Ги Бретон - Любовь, которая сотворила историю

Поскольку королева позволяла им делать все, что заблагорассудится, трубадуры воспользовались этим и устроили при дворе некую обитель любви и порока, что не слишком радовало приличных людей. Король разгневался на Констанцию.

К тому же она была настолько сварливой и алчной, что Роберт окончательно потерял терпение. Но больше всего короля тяготила жестокость, которую она проявляла при каждом удобном случае. Однажды, когда привели на казнь группу еретиков, она, узнав в одном из них своего бывшего духовника, палкой выбила ему глаз. Король был возмущен и потрясен случившимся.

Этот инцидент вызвал у него такое отвращение к Констанции, что он вскоре уехал в Рим с надеждой добиться у нового папы (Григорий V к тому времени умер) разрешения развестись и вновь возвратить себе дорогую Берту.

Роберт взял с собой и Берту, сочтя нормальным посетить папу вместе со своей наложницей, которую он любил так же страстно и сильно, как ненавидел супругу.

Папа не внял просьбе Роберта и наотрез отказался дать свое согласие на развод.

Несчастные любовники возвратились в Париж, и жизнь на троих снова началась.

— Церковь из-за своей же строгости, — с горечью воскликнул король, — нас иногда заставляет жить в грехах…

Это парадоксальное положение его глубоко тяготило.

Читая о последнем периоде жизни Роберта II, можно подумать, что он был распутником, но это заблуждение, ибо его нравственность была достаточно высока. Может, у него и были какие-либо недостатки, зато его достоинство заключалось в том, что он не был безжалостен к слабостям других.

Однажды, когда утром король шел на молитву, он застал врасплох двух людей, предававшихся искусству любви прямо на обочине дороги. Он не стал их бранить и осуждать, как на его месте поступил бы другой богомолец, а ограничился тем, что накрыл их своей королевской мантией и спокойно удалился на молебен.

Берта умерла в 1031 году. Безутешный Роберт пережил ее лишь на несколько месяцев.

Теплым весенним вечером 1045 года король Генрих I [14], сын Роберта Благочестивого и Констанции, прогуливался в парке вблизи Орлеанского замка в компании своего шурина Бодуэна. Король был печален и молчалив.

Бодуэн, посвященный в государственные дела, следовал за ним, не нарушая тишины. Он знал, что Генрих был занят беспокоящим его вопросом — сможет ли он наконец найти желанную супругу.

Действительно, вплоть до этого дня семейные дела короля складывались неудачно.

В двадцать пять лет он был помолвлен с дочерью немецкого императора Конрада II, но молодая принцесса умерла, даже не успев познакомиться с нареченным. В тридцать пять лет он женился на племяннице императора Германии Генриха III. Но через три месяца бедная королева скончалась. «Неужели, — думал король без тени иронии, — мне никогда не повезет».

Уже прошло два года, как он был вдовцом, это положение его тяготило.

Кстати, в 1045 году, судя по словам летописца, была необычно теплая весна, но жизнь Генриха I она не изменила в лучшую сторону…

Несколько дней тому назад у короля появилась прелестная наложница, хотя это и успокаивало немного нервы, но не могло избавить от постоянной тоски. Ибо он хотел найти именно супругу, законную супругу, способную стать королевой Франции, а его осчастливить наследниками…

Итак, этим вечером он прогуливался с глубокой печалью на душе под сенью деревьев, которые уже начинали зеленеть. Наступала душистая майская ночь. Соловей пел так же прекрасно, как пели свои песни трубадуры. А Генрих, оставив свою любовницу с придворными поэтами, грустный бродил по парку. Внезапно он остановился и, тяжело вздохнув, сказал:

— Два года я напрасно занимаюсь поисками жены. Придется мне привезти супругу из Турции, хотя много красивых девушек и в нашей стране!!!

— А вам их всех представили?

— Да. И среди них я выделил десять, которые мне очень понравились. Но я не могу на них жениться на основании существующего закона.

Бодуэн знал об этом законе. Он исходил от церкви.

В то время, когда короли женились, главным образом чтобы увеличить свои владения, и для этого брали в жены своих близких родственниц, не заботясь о дурных последствиях, папа счел нужным запретить браки между родственниками. Но поскольку жизнь заставляла обходить этот запрет, церковь запретила все браки между родственниками вплоть до седьмой степени родства, назвав их кровосмесительными. Эта мера принесла много затруднений королям. Бедняги и на самом деле почти все были родственниками, и теперь создать достойную супружескую пару стало очень сложно, а для некоторых государей практически невозможно. Теперь понятно, почему так беспокоился Генрих I.

Продолжив путь, он сказал:

— Германия была моей последней надеждой. Но теперь доказано и это родство.

Он был прав. Ведь его бывший брак был причислен церковью к бракам между родственниками, и все родственницы умершей, королевы приходились ему так же родственницами до седьмой степени родства, а значит, он не мог взять ни одну из них в жены.

