Быть полезным Алёше в любой науке Степан Алексеевич старался всегда. Как отец ему, а дед отцу. Теперь князь понял, что на его плечи, так же, легли и уроки – отношений сына с женщинами. И хоть сам князь не слишком в них преуспел, спустя годы жизненных перипетий с Софьей Андреевной, ему было чем поделиться с сыном и от чего постараться оградить.

Обычно, в благородных семействах отцы не учат сыновей, как обходить подводные камни в этом, щепетильном вопросе. Но, Степан Алексеевич был взглядов не слишком старомодных и старался говорить с сыном на любые, даже, порой не совсем благородные темы. Естественно – втайне от жены. Иначе не миновать хорошей взбучки.

Стычек с Софьей Андреевной, он не любил и страшился. С возрастом, она стала всё больше его раздражать. Вечные претензии жены, выслушивал без внимания, с некоторой даже апатией. Ведь если приближать это к себе достаточно близко, не миновать и ухудшения здоровья. Чего Степан Алексеевич, старался избегать, особенно последние пару лет. Он хотел покоя. Тишины. Рекомендации княгини относительно сына, Степан Алексеевич незамедлительно старался выполнять. Дабы жене не приходилось повторяться.

В один из вечеров, князь пригласил сына к себе в покои, якобы для партии в шахматы. За игрой поговорили о внешней политике, о короле Испании, об Австрии, о Турецкой компании, о новых указах царя. О будущем развитии государства. О реформе. Степан Алексеевич любил подискутировать на эти темы, так как всегда был хорошо в них осведомлён, а Алёша вполне достойный для этого собеседник и благодарный слушатель. Больше, всё же, Степан Алексеевич предпочитал для таких бесед людей старшего поколения, как например давний приятель, помещик Яворницкий. Тот всегда знал последние новости на политической арене как государства Российского, так европейских и восточных государств.

Так увлёкся Степан Алексеевич беседой, что чуть не забыл о том, чего собственно позвал Алексея. А как вспомнил, то и начал, безо всяких вступлений.

– Что там матушка наша жалуется – женится, совсем не желаешь. Уклоняешься всячески.

– Я батюшка, не уклоняюсь вовсе, просто хотелось девушку по душе подобрать, – Алексей передвинул фигурку слона.

– Эдак, можно всю жизнь искать и, заметь – не найти. Я тебе Алёша как мужчина мужчине скажу, раз у нас уже такой разговор вышел, с женитьбой – для тебя, ничего не изменится. Ты только статус поменяешь с холостого на женатого. Поверь мне, старому и надеюсь уже умудрённому человеку, женившись, ты можешь вести любой, какой захочешь образ жизни. Только иногда нужно не забывать посещать имение и жену не обижать. Чтобы как говорится – род не завял.

– Но как же, батюшка, ведь женитьба связывает по рукам и ногам.

Князь усмехнулся:

– Откуда взял ты такое мнение? Напротив – ты становишься ещё более свободным. Сам подумай, когда ты холост, все взоры обращены на тебя. Все незамужние девицы и женщины, живут мыслями заполучить такого молодца. Шагу не ступишь, чтобы не встретить надоедливых свах и поклонниц. Ты как под увеличительным стеклом. Но когда женишься, все они, тут же теряют интерес и переводят внимание на другого холостяка. Смекаешь, к чему я веду? Я знаю не одного женатого дворянина, который содержит несколько домов и даже имений, – князь хитро посмотрел на Алексея.

– Батюшка, – Алексей сделал вид, что не понимает намёков отца, – ведь, это – серьёзный шаг. Ответственность. Дети – в конце концов.

– Вся твоя ответственность в финансах. Обеспечь жену свою и детей достойным существованием и далее поступай, как заблагорассудится. Делай, как хочешь. Хочешь, живи в имении с женой, веди хозяйство. Хочешь, уезжай, приезжай. Это как кому взбредёт. Но говорю наверняка, если женат – всё, делай как хочешь. Женщины и так будут у тебя всегда. Море женщин. Океан. Вон сколько дворовых под окнами. Все твои. Эти не нравятся, других нанимай. Их тысячи на службу рвутся, в приличный дом. Им всё равно, женат – не женат. А тебе что, никаких обязательств. Всё, – князь подмигнул морщинистым веком и передвинул пешку, – только, дружок, матушке про такое не рассказывай, знаешь ведь.


Удивился Алёша тому, что отец говорит, но лишних вопросов задавать не стал. С такой стороны, на дело совсем не смотрел. Думал, если вступит в брак, всё – пропал. Закончилась свобода. Не предполагал, по запоздалой наивности, что совершенно официально сможет потакать, не всегда правильным своим интересам. И ведь верно говорит отец, всё внимание направлено на Алексея, только от того, что он холост. Богатый князь – кто скажите, не пожелает своей дочери такого жениха. А ещё и не дурён собой. Но стоит только жениться – кончено. Тяжелая артиллерия заинтересованных невест, с мамашами и папашами, тут же понесётся искать новую жертву.

Как он об этом не догадался. Простая задача, а казалась тяжелой. Если уж поступаться свободой ради дела, нужно отыскать в этом и полезные стороны.

Достаточно жениться на любой провинциальной барышне, посадить жену в имении с матушкой, чтобы хозяйничала, а самому заниматься должностью в Петербурге. Там и обосноваться. Снять хороший дом для Лизы. Чего снять, даже купить. Пусть видит, как он щедр.

