— Большое спасибо, что спасли меня от этого сумасшедшего!

Прямые черные брови его высокомерно приподнялись, он холодно смотрел на нее.

— Может, вы хотите уйти? Вы свободны, можете уйти, когда пожелаете.

Она задохнулась. Ни извинений, ни слов сочувствия к ней. Что за мерзкая семейка!

— Благодарю, — резко ответила она. — Буду более чем рада выйти на свежий воздух!

Она яростно вскочила, но тут же рухнула обратно, ноги отказывались держать ее.

Дарес и его мать, видно, здорово удивились, но ни один не спросил, почему она передумала.

— Я должен убить ее, — закричал старик, смотря на внука. — Я не умру, пока не отомщу.

— Отец, успокойся. Успокойся и будь разумным.

Дарес уже объяснил тебе, дорогой, что смерть твоей сестры не требует отмщения.

— Вы не сможете мне помешать, никто из вас, так что не тратьте время понапрасну.

Тони еще раз всмотрелась в лицо старика и, что было совсем не похоже на нее, почувствовала страх, увидев решительность старика. Дарес тоже встревожился. Он отрывисто заговорил:

— Мисс Фримэн, — он прервался и нахмурился. — Имя вашего брата Фримэн, насколько я помню?

Она кивнула. Он продолжил:

— Мисс Фримэн, вы должны немедленно покинуть Грецию.

Ошеломленная этим холодным приказным тоном, она молча смотрела на него, а он продолжал:

— Вы не знаете греческий, иначе поняли бы серьезность ситуации. Мой дед сильно расстроен смертью сестры и не позволит этому делу утихнуть, а поэтому вы незамедлительно должны покинуть остров.

Тони вскипела.

— Боюсь, это невозможно, — быстро сказала она, не обращая внимания на его замечание о том, что она не понимает по-гречески. — Я только что нашла работу и подписала шестимесячный контракт.

— У кого вы работаете? — спросил он и, когда она ответила, сказал: — Предоставьте все мне. Я все улажу утром, и вы сможете покинуть остров позднее — днем. Я не знаю, есть ли авиарейсы, но на материк ходит много паромов.

Гнев душил ее, когда она подняла голову и, так же, как и он, высокомерно заговорила:

— Вы что, серьезно думаете, что я вот так брошу работу и через пару часов уберусь с острова?

Он нетерпеливо вздохнул:

— Если бы вы знали моего деда, то не колебались бы ни минуты. Ради вашей же безопасности, мисс Фримэн, вы должны покинуть Крит.

— Ради моей собственной безопасности, — ответила она, — я должна пойти в полицию. — За этой угрозой последовала полная тишина. Тони никогда бы не прибегла к угрозам, но эти необычные обстоятельства заставили ее пойти на это. Дарес и его мать немного изменили тон и поведение.

— Мой совет, — наконец сказал Дарес, — покинуть остров.

— Бросить работу и улететь из-за угроз какого-то сумасшедшего? Мне это не подходит.

— Вы отказываетесь наотрез?

— Совершенно верно. А его посадят в тюрьму.

Говоря это, она так не думала. Старик был очень стар и по всему не проживет долго. Кроме того, хотя для цивилизованных людей вендетта была дикостью, а убийство непростительным, для людей же, которые живут здесь, она была частью жизни. Обычай зародился очень давно, так же, как и некоторые обряды замужества, которые сохранились в удаленных малоразвитых деревнях на востоке. Этот человек раздул вендетту до абсурдных размеров, но ясно, что его мозг поражен потерей сестры, и, руководствуясь этим, он совершенно уверен, что его долг — отомстить.

— Мисс Фримэн, — в голосе женщины прозвучали нотки отчаяния, — если вы уедете, мы компенсируем вам это.

— Нет.

Хотя Тони постепенно осознавала необходимость покинуть остров, она не могла удержаться, чтобы не заставить их хоть немного поволноваться. Просто наказать их за бессердечность.

— Я буду и здесь в абсолютной безопасности… когда схожу в полицию.

Мать с сыном быстро переглянулись. Старик тяжело опирался на стол. Он прерывисто дышал, его лицо исказилось. Тем не менее он по-английски произнес:

— Полиция не сможет тебя оберегать все время, — и, не отводя глаз от ее лица, злобно и угрожающе продолжил: — Я подожду… такое случается и в деревне, когда хотят кого-нибудь убить. Прячутся по углам, среди деревьев, а когда наступает удобный случай, убивают.

— Прекрати говорить ерунду, — сказал Дарес, гневно глядя на деда. — Вендетта — дикий пережиток.

— По-твоему, Дарес, по-твоему. Но мое поколение следует обычаям, к которым я привык, и так велит мне мое чувство долга. — Он говорил тише, контролируя себя, но в голосе звучала решимость, которая говорила о том, что он твердо уверен в своем долге. Дарес сильно нахмурился, а его мать заплакала от переживаний.

— Он сделает, — всхлипнула она. — Дарес, что нам делать? — И, не дожидаясь ответа, она повернулась к Тони: — Мисс Фримэн, назовите вашу цену, и мы заплатим… сколько бы вы ни сказали.

