— Никогда? — она изумленно посмотрела в его твердые глаза, на секунду упав духом. — Но я хотела попутешествовать.

— Ради Бога, если можешь себе это позволить.

Он прикрыл зевок рукой. Этот жест вывел ее из себя.

— Я не смогу поехать к родителям, если ты не дашь

мне денег! — закричала она, возвращаясь к более важной теме — поездке в Англию. Она еще никогда не получала отнего отказа в деньгах, а требование денег было основной частью ее мести. — Я уже ответила на их письмо и написала, что приеду домой. Тебе придется дать мне денег! — сдерживая ярость, повторила она.

Ее муж молчал, холодно глядя на нее, и Тони добавила более спокойно:

— У меня не осталось денег… по крайней мере чтобы оплатить такую поездку.

Дарес взял со стола маленькую нефритовую статуэтку, редкую вещицу из его коллекции, и задумчиво стал разглядывать ее. Это дало ясно понять, что разговор окончен.

Тони топнула ногой и тут же пожалела об этой детской выходке, когда он оторвал глаза от фигурки в руках и презрительно оглядел ее с ног до головы. Тони просто корчилась от ярости — этот бесчувственный человек так унижает ее, не обращая внимание на проявление чувств.

— У тебя достаточно денег, — снова заговорила она. — Сотня фунтов для тебя ничто!

Он посмотрел ей прямо в глаза и спокойным, но угрожающим тоном произнес:

— Если бы ты была умнее, Тони, то не позволила бы себе так со мной разговаривать. Когда я что-то говорю, я так и делаю. Я отказываю тебе в деньгах, и это мое последнее слово!

Злость чуть не задушила ее, но она справилась:

— Но это не мое последнее слово! Я пообещала родителям, что приеду, и сделаю это. Они ждут меня, и я не собираюсь их разочаровывать!

— Тогда ты должна потратить свои деньги, на которых ты так настаивала.

— Я не могу… я имею в виду, что у меня их нет.

Деньги были отосланы, и теперь, надеялась она, с пользой будут использованы, чтобы спасти родителей от краха.

Взгляд Дареса стал совсем тяжелым. Он был уверен, что она как жадна, так и прижимиста и экономна, и полностью подходит под его описание английских женщин — с удовлетворением думала Тони.

— В таком случае, — проговорил он скучающим тоном, — у тебя нет возможности оплатить билет.

Тони удивленно поняла, что ее планы мести, к несчастью, пошли совсем не так. Один взгляд на плотно сжатые губы и челюсти — и стало ясно, что ее муж не уступит даже ради удовольствия не видеть ее некоторое время.

Она покраснела от гнева и разочарования, и единственное, что она могла бы сделать, это демонстративно повернуться и уйти. Что она и сделала: резко развернулась на пятках, вылетела из комнаты и хлопнула дверью. Должны же быть способы задеть его… На следующее утро она заказала себе билет в агентстве в Родосе.

— Пошлите счет моему мужу, — улыбаясь, сказала она и протянула одну из карточек Дареса.

Глаза клерка округлились, и он посмотрел на свою клиентку с уважением.

— Конечно, мадам.

Два дня спустя Тони уже была у родителей в Бирмингэме, а оттуда поехала в Дорсет к сестре и ее детям.

— Как замечательно тебя снова видеть… ты прекрасно выглядишь! Мы все так удивились, когда ты вышла замуж. Должно быть, это была любовь с первого взгляда — все случилось так быстро. Что сказали мама и папа? — расспрашивала ее сестра Пэм.

Они сидели в гостиной на половине Пэм. Дом был не очень большим, да к тому же разделен пополам, чтобы в нем могли жить две семьи. Слушая сестру, Тони оглядывала бедную обстановку комнаты. Пэм приходилось бороться с нуждой, чтобы вырастить троих детей. Беда была в том, что никто, даже ее родители, не могли ей помочь.

— Они счастливы и довольны этим браком, — ответила Тони на вопросы сестры. Это было правдой, потому что Тони всегда любила и оберегала родителей, и не дала им ни на минуту понять, что ее замужество несчастливо.

— Я завидую тебе, — сказала печально Пэм, и Тони поняла, о чем та думает. Ее муж Фрэнк, который умер в тридцать пять лет от тромбоза, был прекрасным человеком и любил Пэм до конца своей жизни.

— Как живешь? — спросила Тони, хмуро наблюдая, как сестра штопает носок.

Тони всегда посылала одежду и деньги для детей, но ей приходилось это делать с величайшей деликатностью, потому что Пэм была очень гордой, и если бы заподозрила в этом милостыню, тут же отказалась бы. Однако приезд Тони все извинял, и она привезла подарки для всех, совершенно не беспокоясь об огромном счете, который она оставила в универмаге Родоса, с тем чтобы его отослали мужу.

В конце концов она вернула бы деньги Даресу, но мысль о потрясении ее мужа, когда он получит этот счет, да еще и счет за билет в Англию, только увеличивала ее удовольствие. Даже когда она раздавала свои подарки восторженным детям, то представляла лицо мужа, выражающее ярость и досаду. Быть униженным собственной женой, которую он презирал. Ему придется принять поражение, и Тони была готова побиться об заклад, что в такой унизительной ситуации ее муж еще никогда не был. Это будет для него полезно — решила она с беспредельным удовлетворением. Пора сбить с него спесь.

