— Просит к себе леди? — повторил лорд Чард, словно не веря собственным ушам.

— Да, в самом деле! — раздался другой голос, и в дверном проеме появился капитан. Завидев Леону, он снял фуражку и отвесил ей несколько неуклюжий поклон. — Прошу прощения, мадам, но я думаю, будет правильнее сообщить вам, что Лью Куэйл — если не ошибаюсь, именно так зовут того контрабандиста — желает видеть вас.

По словам хирурга, времени осталось совсем мало. Он очень тяжело ранен.

— Тогда я должна пойти к нему, — сказала Леона.

Она поднялась с кресла и, не глядя на лорда Чарда, но ясно сознавая, что он следовал за нею, направилась в сопровождении капитана через всю палубу и затем вниз по крутым ступенькам туда, где в пространстве между палубами лежали перенесенные сюда раненые.

Лью среди них не было — его поместили в каюту.

Она оказалась довольно невзрачным местом с единственной койкой, на которой лежал умирающий, но по крайней мере, подумала Леона в порыве внезапного сострадания, он мог покинуть этот мир в одиночестве.

Хирург как раз склонился над ним, когда капитан, придерживая дверь, жестом пригласил Леону войти.

Лью лежал с закрытыми глазами, и на мгновение ей показалось, что он был уже мертв.

— Он ранен выстрелом в грудь, мадам, — сказал хирург. — Весь бок у него раздроблен. Боюсь, что мне ничего не удастся сделать.

— Он в сознании? — спросила Леона.

— Был, — ответил хирург, — и все время спрашивал вас.

При звуке голоса Леоны Лью открыл глаза.

— Это вы, Леона? — спросил он.

— Да, — отозвалась девушка. — Я здесь.

— А капитан? Где этот проклятый капитан? — произнес Лью, почти сверхчеловеческим усилием воли повышая голос.

— Я тоже здесь, — ответил капитан, приблизившись к койке.

Затем он добавил через плечо, обращаясь к лорду Чарду:

— Не желаете ли вы спросить о чем-нибудь этого человека?

— Не сейчас, — отозвался лорд Чард. — В этом нет необходимости.

— Вы и есть капитан — капитан этого корабля? — спросил Лью с койки, и Леона заметала, что он пытался сосредоточить свой взгляд.

— Да, он самый! Капитан Далгиш, если вам угодно знать мое имя.

— Раз так, капитан Далгиш, — продолжал Лью, — я требую, чтобы вы обвенчали меня здесь и сейчас же с этой дамой. Вы имеете на это право, как командир одного из судов его величества.

— Обвенчать вас?! — воскликнул капитан, не скрывая удивления.

— Да, обвенчать. Вы же не можете отказать умирающему в его последней просьбе.

— Нет, но… — Капитан был явно изумлен и даже потрясен подобным заявлением. Он взглянул сначала на Лью, затем на Леону и наконец произнес:

— Конечно, если дама пожелает…

— Я этого желаю, — отрезал Лью. — Вы меня слышите?

Он, несомненно, сильно страдал от боли, вокруг его рта залегли глубокие складки, и лицо, несмотря на загар, казалось мертвенно-бледным, на лбу выступили крупные капли пота. Хирург перевязал его грудь бинтами, но Леона заметила, что кровь уже начала просачиваться сквозь них, выделяясь багровыми пятнами.

Одной рукой он, по-видимому, не в состоянии был пошевелить, но другой упорно шарил вокруг себя, и, охваченная жалостью, Леона, догадавшись, что именно он искал, вложила его руку в свою и почувствовала крепкое пожатие его пальцев.

— Обвенчайте нас, — повторил Лью. — Торопитесь, пока еще есть время.

— Вы действительно хотите этого, мадам? — Капитан задал этот вопрос очень тихо, обращаясь только к Леоне, но Лью все слышал.

— Скажите ему, — процедил он сквозь зубы, стиснув ей руку так, что, несмотря на всю свою слабость, он едва не причинил ей боль. — Скажите ему.

— Я… я хочу этого… Я… выйду за него замуж. — Голос ее звучал странно даже для нее самой, и все же он был ясным и четким. Она не смотрела на лорда Чарда. Она не осмеливалась взглянуть на него. Но она отчетливо сознавала, что он стоял здесь же, в тени, словно обратившись в камень.

— Превосходно!

Капитан окинул взглядом комнату и увидел Библию и требник, лежавшие на столике у кровати. Он взял требник и начал перелистывать страницы в поисках венчальной молитвы. Даже Леоне его действия казались раздражающе медленными.

— Скорее! Скорее!

Лью едва выдохнул из себя последние слова, но его стальная хватка, с которой он сжимал пальцы Леоны, не ослабевала. У нее создалось ощущение, что он не только удерживал ее рядом с собой, но и не давал ей упасть.

Каюта словно поплыла вокруг нее, и все же она знала, что не потеряет сознания.

Она ясно расслышала голос капитана, читавшего первые строки молитвы звонко и отчетливо, неторопливым, серьезным тоном человека, которому уже приходилось отправлять немало служб, почти наизусть знающего Священное Писание.

— Как вас зовут?

Он оторвался от чтения, обращаясь с вопросом к Лью, и Леона могла заметить, что тому стоило большого труда ответить на него.