Это же так просто. Почему раньше мысли эти не приходили в голову?

Алексей даже не посчитал странным то обстоятельство, что его собственный отец поучает таким вещам. Настолько пришлось по вкусу разъяснение старого князя, что уже сегодня, Алёша собрался указать матери, на понравившуюся ему более других барышню – кандидатку на роль жены.

Глава 3

Тихо в избе стало. То, глядишь, бабка историю расскажет. А тут, совсем пустота. Некому и слова молвить. С козой, да с курами немного наговоришь. Кот рыжий приблудился, смотрит с интересом, да пёс рябой уши навострил, слушает. Вот и вся компания.

По соседям Лиза не ходила, знакомства особого не вела. Иной раз ребятишки забегут, угостит – какой краюхой богата. Если кто на ночлег попросится, в другие избы направляла. Опасалась Лиза заезжих людей. Особенно, ночных визитов боялась. Если кто в окно стукнет, говорила – полна изба. Уложить некуда. Ходила, почитай, каждый день, на дальнее поле за пшеницей. Зерна, сколько могла, нанесла. Кто знает, как зимой будет. Для козы, сена заготовить старалась, чтобы и козе не голодать. Справлялась, как могла.

Только вот самочувствие совсем расстроилась. Слабость одолела, да живот тянет. Чего это? Кто поймёт?

А тут ещё, мужики деревенские стали вокруг ходить. Прознали люди, что девка одна живёт, так целый день, то один, то другой нагрянет. Лиза, дверь на засов уже и днём запирать стала. Кто их поймёт, что у кого на уме.

Один мужик, чаше всех заходил. Молодой, усталый. Глядел грустными глазами. Говорил – вдовый он, жена в родильной горячке померла. Остались трое детишек без матери. А он один, не справляется никак. Нужно и по хозяйству, и по дому успевать, и земля чтобы не стояла, и дети не голодали. Звал Лизу за себя замуж.

– Бери, – говорит, – кур да козу и ко мне в дом перебирайся.

Лиза его слушала, но всякий раз отказывала.

– Не могу, без любви.

– Да что тебе та любовь? Уважать тебя буду, не обижу. А там уж, как сладится. Мужик я не пьющий. Только под праздник немного. Детям дурного не показываю. Подумай хорошо. Что тебе одной тут оставаться? Загубишь себя.

Обещала подумать.

Сядет Лиза порой у окошка, на дорогу смотрит, имение княжеское вспоминает. Алексея. И взгрустнёт по тем дням, и пожалеет. Может, как то разрешилось бы, ведь рожают девки дворовые ребятишек и ничего. Ни кто их, за это не наказывает. И не была бы княгиня очень уж строга. Покричала бы, да остыла вскоре. Может статься, сглупила Лиза. Зачем бежала? Теперь уж и не понять, не разобраться.

Вспоминала предложение Алексея. Говорил – всё будет. Всё. А теперь вот, сидит она в глухой деревне беременная, и не знает, что делать. А чем дальше, тем страшнее. Всё в черном свете представляется. Неизвестность пугает. А что если, как жена того мужика – Лиза помирать начнёт. Кто поможет?

Каждый день почти боль тупая одолевает. То, в курятнике скрутило, сидела, встать не могла. То, у колодца вёдра хватанула, что аж вскрикнула. Боль сквозь тело прошла. Походит Лиза, полежит, вроде отпускает. Страшно – а сказать некому.

Осень промёрзлыми холодами окутала. С ноябрём пришли заморозки. Вкруг деревни оголённые поля, темнотой страшат. Небо пепельно-серое, солнца не видно. Выглянет ненадолго и снова за темную пелену спрячется.

Замерзать стала Лиза, а надеть нечего. Пришлось в бабкин сундук заглянуть. Там одёжа сплошь до дыр поношенная, да и та сойдет. Выбирать не приходится.

Куталась Лиза, как могла. А тут ещё, со сквозняка, простудилась. Слегла совсем, сил нет ни печь затопить, ни кур покормить. То в жар, то в холод бросает. Всё равно вставала. До козы в хлев шла.

Так ходила Лиза, два дня. На третий, там, в хлеву и упала без чувств.

Очнулась на холодном, влажном от куриного помёта полу. Острая боль пронизала тело. Словно ножом внутри резануло. Из горла крик рвётся. Скорчилась Лиза, по полу к двери карабкается. А живот как будто раздирает кто, потом с силой сжимает зажимает. Снова дерёт и так несколько раз. Кричит Лиза от боли и ужаса. Кричит словно оглашенная.

Вдруг, словно в тумане увидала силуэты. Голоса услышала. Сама корчится, от чужих рук отбивается.

Очнулась, лежит, вроде, на тюфяке. Старым кафтаном укрыта. Огляделась, избу не узнаёт и опять в сон провалилась.

В следующий раз, когда глаза открыла, лежит, словно в кокон завернута. Кругом бело. Яркий луч слепит. Снова в забытьё. Несколько раз, ноющая боль внутри и жар снаружи выводили Лизу из такого состояния. Потом, снова туда погружали. В какой-то из этих моментов, она разглядела лицо матери. Худое, измождённое лицо. Иногда, видела Лиза Алексея. Он склонялся над ней, и казалось, смотрит нежно. Но всё быстро исчезало и менялось. Оставалась лишь дрожь и боль.