Короткая прогулка привела их на улицу Рыцарей. Здесь сотнями толпились туристы, переминаясь с ноги на ногу за спинами уставших гидов или со снисходительным интересом глядя на дом Рыцаря Вилларадаут, на Испанские Кварталы и на Кварталы Прованских Рыцарей.

Тони и Харитос переглянулись и засмеялись.

— Что они в этом находят?! — воскликнула Тони, с жалостью глядя на небольшую группу туристов, которая стояла рядом. — Мне этого не хватает. Я хочу попасть внутрь какого-нибудь из этих знаменитых домов.

— Внутрь? — ее спутник озадаченно посмотрел на нее. — Но в них же живут. Ты не сможешь попасть внутрь.

— Если я знаю твой народ, Харитос, то буду сейчас с радостью принята каким-нибудь домовладельцем.

Сама улочка очень мало изменилась со времен рыцарей, которые когда-то здесь жили. Дома стояли очень близко друг к другу, фасады были очень непритязательны, исключая гербы и ордена древних семей, живших здесь сотни лет назад, которые красовались на дверях и воротах.

Обойдя дома сзади и подойдя к задним дверям, Тони обнаружила, что они огромны. В каждом доме была каменная лестница и большие дворы. Сегодня в них жили обычные люди, которые относились к своим домам с великим уважением, как будто чувствовали атмосферу славного прошлого.

— Смотри, стираное белье висит! Что подумали бы Рыцари!

— Думаю, что они решили бы переодеться, — ответил Харитос со смехом.

— Да, но такое несоответствие… пеленки и все прочее.

— Дети — не новое изобретение. И, наверное, жены Рыцарей имели те же заботы и те же пеленки, хотя, может быть, более роскошные.

Тони смеялась вместе с ним, а потом предложила пари, что ее пригласят в какой-нибудь из этих великолепных домов.

— Думаю, что не стану рисковать своими деньгами, видя такую решительность на твоем лице, — решил Харитос, качая головой.

— Poli kala, — обратилась Тони к старой женщине, одетой в черное и сидящей у входа в дом. Та улыбнулась в ответ, и Тони подняла восторженные глаза на усаженную цветами лоджию. — Para poli kala! — повторила она с более сильным ударением на первое слово.

— Не поможет, — с веселым задором сказал Харитос. — Даже если скажешь, что ее дом более чем хорош.

Старуха встала и после некоторого колебания жестом руки пригласила их войти.

Тони посмотрела на своего спутника и радостно засмеялась.

— Elharisto poli… Огромное спасибо!

Женщина разрешила им самим осмотреть ее дом. После того как они осмотрели комнаты на первом этаже, в которых еще витал дух Рыцарей, а каменные стены не были ничем украшены, Тони вышла и попросила разрешения подняться наверх. Кивок, улыбка — и Тони получила разрешение, а Харитос, с исказившимся от смеха лицом, последовал за ней.

— Слушай, а почему лестница такая широкая? — пробормотала Тони, нахмурясь.

— По ним иногда поднимались на конях, — напомнил ей Харитос.

— О, да, конечно! Только представь, Харитос, наверху стоит жена Рыцаря и встречает его, вернувшегося после своих побед верхом на коне.

— Да ты романтик, как я вижу? — сказал Харитос и безо всякого предупреждения наклонился и поцеловал ее.

— Романтик… и брак без любви. Ужасно нечестно!

Тони попыталась оттолкнуть его, но Харитос властно привлек ее к себе и обвил руками ее хрупкий стан. Его жадный, ищущий язык погрузился в ее рот, руки неистово ощупывали тело. Прислонив девушку к прохладному камню стен, Харитос расстегнул на ней платье и припал ртом к ее грудям, а она стояла, обессиленная, пылко впитывая в себя его ласки. Затем она ощутила, как одна из его рук воровато забралась под платье, нога же вклинилась между ее ногами, силясь раздвинуть их. Это отрезвило Тони. Резво вывернувшись, она оттолкнула Харитоса и влепила ему звонкую пощечину.

В недоумении воззрившись на нее, он отошел, потирая щеку.

Она стояла наверху лестницы, жарко пылая и все еще ощущая его губы на своих.

Романтик? Практична и прозаична, — так бы она охарактеризовала себя… когда-то. Но сейчас…

— Ты не должен, Харитос. Я… я замужем.

— Это только так называется! И вы все равно собираетесь расторгнуть брак, как только появится возможность. Нет, дорогая Тони, ты не замужем.

— Харитос…

— Да, дорогая? — Харитос отпустил ее и шагнул назад, но потом снова приблизился и попытался ее обнять.

Тони вытянула руки, уперлась ему в грудь и энергично покачала головой.

— Я… почему-то… мне почему-то стыдно. Почему?

— Тебе не должно быть стыдно. Ты совершенно свободна…

— Но, нет, Харитос, нет!

— Разве это твоя вина, что тебе пришлось выйти замуж? Разве поженились бы вы оба, если бы не было возможности расторгнуть брак? Судя по тому, что ты рассказала, Дарес просто не уважает тебя…

— Я оставляю такое впечатление? Я не имела в виду ничего подобного.

