Но когда, после момента полной рассеянности в голове, мысли пришли в состояние хладнокровного разбора ситуации, Софья Андреевна предположила трудность выполнения такой задачи. Спасть сына от чего – от его же любви? Как мать, она готова была броситься и растерзать всю эту любовь на мелкие клочки. Вырвать её из сердца Алеши, хоть раскаленными клещами. Но как женщина, понимала тщетность поставленной задачи. Она знала, в таком деле нельзя действовать с напором, лучше переждать. Всё обдумать, взвесить, прежде чем начать что-то предпринимать. Она понимала, что горячее сердце сына, сейчас в пылу и стараться остудить его можно только себе во вред. А вот когда оно слегка потухнет – действовать. И тут, Софья Андреевна надеялась на советы и помощь тетушки Анфисы, тоже, как видно, заинтересованной в решении этой нелёгкой проблемы.

Конечно, во все эти планы, княгиня не собиралась посвящать невестку. Не нужно девушку расстраивать раньше времени. Возможно, в скорости нечему будет и расстраиваться.

Собирались, на удивление, очень быстро. Софья Андреевна от нетерпения скорее двинуться в путь, не находила себе места и применения. Горничные носились с платьями и бельём, обувью и украшениями. Софья Андреевна не помнила таких быстрых сборов.

И вот, княгиня и Ольга уже катят в экипаже по направлению к Петербургу.


Жизнь Алеши в этот период была размеренной и вполне счастливой. Он не думал о том, нужно ли ему что-то ещё. Возможно, именно от того, что больше ни в чём не нуждался. Он имел все, даже с излишком, в чём мог испытывать потребность. Именно тот спектр чувств и эмоций, который получал. Всем доволен. Домом, работой, Лизой. Радовался жизни. Всё ровно, всё хорошо. Даже слишком хорошо.

Думать – не думал о том, что обстоятельства могут поменяться.

Но однажды, поздно вечером вернулся домой и слуга, принимавший пальто и шляпу шепнул:

– Матушка княгиня приехали.

Алексей замер на мгновение и вопросительно посмотрел на слугу, тот кивнул. Алеша помедлил, затем проследовал сразу в большую гостиную. Пока шел, предчувствие нехорошее подступило. Чего это матушка без предупреждения, вдруг приехала.

Вошел. В гостиной людно. Тетка с матушкой на диванах, Ольга у фортепиано музицирует, горничные снуют. Странно Алексею увидеть их вместе.

Необычно – посмотреть на Ольгу и вдруг вспомнить, это – жена.

Матушка, при его появлении просияла, руки протянула:

– Алёшенька, милый мой. Так уж я соскучилась по тебе, да по Анфисе, не усидела дома. Не могу, говорю Оленьке, больше ждать пока сын приедет. Собрались мы, да и сами к вам прикатили. Чай, думаю, не прогоните, – она натянуто засмеялась.

Алексей к матери подошел, руки поцеловал. Потом к тетушке, ну а затем и к Ольге. Осмотрел жену быстрым взглядом. Хороша барышня, ничего не скажешь. Как-то, совсем забыл он про неё, в эти дни. С Лизой своей и про жену законную вспомнить не мог.

– Хорошо, что приехали, – говорит Алексей, – у меня, как раз, пара дней свободных намечается.

– Ах, как хорошо мы попали. Видишь Оленька, говорила я тебе, что Алёша рад будет нашему приезду. Мы сынок, погостим в Петербурге пока. А то, сам понимаешь, в имении скучновато. Да и Оленьку нужно в свет вывести. Что ей, с нами стариками в глуши деревенской сидеть.

Не ожидал Алексей такого поворота. Совсем не предполагал, что мать с женой могут в Петербург приехать. И пожалел тогда, что не наведывался к ним, со дня свадьбы. Как, сможет теперь крутится, среди такого количества народа. Не иначе, будут контроль держать, где был да, что делал.

Нет, не понравилось всё это Алеше. Совсем не понравилось.

– Мы, Алёша в честь вашей женитьбы, приём большой устроим, – вступила тётушка, – пригласим почётных гостей. А что, теперь и ты в высоком чине, можно самого князя С. позвать. Объявим бал, давненько я балов не устраивала. Нужно будет, всё как положено, в лучших традициях презентовать. Пригласим лучшего капельмейстера и поваров. Весь Петербургский свет созовём.

– Тетушка я сомневаюсь, что нужно такие торжества устраивать.

– Нет, нет, – перебила его матушка, – Анфиса права. Должны и мы, наконец, показать, кто мы и какими нитками шиты. Как ты скажешь, Оленька?

– Я – как вы, матушка, – Ольга заискивающе посмотрела на княгиню.

Алексей догадался, что он в меньшинстве, и лучше не сопротивляться такому количеству женщин, чтобы не вышло себе же хуже. Ещё он понял, что жена его – Ольга, совершенно под влиянием матушки и будет говорить и делать то, что матушка ей прикажет. И это сильно ему не понравилось. Но тут, ничего не поделаешь – виноват сам. Возможно, надо было сразу забрать жену с собой, чтобы она не находилась так много времени в имении. Хотя здесь, скорее всего, она попала бы под влияние тетушки, что не лучше, чем задушевная дружба с матушкой. Итак, Алёша сделал вывод, как ни крути, разницы большой нет, что матушка, что тетка – всё одно.