— Льюэллин… Александр…

Слова с запинкою срывались с его губ, и она увидела, что хирург подался вперед, как бы желая помочь ему, и затем убедился, что здесь он был бессилен.

Капитан обернулся к Леоне:

— А ваше имя?

— Леона Мэри.

— Отлично, повторяйте за мною. Я, Льюэллин Александр…

— Я, Лью. — .эллин… Александр…

— Беру тебя, Леона Мэри…

— Б…беру тебя, Ле…она Мэри…

Она почувствовала, как пальцы Лью сжались плотнее, уловила слабое ударение на слове» беру «, и затем, едва он выговорил ее имя, из его горла вдруг вырвался предсмертный хрип, по всему телу пробежала судорога, и не успела она вскрикнуть от ужаса и жалости, как он рухнул на постель.

» Беру тебя, Леона Мэри…«

Его последние слова, казалось, все еще висели в воздухе. Она еще слышала их, еще слышала ту нотку торжества в его голосе, с которой он умер.

Хирург накрыл лицо Лью полотенцем.

— Сожалею, мадам, мы больше ничего не могли сделать, — произнес он мягко.

Леона отвернулась от койки, почти бессознательно отыскивая взглядом лорда Чарда в надежде на его понимание и сочувствие. Но его здесь не оказалось.

Дверь каюты была распахнута настежь, и он уже ушел.

— Могу ли я проводить вас обратно на палубу, мадам?

Поддерживаемая капитаном, девушка пробралась мимо рядов раненых, ожидавших помощи хирурга, и поднялась по ступенькам трала на верхнюю палубу. Поднятые паруса уже вздымались на ветру, матросы бегали от одного борта к другому, и не было никаких признаков, свидетельствовавших о том, что здесь произошло нечто чрезвычайное, за исключением сваленного в углу палубы груза, захваченного на яхте. Тюки с шелком и кружевами, бочки с бренди и корзины с чаем — все те дорогие товары, которые Лью намеревался отправить на продажу, теперь были конфискованы таможенной службой его величества.

Капитан открыл дверь своей каюты.

— Надеюсь, вам здесь будет удобно, мадам. Я распоряжусь принести вам рюмочку вина. Мне кажется, вам это не помешает после того чудовищного испытания, через которое вам только что пришлось пройти.

Леона уселась в кресло, крепко стиснув пальцы.

Когда один из моряков доставил в каюту вино, она даже не прикоснулась к нему, оставив рюмку и графин стоять на столе. Она ждала! Ждала, что дверь откроется и лорд Чард придет к ней.

По мере того как время шло и корабль, судя по усиливавшейся бортовой качке, достиг середины Ла-Манша, девушка поняла, что он не появится. И тогда ее охватило ощущение собственного бессилия, почти столь же удручающее, как и ее отчаяние несколькими часами раньше.

Как она могла все ему объяснить? Дать ему понять, что из соображений чести она была не вправе отказаться от брака с Лью?

Она неподвижно сидела в кресле и ждала — снова, снова и снова ждала! Но без малейшего проблеска надежды и с полной уверенностью, что он не придет, пока перед самым рассветом к ней не заглянул капитан, чтобы сообщить, что они находятся в виду земли.

— Лорд Чард попросил меня уведомить вас, мадам, что мы условились высадить вас на берег поблизости от Ракли-Касл. Мы бросили якорь как раз Напротив бухты, и шлюпка заберет вас.

— Благодарю вас, вы очень любезны, — отозвалась Леона.

— Это было предложение его светлости, — пояснил капитан. — Мы доставим арестованных в Ньюхэйвен, но он полагает, что для вас было бы желательно избежать тяжкой обязанности давать против них показания в публичном суде, пока вы не успеете как следует отдохнуть после вашей поездки.

— Давать против них показания! — повторила ошеломленная Леона.

— Ну разумеется, мадам! — ответил капитан. — К сожалению, вам придется это сделать.

— Но я этого вовсе не хочу! — воскликнула Леона. — Большинство людей были обманом или шантажом вовлечены в это предприятие.

Капитан улыбнулся.

— Боюсь, что вам будет стоить немалого труда заставить любого судью поверить в это, — заметил он. — Слишком много убийств, слишком много преступлений на совести этих людей, особенно из шайки мистера Куэйла. — Сознавая, что его упоминание о Лью Куэйле было бестактным, и закашлявшись, чтобы как-то загладить неловкость, он поспешно добавил:

— Если вы будете так добры пройти на палубу… Мы только что обнаружили сундук, который, судя по всему, принадлежит вам, и мои люди уже опустили его в шлюпку.

— Я готова, — произнесла Леона. Капитан открыл перед нею дверь, и она вышла из каюты.

На востоке бледно-серое небо уже окрасили слабые золотисто-багряные проблески зари, хотя звезды еще не погасли. Было холодно, и она закуталась в плащ, прикрыв волосы капюшоном. Лорд Чард уже поджидал ее. Она взглянула в его сторону и поняла, что он избегает смотреть ей в глаза.

— Примите мою признательность, капитан Далгиш, — сказал он, пожимая руку капитану. — Я поставлю его величество в известность о той блестящей работе, которая была проделана этой ночью лично вами и вашими подчиненными. Можете быть уверены, что король по заслугам наградит всех членов экипажа» Морского ястреба «, принимавших участие в этой операции.