– Приятно познакомиться, лорд Грэм Кавендиш. – Софи не хотелось, чтобы он решил, будто она умственно отсталая. Ей хотелось произвести на него впечатление женщины остроумной и искушенной.

Но откуда бы взяться этой искушенности?

Лорд Кавендиш, похоже, задал себе тот же вопрос.

– Где вы все эти годы прятались? На дне колодца? Тогда понятно, зачем вам такой рост. Всю свою жизнь вы пытались пробиться со дна к свету, вот и тянулись вверх.

Он смеялся над ней, но нисколько не обидно. Софи поймала себя на том, что тоже улыбается.

– Вот именно. И каждый год мне спускали в колодец ложку и велели закопать себя поглубже.

– Ай да молодец, – сказал лорд Кавендиш, сопроводив слова улыбкой и легким наклоном головы.

Его дыхание согрело Софи щеку. Она вздрогнула и отшатнулась. И он вновь поймал ее и успел оттащить в сторону, прежде чем она что-то собьет и разобьет. Или ударится сама.

На этот раз лорд Кавендиш отпустил ее не так скоро.

– У вас что-то не так с головой? – спросил он как ни в чем не бывало, словно справлялся о вчерашней погоде. – Или с телом?

Проклятие! Софи страдальчески закрыла глаза.

– Это… Я… – Она ссутулилась. – Так со мной бывает только… с мужчинами.

– Хм, – задумчиво проговорил лорд Кавендиш. Одну руку он прижал к груди, пальцами другой постучал себя по точеной скуле. – Со всеми мужчинами? При виде дворецкого вы тоже натыкаетесь на все твердые предметы в округе?

Софи совсем сникла.

– Нет, – прошептала она и, решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, посмотрела ему прямо в глаза и сказала: – Но я теряюсь в обществе неженатых мужчин нашего круга, особенно если они молоды и хороши собой.

Лорд Кавендиш кивнул с серьезным видом.

– Ну, тогда со мной вам набивать синяки не придется.

– Что вы хотите этим сказать?

Выражение его глаз было почти нежным.

– Я хочу сказать, что я не собираюсь жениться. Никогда. И, будучи парнем видным, я для вас совершенно недостижим. Так что, как видите, мы вполне могли бы стать друзьями, потому что вероятность того, что мы станем друг другу ближе, чем просто друзья, равна нулю.

И, странное дело, ей вдруг полегчало. Софи впервые смогла взглянуть на лорда Кавендиша без трепета и паники. Видит Бог, он действительно был красавцем! Потом она окинула мысленным взглядом себя. Он прав. Проще представить тигра и жирафиху влюбленной парой, чем ее вместе с лордом Кавендишем.

И вдруг у Софи словно камень с души упал. Она, сама не замечая того, перестала сутулиться. Сразу стало легче дышать.

– Как здорово, что я с вами познакомилась, милорд, – со счастливой улыбкой сказала ему Софи.

Глава 20

Колдер швырнул на стол гроссбух и откинулся на спинку стула. Он глубоко вдохнул, после чего с шумом, напоминающим стон, выдохнул. Немного полегчало.

Дейдре сводила его с ума, бесила его, а ведь ее даже не было рядом! Полчаса Колдер провел, уставившись на колонки с цифрами, которые ни о чем ему не говорили, потому что голова его была занята другим. Он представлял ее волосы, ее грудь, ее глаза. Нет, в основном все же грудь, если быть честным перед собой.

Так чем она сейчас занималась? Возможно, ей сейчас скучно. Возможно, ей даже немного одиноко. Колдер мог бы послать за ней и немного пощекотать ее гордость. Именно, пощекотать. Совсем чуть-чуть. Лишь бы увидеть, как порозовели ее щеки, увидеть этот надменный блеск в глазах…

Колдеру задумка понравилась, и, будучи человеком дела, он немедленно приступил к претворению плана в жизнь.

Уже спускаясь по лестнице, Колдер понял, что Дейдре, увы, не скучает в отсутствие мужа. Судя по доносящимся из гостиной звукам, в доме собралась целая компания. И они прекрасно проводят время.

– Фортескью!

Дворецкий явился на зов тотчас же, словно джинн из волшебной лампы.

– Что это значит? – хмурясь, произнес Колдер, указывая на гостиную. – Я, кажется, дал четкие инструкции!

Фортескью вежливо поклонился.

– Да, сэр. Видимо, я не до конца вас понял. Осмелюсь спросить, могу ли я прибегнуть к мерам физического воздействия, дабы лишить ее светлость возможности перемещаться по дому?

Колдер даже отшатнулся.

– Разумеется, нет!

Фортескью скрестил руки в белых перчатках перед собой и поднял на хозяина невозмутимый взгляд.

– Тогда, может быть, ваша светлость посоветует, каким образом я должен исполнить ваш приказ? Не вступая с миледи в единоборство?

Колдер в ярости смотрел на своего некогда рабски преданного, вероломного дворецкого. На Фортескью взгляд Колдера не действовал. Тогда Колдер широко развел руки и воскликнул:

– Изменщики! Она всех вас подкупила!

Из гостиной между тем доносились взрывы хохота и радостные, оживленные голоса, нарушая покой этого некогда мирного дома.