Весь вечер в гостиной шел оживлённый разговор. Алексей иногда вставлял рассеянные фразы, с чем-то соглашался. Он старался ни чем не показать невнимания, но получалось плохо.

А между тем, он пытался рассудить, как может повлиять приезд матери и жены, на его теперешнюю, благополучную жизнь. Он так удобно устроился, забыл предположить, что могут произойти перемены. И вот – они произошли.

Стали собираться ко сну.

И тогда, Алексей понял, сейчас эта девушка, что зовется теперь – женой, придет к нему в спальню и ляжет в его кровать.

Глава 18

Мысль эта, в первый раз его посетила. Конечно, он предполагал, что нужно выполнять супружеские обязанности, но в будущем – не сейчас. А тут, нате – пожалуйста. Алексей был слегка не готов, к столь непредвиденному обстоятельству. Не ждал, что момент, наступит так скоро. Нет, ждал, конечно, но не в этот день.

И вот теперь, в самом, что ни есть, остром ощущении любви к Лизе, ему подсовывают другую девушку. Законную жену. Что делать, Алёша – не знал.

Он, догадывался – выкрутится, не удастся. При такой вездесущности матушки, она точно будет знать, что происходит в опочивальне молодых. А значит, забьёт тревогу, при любой попытке Алёши дезертировать из спальни Ольги. Опять же, продолжение княжеской ветки Ершовых, не должно страдать. И Алексей решил – хотя бы изредка, всё же, выполнять свои супружеские обязанности.

К тому времени, когда он, побродив по коридорам тетушкиного дома, вернулся в спальню, Ольга уже лежала в его кровати. Тёмные волосы раскиданы по подушке, белоснежная ночная рубашка, стянута на груди тонким шнурком, глаза прикрыты, делает вид, что спит. Алеша покрутился у стола, потом скинул с себя одежду и медленно приблизился к кровати. Как ни ходи вокруг, все равно не миновать. Он задул свечу и лёг рядом с Ольгой. Закрыл глаза, попытался представить Лизу. Вздохнул, повернулся и притянул к себе жену.


Утром за чаем, Софья Андреевна многозначительно посмотрела на Ольгу, та в ответ зарделась и опустила глаза.

– Как спалось на новом месте? – обратилась к ней тётушка Анфиса.

– Спасибо, очень хорошо, – стыдливо улыбнулась Ольга.

Княгиня и тётушка удовлетворённо переглянулись. Каждая поняла это, как хороший знак. Раз Ольга довольна, следовательно, не всё так плохо, как казалось на первый взгляд.

Чуть позже, оставшись вдвоём, женщины разговаривали о сложившейся ситуации. Софья Андреевна сетовала, как так сложилось, что Алексей связался с этой горничной. И как она, эта неблагодарная девица, могла так навредить княгине, которая вытащила её из нищеты. Дала дом, работу, стол и одежду. И за всё – черная неблагодарность. Тётушка понимающе кивала. Она так же, была возмущена до глубины души:

– Как же так, матушка моя, допустила ты, чтобы в твоём собственном доме, у тебя под носом, обычная горничная охмурила, твоего сына. Да ещё и умудрилась от него забеременеть. Когда всё успелось. Ведь он только из Швейцарии вернулся и в Петербург собирался.

– Ах, и не знаю, как так случиться могло. Вот только вернулся, думаю, тогда всё и получилось. Но если она беременная из имения сбежала, то сейчас уже и ребёнок должен быть. Верно?

– Нет там ребёнка. Мой человек, точно бы знал. Может, дели куда. Хотя навряд она бы дитё отдавала. А кто его знает? Поди, их пойми. У этой прислуги, вечно всё не как положено. Детей своих, словно щенков, подкидывают в приюты да церкви. Может и она так же, чтобы не возиться.

Княгиня сделала плаксивое лицо:

– Ах, матушка, как бы вы знали, меня всё это тревожит. Капель успокоительных и не хватает. Снится мне давеча во сне, будто она с дитём приходит, положила мне на кровать его, а сама вся в крови. Вот, говорит, забирайте своё отродье. Ах, как я в ужасе проснулась, засыпать боялась.

– Что ж ты, право мать, так до нервов доводишь. Разве можно? Не ровен час и удар случится.

– Если бы её куда деть? Ведь не будет Алёше нашему спокойной жизни. Пропадёт из-за неё. Узнают в обществе, обсуждать начнут. А если на карьере отразится? Он молодой ещё, об этом, совсем не думает.

– Уж мы, сами за него подумаем, – значительно сказала тетушка.

Княгиня с надеждой глянула:

– Уж так нужно придумать, так нужно.

– Мы за Алексея, эту заботу – сами решим, – таинственно сказала тетка и обернулась на дверь, – Нева рядом, она всё стерпит, – и многозначительно посмотрела на испугавшуюся княгиню, – пошлём человека, пусть дело и решит.

Глава 19

Тревожность Алексея передавалась Лизе. Он делал вид, что всё в порядке, но озабоченность его настораживала и пугала. Встречи происходили всё реже, всё дольше приходилось ждать. Он перестал проводить тут целые вечера, не оставался больше до утра. Мало улыбался, часто смотрел на часы. Раньше он не мог просто уйти, не мог оторваться от Лизы, от её губ и глаз. Теперь прощался быстро и уходил поспешно. Все эти моменты очень тревожили Лизу. Она боялась задать прямой вопрос и получить ответ. Многое менялось, Лиза чувствовала и молчала.