— Я думаю, — посоветовал Бодуэн, — вы могли бы попросить путешественников, отбывающих в дальние страны и которым вы, конечно, доверяете, узнать о всех принцессах на выданье. Было бы странно, если не найдется ни одной женщины, на которой вы могли бы жениться.

Генрих нашел эту мысль очень хитроумной и тотчас отправил наблюдателей во все королевства Востока. Потом, желая забыть о неприятностях, связанных с женитьбой, он направился к своей наложнице…

Прошло четыре года, а бедный Генрих все ждал, когда же ему наконец сообщат о невесте.

Увы! Все принцессы, о которых рассказывали, приходились ему родственницами. Несчастный король совсем отчаялся. Он стал раздражительным, злым, грубым и невыдержанным с наложницами, а когда они проявляли по отношению к нему самые нежные чувства, «это его настолько раздражало, что он их жестоко бил», — пишет летописец.

Не выдержав такого обращения, они сбегали от него, оставляя безутешного короли наедине с его горем.

Наконец, в апреле 1049 года один из посланцев, сияя от радости, вошел в королевскую опочивальню. Он выглядел усталым, поскольку прискакал из страны, находящейся далеко на востоке Европы.

— Садись, — сказал Генрих, — рассказывай. Путешественник поведал королю, что у великого князя Ярослава, правящего в Киеве, есть дочь Анна, которая не имеет никаких родственных связей с Генрихом, а кроме того, она восхитительно красива.

Король приказал принести гонцу вина, сам же, поудобнее расположившись в кресле, долго его расспрашивал о дочери великого князя. Король узнал, что слухи о ее красоте, уме, белокурых волосах, чувственном рте доходят до самого Константинополя. Глаза Генриха загорелись, и он тотчас вызвал к себе Роже, епископа Шалон-сюр-Марна:

— Отправляйтесь в Киев, — приказал он ему, — передайте драгоценности Ярославу от французского короля и скажите, что я прошу у него руки его дочери. Жду вас с нетерпением.

Роже тотчас уехал.

Великий князь Ярослав правил страной, более могущественной, чем французское королевство в XI веке. В Киеве епископу из Шалон-сюр-Марна устроили роскошный прием. Он мало спал, зато обильно ел и пил. Затем, без особого труда, добившись согласия великого, князя, отбыл во Францию.

Генрих был в восторге, что его предложение приняли благосклонно. Он приказал подготовить экипажи, заполнить их роскошными подарками и поручил двум епископам отправиться за невестой.

Анна прибыла в Реймс весной 1051 года, привезя внушительное приданое в виде больших золотых монет, отчеканенных в Византии.

Генрих ожидал ее с большим волнением и некоторым беспокойством. Он задавал себе вопрос, правильно ли сделал, пойдя на заочную помолвку, не придется ли ему до конца своих дней сожалеть о неосторожно сделанном шаге.

Но, как только он увидел дочь великого князя, его опасения рассеялись. Она была так красива и грациозна, что он не мог предположить даже этого. Король влюбился в нее сразу.

Согласно легенде, когда она вышла из повозки, король, не в силах совладать со своими чувствами, устремился к ней и крепко поцеловал. Принцесса не стала противиться его немного поспешной пылкости. И толпа с интересом наблюдала за женихом и невестой, влюбленно сжимавших друг друга в объятиях, несмотря на то, что они до этого не были знакомы.

Утверждают, что когда они кончили целоваться, Анна, покраснев, прошептала:

— Я надеюсь, что именно вы король?

И он ее ободрил утвердительным ответом.

Свадьба состоялась в Реймсе 19 мая 1051 года. Генриху было тридцать девять лет, Анне — двадцать семь.

Король был счастлив, что наконец обрел прелестную супругу. К нему вновь вернулось хорошее настроение.

В 1052 году у Анны появился на свет сын, названный Филиппом. Впоследствии Генрих, все более и более очаровываясь славянской красотой своей супруги, позволил ей подарить ему еще троих детей.

Увы! Этому первому франко-русскому союзу не суждено было быть долгим. Король Генрих внезапно умер 4 августа 1060 года в предместье Витри у Орлеана на девятом году их семейного счастья.

Анна тотчас отправилась в замок в Санлис вместе со своим сыном Филиппом [15], который был провозглашен королем еще при жизни своего отца, 23 мая 1059 года.

Юному королю едва исполнилось восемь лет. Поэтому Бодуэн, шурин Генриха I, был назначен регентом королевства. Анна же проживала в одном из своих поместий вдали от политических дел. Летописец повествует о том, что она очень любила Санлис «за чистый воздух, за приятные развлечения, особое удовольствие, которое доставляла ей охота». Вскоре у вдовствующей королевы появились и другие забавы.