Он показался как-то сразу жестким и официальным.

Тони подумала, что он связан, как чувством долга, так и благородством. Греческое чувство долга было унаследовано; Дарес был наполовину англичанином, хотя следовал обычаям народа своей матери, говорил на греческом, как на родном языке. Пэм будет оказана помощь, она уверена в этом.

— Работа, Дарес? Ты сказал, что здесь в Линде нет ничего?

— Да, здесь нет, жаль… Подожди-ка минуту! — Он вдруг щелкнул пальцами и сказал: — Пэм мне говорила, что знакома с фотографией?

Тони кивнула, и он радостно воскликнул:

— Тогда я нашел ей работу!

— Нашел? Здесь?

— У меня есть друг, он профессиональный фотограф. Его помощник женился и уехал на несколько недель в свадебное путешествие. Он сам тоже путешествует и сейчас его нет, но у него студия в задней части дома, здесь в Линде, и Пэм могла бы там работать.

Как будто огромная тяжесть свалилась с плеч Тони.

— Я не знаю, как тебя благодарить, — нетвердо сказала она. — Я никогда бы не подумала, что ты можешь быть так добр.

Ее муж долго пристально смотрел на нее.

— А я никогда не думал, что ты можешь быть такой чувствительной.

Но он все еще был сбит с толку, и никакой мягкости в нем не было. В самом деле, вокруг его рта прорезались знакомые резкие линии, и слова, непроизвольно готовые сорваться с губ Тони, замерли, не прозвучав. Что она сделала такого? В Даресе произошла какая-то легкая перемена к ней, но ни намека на любовь или привязанность. Признание вины с ее стороны могло вызвать еще одну яростную сцену, а Тони не могла этого вынести.

— Я надеюсь, что Пэм согласится с твоими планами, — сказала она, меняя тему разговора. — Она, должно быть, не заподозрит, что здесь замешана благотворительность.

— Здесь нет никакой благотворительности.

— Ты хочешь сделать ей подарок в виде части денег за дом?

— Это не нужно. И Пэм не заметит, потому что понятия не имеет о стоимости недвижимости здесь. Дома здесь стоят намного дешевле, чем в Англии.

Тони не было нужды волноваться. Пэм с энтузиазмом восприняла предложение о жизни на острове, а дети, которые уныло думали о скором возвращении домой, выразили свой восторг дикими криками радости, так что Дарес в конце концов услал их на улицу. То, что дети послушно повинуются старшим, все еще сильно удивляло Пэм, и она благодарно пробормотала:

— Я так благодарна тебе, Дарес. Слов не нахожу, чтобы…

— Тогда и не говори ничего, Пэм, — мягко прервал ее Дарес. — Тони счастлива, что ты будешь рядом, и я тоже. Детям здесь очень нравится, и они привыкли к школе.

Он выразительно пожал плечами и добавил:

— К чему тратить слова, когда все хорошо?

Она засмеялась.

— Договорились, я больше не буду пытаться благодарить тебя… но, — она перешла на более серьезный тон, — в глубине души я всегда буду тебе благодарна.

Дарес встал, собираясь выйти из комнаты, и сказал:

— Между прочим, Тони, Джулия приезжает на выходные дни. Она будет жить в комнате, где жил дед.

— Мы заняли лучшие комнаты? — спросила Пэм виновато, когда дверь закрылась за ее свояком. — Если я занимаю комнату Джулии…

— Нет, она спала в башенной комнате, когда была здесь в последний раз. Башня давно исчезла, но комната в том крыле дома сохранила свое название.

Спросить ли Джулию об Оливии? Тони раздумывала до вечера пятницы. Джулия может уклониться от ответа и будет, конечно, смущена. И Тони, так как сама была сильно смущена, решила добыть информацию не таким способом.

Как только Джулия приехала, Тони поняла, что она виделась с Костасом, и, как только они остались наедине, Джулия тут же обо всем рассказала.

— Когда вы собираетесь пожениться?

Хотя это немного шокировало, но Тони была счастлива, что Джулия сделала свой выбор сама. Дарес будет недоволен, но Джулия говорила, что он прежде всего думает о ее счастье.

— Нет, — Джулия отвернулась, жарко покраснев.

— Когда мы были вместе, я думала, что в конце концов он решил жениться на мне, но каникулы закончились еще одним прощанием.

— Он… — Тони ошеломленно смотрела на Джулию. — Ты хочешь сказать… он просто использовал тебя?

Это прозвучало не очень деликатно, и щеки Тони порозовели.

— Что случилось? Костас говорил тебе, что хочет жениться на тебе?

Джулия покачала головой:

— Я считала это само собой разумеющимся. Понимаешь, он позвонил мне и сказал, что на каникулы едет в Порос и хочет встретиться со мной там в отеле. Я сказала маме, что еду к подруге, а… а сама поехала в Порос и встретилась с Костасом. Он был так добр и казался таким любящим. Он уговорил меня остаться с ним, и я правда подумала, что он хочет жениться на мне.

Воцарилась глубокая тишина. Для Тони, волевой девушки, держащейся всегда настороже, ее наивность казалась неправдоподобной. То, что Джулия смогла полностью довериться этому Костасу во-второй раз, было за гранью ее понимания.