Мирного или тоскливого?

– Надо было мне выбрать другую кузину, – пробормотал Колдер. – Мисс Софи Блейк никогда бы не позволила себе подобного.

– Это так, милорд, хотя…

– Что?

– Мне представляется, мисс Блейк сейчас также находится в гостиной, милорд.

В это невозможно поверить! Дейдре, его красавица жена, губит всех, к кому прикоснется.

– Надо было мне жениться на самой Тессе, – прорычал Колдер. – С ней, по крайней мере, знаешь, чего ждать.

Фортескью кашлянул.

– При всем моем уважении, милорд, если бы вы женились на леди Тессе, вам бы пришлось искать новый штат прислуги. Все бы уволились. Включая меня.

Поскольку сам Колдер скорее согласился бы пройтись голым через все Вестминстерское аббатство, чем провести десять минут в обществе одержимой демонами Тессы, ставить дворецкому в вину явное нарушение субординации Колдер не стал.

– Яблоко от яблони, – проворчал Колдер.

Фортескью прочистил горло.

– Милорд, простите мне мою дерзость, но ее светлость совсем не похожа на свою мачеху.

От внимания Колдера не ускользнул странный выбор фразового ударения.

– Ты хочешь сказать, что я на нее похож?

Фортескью лишь склонился в низком поклоне.

– Если у вас нет ко мне поручений, я должен вас покинуть. Надо обслужить гостей.

– Вон отсюда, предатель, – досадливо махнув рукой, произнес Колдер. – Вот уж не думал, что тебя можно переманить с помощью золотистых локонов и красивого бюста.

Фортескью почтительно поклонился.

– И вы абсолютно правы, милорд. Дело не в локонах или в чем другом, дело в том, что внутри: сердце и душа.

Колдер отвел глаза. Его познания о сердце и душе были слишком поверхностными, чтобы вступать в полемику с дворецким, да и не пристало человеку его положения завидовать слуге!

– Фортескью, – сквозь зубы процедил Колдер, – спроси у ее светлости, будет ли она настолько любезна, чтобы ненадолго покинуть гостей ради разговора со мной.

Фортескью вошел в гостиную, затем вышел. Почти сразу же следом за ним вышла Дейдре. Она быстрым шагом прошла мимо Колдера, вынудив его идти следом за ней. В принципе он не возражал: вид сзади был почти так же приятен, как и спереди. Как только они свернули за угол, Дейдре, гневно шурша шелками, развернулась к нему лицом.

– Милорд, вы не устаете меня удивлять! Как вы могли так жестоко поступить с бедной Софи?

Колдер в недоумении заморгал.

– Уверяю вас, я Софи ничего плохого не сделал. Моя совесть чиста. В отличие от вашей.

– Понятно. – Дейдре прищурилась. – Скажите мне, теперь, когда мы с Фиби уехали из дома, много ли людей приходят навестить Софи?

У Колдера просветлело лицо.

– Вот, значит, как. Вы просто создаете Софи круг общения. Спасаете ее от одиночества, так? Завладевая вниманием всех мужчин в округе, так что ни один из них даже не взглянет в ее сторону?

Дейдре скрестила на груди руки и гордо вскинула голову.

– Я пытаюсь научить ее кое-чему на своем примере.

– Хм. Пожалуй, в этом что-то есть.

– Проклятие.

– Она действительно никогда не научится поддерживать разговор, если не будет выходить из своей кельи.

Дейдре смотрела на него с неподдельным изумлением. Не так уж он упрям, как ей думалось.

– Да, именно так, – сказала Дейдре. – Я даже не предполагала, что вы…

Брукхейвен вздохнул.

– Миледи, я ведь не страдаю умственной отсталостью, – сказал Колдер, устремив взгляд на дверь гостиной. – Бедняжка Софи. В полной власти леди Тессы, и никого, кто бы мог за нее заступиться. – Колдер взглянул в глаза Дейдре. – Вы должны почаще ее приглашать.

Дейдре задумчиво нахмурила лоб.

– Брукхейвен, вы это предложили по доброте душевной или у вас менее благородные мотивы?

Могла бы сделать вид, что поверила в его доброту.

– О какой душевной доброте речь? Я не знаю, что это такое. Но все, что может доставить леди Тессе неприятности, я считаю полезным.

В глазах своей красивой жены он увидел… полное понимание.

– Это точно.

Они оба замерли, боясь разрушить хрупкое равновесие.

Колдер смотрел на нее, затаив дыхание. Он видел, как медленно сползла с ее лица улыбка, как глаза ее подернулись дымкой. С каждой секундой она становилась все мягче, все нежнее, все податливее.

Словно плод, что созрел и ждал, чтобы он, Колдер, сорвал его, наконец. Дейдре была его по праву, так почему она все еще стояла поодаль, а не в его объятиях?

Колдер мог бы протянуть руку и прикоснуться к белокурому локону. Или провести ладонью по ее нежной щеке, по губам…

Колдер подался навстречу ей. Дейдре качнулась навстречу ему, прикрыв глаза.

И в этот момент откуда-то сверху раздался грохот и отчаянный визг Мегги. И целый поток слов, которых девочке из приличного общества знать не положено.