Удовольствие держать их в нервном ожидании отступило перед желанием успокоить эту женщину. Оплаченный дом — все, что она попросила бы. И только потому, что у нее его не было.

— Я вернусь в Англию, но вам придется заплатить… — она замолчала, заметив резкий поворот головы Дареса и появившееся в его глазах упрямство. — Вам придется заплатить…

— Мы ничего не будем платить, — оборвал он ее, не дав закончить. — Мы не позволим шантажировать себя из-за глупых причуд веры моего деда. Мать не должна была предлагать вам деньги.

Сработало. ТеперьТони не собиралась уступать и дюйма, и с горящими глазами и сжатыми кулаками она снова повторила угрозу пойти в полицию.

— Так полиция или деньги? — Он презрительно ее оглядел. — Вы уверены, что хорошо подумали?

— Дарес! — вмешалась его мать, переходя опять на греческий, — Не спорь с ней. Дай ей все, что она захочет.

— Я не потворствую шантажисткам… Дед, в чем дело? — Старик схватился за голову рукой. Он выглядел очень усталым, и Тони поняла, что их борьба выбила из сил и его.

— Я пойду, отдохну, — сказал он и вышел из комнаты.

— Заплати, Дарес, и забудем обо всем этом.

— Женщина не может мне приказывать. Ты очень неразумно поступила, упомянув о деньгах.

— Но твой дед… ведь он сделает это, Дарес.

Ее сын механически кивнул и нахмурился, о чем-то раздумывая.

— Должен быть какой-то способ оградить его от себя?

— Только, если ты ей заплатишь…

— Это против моих принципов, — оборвал он ее безжалостно. — Должен быть другой способ. — Он посмотрел на Тони: — Вам придется уехать, — грубо сказал он.

— И не собираюсь!

Он раздраженно вздохнул, потом обернулся к матери.

— Она явно не захочет подчиниться, не получив денег, — неохотно согласился он.

— Тебе придется отступить от своих принципов, это не так уж трудно.

Его темные глаза сузились.

— Ты ждешь, что я подчинюсь ее требованиям? — звонким голосом сказал он и покачал головой. Но, бросив на него косой взгляд, Тони увидела, что лицо его напряжено, на щеках двигались желваки. Он смотрел в пустоту, сильно хмурясь своим мыслям. Тони продолжала наблюдать за ним, раздумывая, что он унаследовал от своего кровожадного деда. Если не желание убивать, то уж бессердечность — это точно.

После нескольких минут глубокого раздумья, он наконец произнес с едва сдерживаемым бешенством:

— Сколько вы хотите, мисс Фримэн?

Вздох облегчения вырвался у его матери, казалось, она сбросила огромную ношу. „Пора, — подумала Тони, — назвать Даресу свою цену“, — но вдруг в нее будто дьявол вселился, и она, подняв голову, вызывающе ответила:

— Нисколько. Я пойду в полицию.

Дарес хмуро уставился на нее:

— Но вы собирались просить деньги.

— Я передумала. Почему я должна бросать работу?

Его глаза угрожающе сузились. „Что он собирается сделать?“ — подумала Тони.

— Это ваше последнее слово? Вы совершенно точно хотите пойти в полицию?

Она заколебалась. Зачем она так далеко зашла? И как она теперь пойдет на попятную.

— Совершенно точно, — быстро ответила она, когда увидела проблеск надежды, появившийся у них в глазах из-за ее задержки с ответом. Что он о ней в конце концов думает? Не важно. Его мнение интересовало ее меньше всего.

— О, дорогой, — вскрикнула его мать. — Это все ты своими пререканиями с ней. Она готова была назвать цену. Теперь мы ничего не сможем сделать…

Она прервалась, потому что в комнату вошел старик.

Его глаза блестели.

— Я тут кое о чем подумал, — проговорил он. —

Дядя этого убийцы живет на Крите. Я узнал это, когда справлялся о ней! Так что если она уедет в Англию, я убью ее дядю.

Он засмеялся в ответ на выражение лица Дареса.

— Да, я убью его… или кого-нибудь из его детей.

Мне говорили, что у него есть дочь, — он наклонился к Тони и злобно посмотрел на нее. — Ведь так? Его самую младшенькую… очень красивую…

У Тони замерло сердце.

— Вы не тронете моего дядю…

Но старик уже ушел, и единственным звуком в комнате, когда голос Тони умолк, были всхлипывания матери Дареса. И Дарес, и Тони погрузились в размышления.

Что же делать теперь? Она почти согласилась уехать домой. Но новые планы сумасшедшего старика ухудшали ситуацию. Если она останется, ее жизнь в опасности, но если она уедет домой, на ее дядю или на кого-нибудь из его семьи нападет этот ненормальный старик.

Женщина подняла голову и посмотрела на Дареса, потом на Тони, потом снова на Дареса.

— Не согласишься ли ты, — произнесла она, — жениться на ней?

— Что-о-о? — Этот возглас могла бы издать и Тони, но она молчала. Дарес, буквально открыв рот, смотрел на мать, как будто та, как и ее отец, наполовину сошла с ума.

А Тони просто задохнулась, проглотив свое удивленное восклицание.