— Тяжело! — говорила хмуро Пэм. — Понимаешь, у них через неделю каникулы, и мне придется оставить работу. Кто-нибудь займет мое место, и в сентябре мне надо будет искать себе другую работу.

Тони снова нахмурилась.

— А что твой шеф, не сохраняет для тебя место?

— Он не может этого сделать. Как он должен справляться в течение шести недель?

— Он мог бы взять кого-нибудь временно, верно?

— Было бы нечестно просить его. Кроме того, кто придет на такое короткое время? — Пэм отрицательно покачала головой. — Я привыкла к этим переменам. Вспомни, я меняла работу два раза в год.

— Я знаю, что ты меняла, но я думала, что это по твоему собственному желанию. Ты никогда не упоминала о настоящей причине этих перемен в письмах.

— Зачем, что бы это изменило? — она помолчала немного и добавила: — Если б только кто-нибудь забрал детей на летние каникулы… но они сейчас просто неуправляемы. Они совершенно вышли из-под контроля, и никто не может их удержать. Мальчики не считаются с женщинами, — Пэм прервалась и неодобрительно пожала плечами. — Луиза ведет себя так же. Совершенный сорванец, но я так и предполагала, ведь она постоянно с двумя братьями. Она подавила глубокий вздох. — Нет, никто и никогда их не возьмет.

Она достала второй носок и свернула их вместе, потом взяла рубашку. Воротничок был распорот, и она свернула ее, чтобы спрятать протершиеся полы рубашки.

— Мама? — предположила растроенная Тони. Она и не подозревала, что Пэм в таком положении. Когда-то очень красивая, она теперь как-то съежилась и очень здорово похудела. — Если бы мама взяла их, у тебя был бы отпуск. Ты смогла бы куда-нибудь уехать на неделю.

Пэм затрясла головой.

— Мама должна быть в магазине. Их деньги их спасают, но пока они не могут позволить себе роскошь иметь помощника… во всяком случае, пока. Нет, мама не сможет их взять.

— Г-м-м-м, думаю, ты права…

Мысль пришла неожиданно, но в глазах Тони тут же сверкнули огоньки. Какой удар можно нанести ее помпезному мужу.

— Я заберу их с собой на шесть недель!

— Ты… — Пэм в замешательстве смотрела на нее.

— Но твой муж? Он не захочет трех неуправляемых детей на целых шесть недель.

— Греки обожают детей! — улыбаясь ответила Тони, откинувшись на спинку стула, со спокойным выражением на лице. — Я уверена, Дарес будет от них в восторге.

Голоса детей слышались откуда-то снизу, из сада.

Полчаса назад они вернулись из школы, посетили кладовку и тут же умчались снова. Теперь они орали во весь голос и играли в любимую игру — в краснокожих индейцев. "Соседи нисколько не пожалеют, если их не будет целое лето", — подумала Тони.

Что за прелесть, вывести из себя Дареса с помощью детей. Возможно, появившийся блеск в глазах только придал ей красоты… но внутри, в сердце, она хотела только одного — отомстить. Дарес Латимер будет иметь шесть самых изнуряющих недель в своей жизни!

— Но я же тебе говорю, с ними невозможно справиться, — протестовала Пэм, хотя можно было безошибочно определить, что она воспрянула духом. — Иногда я действительно боюсь, Тони. Я уверена — они потенциальные бандиты!

Тони засмеялась.

— Глупости! Они шумные сами по себе, я согласна, но я не замечаю, чтобы они сильно отличались от своих сверстников.

— О, нет! Они ужасно огрызаются, и даже шлепок не производит впечатления… Но, может, я недостаточно серьезно это делаю, — добавила Пэм самокритично. — Просто я всегда помню, что у них нет отца, и поэтому стараюсь не наказывать их сильно. Твой муж сойдет с ума, Тони, я уверена в этом.

— Только не он. Я же тебе сказала, что он обожает, чтобы дети крутились вокруг него.

Она засмеялась про себя, предвкушая злость и крах всех планов ее мужа. Его прекрасный дом, которым он так гордится… Да, ему придется платить за то, что они испортят или сломают. А его дед, который приедет спокойно провести время…

— Я беспокоюсь, Тони…

— Не о чем беспокоиться, — оборвала Тони сестру.

— Я заберу их с собой и привезу обратно, когда начнутся занятия в школе, в сентябре. Ты сможешь сохранить работу и немного отдохнуть от детей.

— Деньги, Тони, — брови Пэм нахмурились. — Только подумай, во что это обойдется. А везти их обратно…

Кто за все это заплатит?

— Дарес с удовольствием заплатит, могу тебя уверить.

Тони действительно так думала. И тогда не будет никаких споров; она в этом абсолютно уверена.

— Ты не справишься с ними, — снова начала ее сестра, но Тони ее тут же прервала.

— Чем больше они будут неуправляемы, тем лучше.

— Ты это не серьезно, — Пэм была озадачена и, не