— Что ты собираешься делать? — наконец спросила Тони. — Теперь ты не можешь выйти за Стефана.

— Никакой разницы нет, — подчеркнула Джулия, и Тони пристально посмотрела на нее.

— Но ты же не любишь его.

— Я не любила его и до этого, когда Дарес мне советовал выйти за него.

— Слушай, Джулия, это не мое дело, и, кроме того, я знаю, что брак по договоренности в этой стране дело обычное, но если ты не любишь Стефана, не выходи за него замуж. Ты никогда не будешь счастлива.

— Я и так никогда не буду счастлива, если не выйду за Костаса.

— Он негодяй, Джулия. Ты должна знать это.

— Я не первая, кто влюбляется в негодяя, — ответила Джулия, слабо улыбаясь кривой улыбкой. И добавила:

— Я хотела бы, чтобы ты посмотрела на него, Тони. Ты сказала бы, что он самый красивый парень из всех, кого ты видела.

— Зато он некрасив душой. Это нельзя сбрасывать со счета, Джулия. Внешность часто обманывает.

— Совершенно верно, — вмешался внезапно вошедший в комнату Дарес.

Он сел на тахту рядом с сестрой, но глаза его были устремлены на покрасневшую жену.

— Я не слышал начала разговора, — сказал он ей, его глаза смеялись. — Про что это ты, дорогая?

— Это не для твоих ушей!

Какое слабое утешение! Если бы Дарес появился на пару секунд раньше, то слышал бы, что говорила Джулия.

— Это женский разговор!

— Мне уйти?

— Нет, нет, — вмешалась Джулия. — Я не видела тебя несколько недель, и я здесь только на пять дней. Чем ты занимался? Я видела деда, когда ездила на Крит, и он сказал, что ему очень у тебя понравилось.

— Ему было спокойно, но мне показалось, что он не очень хорошо себя чувствовал. А что касается того, что я делал… иногда работал, иногда развлекался.

— Ты счастлив, Дарес, что можешь развлекаться, когда хочешь. А мне, мне приходится упорно трудиться, и развлекаться я могу только на каникулах.

— Будешь достаточно развлекаться, когда выйдешь замуж. Твой муж достаточно богат, чтобы обеспечить тебе это.

— Он еще не мой муж.

Прищуренными глазами Дарес оглядел Джулию с ног до головы.

— Ты обручена, Джулия, — мягко напомнил он.

Раздался дрожащий вздох; Тони посмотрела на Дареса. Он повернулся к Джулии и внимательно посмотрел на нее.

— Да, Дарес, я обручена, — шепотом произнесла Джулия.

Дарес, возможно, заметил ее отчаяние:

— Стефан хороший человек, Джулия, и он будет хорошо относиться к тебе. Он богат и сумеет создать отличную семью.

— Я знаю… — Джулия сделала какой-то покорный жест. — Я не передумала.

— Я искренне надеюсь, что это так. Свадьба будет подготовлена к следующему июню, когда сдашь последние экзамены.

Его сестра, низко опустив голову, смотрела на свои руки; у Тони сердце готово было выскочить из груди. Слишком много девушек идут к алтарю с человеком, которого выбрали родители или какие-то другие люди, которые всегда знают, что для кого лучше. Больше всего Тони поражало то, что никаких выводов из опыта собственной жизни не будет. Если у Джулии и ее мужа будут дочери, их выдадут замуж, в соответствии с обычаями, за человека, которого девочки и не видели раньше. А если они и были знакомы прежде, то знакомство на этом и закончится и возобновится только после свадьбы.

Когда на следующее утро Тони с мужем в одиночестве завтракали, она не выдержала и сказала:

— Я думаю, что это — преступление выдавать девушку замуж за человека, которого она не любит.

— Это ты про Джулию? — поинтересовался Дарес, и вокруг его рта появились знакомые суровые жесткие морщинки.

— Она не любит этого Стефана, которого ты выбрал для нее.

— Очевидно, она тебя посвятила во все. Она сказала, что ее заставили?

— Нет, — быстро ответила Тони, — она говорила, что ты посоветовал ей выйти за Стефана.

Она чуть помолчала и добавила:

— Что он из себя представляет?

— Он обаятельный молодой человек, симпатичный, умный и богатый. Что еще нужно молодой девушке?

— Может, ей нужна любовь, — резко возразила Тони. — Женщинам это нужно, знаешь ли!

Брови Дареса изумленно поползли вверх.

— Тебя это сильно волнует.

Он на мгновение отвлекся на детей, играющих на пляже. Но с ними были Пэм и Джулия, и он снова заговорил:

— Ты, если я не ошибаюсь, — сухим тоном произнес он, — тоже вышла не по любви.

Она подняла глаза и, защищаясь, сказала:

— Это другое.

— Полагаю, что должен подтвердить это.

Он снова отвел взгляд, на этот раз его внимание привлекли две изящные белые яхты, направляющиеся к бухте святого Павла. Над бухтой и пляжем нависла тень от отвесных скал, как от тучи, укрывшей солнце. Перемена была так неожидана, что дети на пляже посмотрели на небо,