющий абсолютно никакого опыта общения с детьми и никаких педагогических способностей, могу принести леди Маргарет больше пользы, чем все эти высокопрофессиональные воспитательницы?

Брукхейвен прибегнул к помощи тяжелой артиллерии. Этот довод сам по себе был подобен пушечному ядру, но, чтобы ядро угодило точно в цель, необходимо было соблюсти ряд важных условий: высокомерный тон и снисходительный взгляд были важными составляющими успеха. Этой тирадой Колдер неизменно отбивал желание у нянь и гувернанток Мегги привлечь его к процессу воспитания. После этих его слов им ничего не оставалось, как ретироваться, расписавшись в полном профессиональном бессилии.

Дейдре, леди Брукхейвен, которая по праву могла гордиться как своей родословной, так и воспитанием, принадлежащая к сливкам общества, подняла на него свои ясные очи и…

Присвистнула: громко, заливисто и дерзко.

– Что за чушь вы несете! – добавила она на словах на тот случай, если ее свист его не вразумил, и шагнула к нему, встав грудью в грудь.

Он мог бы заключить ее в объятия, стоило лишь протянуть руки, вжаться в нее всем телом и заставить замолчать поцелуем. Что-то легонько ткнулось ему в грудь. Брукхейвен опустил глаза и увидел, что это был ее указательный палец.

– Лорд Брукхейвен, вы – трус. И, что еще хуже, вы – лжец.

Брукхейвен почувствовал, как закипает в нем гнев, мешаясь с желанием.

– Вы вступили на опасную почву, миледи, – прорычал он.

Дейдре насмешливо закатила глаза.

– И что вы мне сделаете? Запрете меня в комнате и забудете покормить? Я пережила и кое-что похуже. Вам бы надо поучиться у Тессы: уж она такое выдумает, что вам и не снилось! Только вот, боюсь, роль экзекутора вам не очень подходит. Не такой вы человек.

Колдер нахмурился. Неужели она говорит правду о леди Тессе? Если у этой стервы еще и садистские наклонности, то надо спасать Софи. Взяв это себе на заметку, Колдер сосредоточился на текущей проблеме, а именно на злостном непослушании своей жены.

– Осторожнее, миледи, – с угрозой произнес он, буравя ее взглядом, которого боялись все. – Вы действительно готовы сказать нет всем балам и праздникам вплоть до следующего сезона?

Он думал, Дейдре дрогнет, но не тут-то было: она снова ткнула его пальцем в грудь.

– Брукхейвен, вы можете посадить меня на цепь, но я все равно неустанно буду напоминать вам о том, что вы виноваты перед Мегги. Вы заявляете, что у вас есть обязанности? Разве могут быть в мире обязательства важнее, чем перед собственными детьми?

– Мой отец тоже в свое время был маркизом Брукхейвеном, и он был слишком занят, чтобы играть со своими сыновьями в солдатики. И все же я как-то сумел достичь зрелости, не сбрасывая с лестницы ванну и не поджигая шторы, не говоря уже о более мелких проступках леди Маргарет.

Похоже, она была в растерянности. И это выражение растерянности ей ужасно шло.

– И у нее получилось?

Она сбила его с толку.

– Что получилось?

– Спустить ванну с лестницы? Я хочу сказать: ванна не перевернулась? Надо было точно рассчитать толчок, а на это не каждый способен… – Дейдре приняла задумчивый вид. – Хотя стоит попробовать. В отсутствие иных развлечений почему бы не устроить катание с горок прямо дома, используя вместо горок парадную лестницу, а вместо саней – медную ванну…

Она застала его врасплох. Воображение услужливо рисовало Дейдре в медной ванне…

Колдер прижал ладонь ко лбу.

– Хватит о ваннах! Я хотел сказать, что…

Дейдре небрежно взмахнула рукой.

– Я уловила вашу мысль. Вы думаете, если ваш отец не хотел проводить с вами время, то это нормально. – Дейдре скрестила на груди руки. – Мой отец тоже был человек занятой, однако он не только брал меня с собой на прогулки верхом и в коляске, но и, растянувшись на полу, играл со мной в игрушки. Больше того, ему это нравилось. – Дейдре вскинула голову и, прищурившись, взглянула ему в глаза. – Готова поспорить, что вам бы тоже понравилось.

– Да перестаньте вы! Хватит дурачиться.

Дейдре устремила взгляд к потолку.

– Ку-ку, – пропела она.

Колдер отчего-то почувствовал себя глубоко оскорбленным.

– Не болтайте глупости!

Дейдре пожала плечами.

– Боюсь, тут уже ничем не поможешь. Вы – желтобрюхая кукушка, милорд. Трусливая желтобрюхая кукушка. Вас страшит даже мысль о том, чтобы почитать дочке сказку. – Дейдре вздохнула. – Какая жалость! А ведь с виду такой красивый, сильный мужчина.

Пока Колдер подыскивал надлежащий ответ на все вышесказанное, Дейдре уже развернулась и, вызывающе покачивая бедрами, ушла прочь.

Но хуже всего то, что он так и не смог оторвать взгляд от своей вздорной жены и провожал ее глазами до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. Если он дошел до того, что не может сохранить ясность ума в споре с собственной супругой, то ему давно пора бежать из этого чертового дома!

Дейдре совсем не рассчитывала на то, что Брукхейвен, сходив за книгой сказок, появится в гостиной, чтобы почитать своей дочери вслух, но она не ожидала и того, что сразу после их разговора он громогласно велит подать ему коня. Дейдре видела в окно, как маркиз вскочил на черного жеребца и умчался так, словно за ним гнались черти.

– Фортескью, куда поехал маркиз? – нахмурившись, поинтересовалась Дейдре у дворецкого.

Дворецкий сцепил руки за спиной.

– Его светлость велел передать, что он вернется к ужину.