Да, ей было стыдно, и она чувствовала себя предательницей. Хотя какая верность может быть по отношению к Даресу? Никакой.

— Тони, дорогая, я люблю тебя… и я надеюсь на твои чувства ко мне. Мы должны подождать и, хотя для меня это очень трудно, но я готов ждать. Я не буду беспокоить тебя, Тони, но позволь мне хоть иногда целовать тебя.

— Мы должны идти, — уклоняясь от ответа, сказала она. — Старуха будет волноваться, что мы так долго здесь делаем.

Все удовольствие от прогулки по этому готическому особняку пропало. Она медленно спустилась по широким каменным ступеням. Почему у нее были такие чувства? Она хотела продолжить и укрепить дружбу с Харитосом, считая себя свободной, чтобы принять любовь и любить самой.

Дарес ничего этого ей не предложил. Она не любила его, а он ее. Они не подходили друг другу и в любом случае сомнений, что их брак временный, не было, как только что сказал Харитос.

— Я не знаю, что со мной происходит, — произнесла она вслух свои мысли.

Он взял ее руки в свои.

— Тебя мучит совесть, Тони. Почему, я не знаю, но, однако, это хорошо характеризует тебя. И тем не менее, немного подумав, ты поймешь, что этому твоему чувству вины нет никакого основания. Ты свободна, дорогая, свободна, понимаешь?

Они подошли к сидящей старухе. Та улыбнулась и кивнула, когда Тони снова поблагодарила ее.

— Мы собирались во Дворец? — нерешительно напомнила Тони.

— А тебе интересно?

Тони выдавила из себя слабую улыбку.

— Я глупо вела себя, я знаю. Но мне нужно время, Харитос.

— Конечно, у тебя будет время, — сказал он и слегка пожал ее руку. — В конце концов все будет хорошо, об этом я не беспокоюсь. А теперь, — оживленно добавил он, — давай забудем об этом и будем радоваться нашему путешествию.

Они пошли в Новый город, который одновременно был портом Мандраки. Стояли ветряные мельницы с медленно вращающимися крыльями. Где-то здесь раньше стоял Колосс Родоса, одно из семи чудес древнего мира. В гавани стояли на причале ярко выкрашенные небольшие суденышки, а над ними развевались флаги самых разных стран. В основном это были прогулочные судна, комфортабельные небольшие катера, принадлежащие одним из самых богатых людей мира.

— Не хочешь присесть? — спросил Харитос, останавливаясь у скамьи под навесом, укрытой в пышных кустах гибискуса.

— Что со мной происходит! — спросила Тони, нетерпеливо глядя на спутника и ожидая ответа.

Он поколебался немного, а потом сказал:

— Ты… любишь меня, Тони?

Она посмотрела на далекие пальмы, мягко качающиеся под легким бризом.

— Я не знаю, Харитос. Я, правда, не знаю.

— Ты не поехала бы со мной, если б я тебе хоть немного не нравился.

— Ты мне очень нравишься, — правдиво ответила

Тони, и он очень, казалось, этому обрадовался.

— Все остальное мы оставим так, чтобы оно шло своим путем.

Она повернулась к нему, и в глазах ее отразилась благодарность.

— Ты очень добр ко мне, Харитос. Думаю, что твое имя удивительно подходит тебе.

— Пойдем, — немного помолчав, сказал он. — Я хочу подарить тебе что-нибудь.

— Нет, Харитос.

— Да, Тони.

Она засмеялась и, когда они поднялись со скамьи, взяла его под руку. В конце концов, почему бы не разрешить ему купить ей подарок, если это доставит ему удовольствие?

Пока они обходили магазины, ее уныние прошло. Она снова почувствовала радость и удовольствие от поездки и, когда он спросил ее, что бы она хотела, она не задумываясь воскликнула:

— Что-нибудь из моей любимой косметики, Харитос.

Он повернул голову и посмотрел на нее странно подобревшими глазами. Но сказал только:

— Конечно, мы купим косметику.

Тони прикусила язык. Она попросила то, что ей было необходимо, но сейчас поняла — косметика была одной из тех вещей, которые она должна была покупать себе сама и на свои деньги… Понял ли Харитос, что у нее нет денег?

Смущение поднялось в ней, и ей захотелось сделать что-нибудь, чтобы вернуть свои слова обратно.

Купив ей подарок, Харитос сказал, что хочет купить теперь что-нибудь матери на день рождения.

— Она обожает кольца, — добавил он, — мы зайдем в ювелирную лавчонку, вон там. И ты поможешь мне выбрать.

Пока они рассматривали разложенные перед ними кольца, Тони машинально вертела на пальце свое кольцо.

Это было обручальное золотое кольцо с превосходным бриллиантом в обрамлении рубинов. И досталось оно Тони в наследство от бабушки. Это была единственная ценность Тони, и она улыбнулась продавцу, когда тот отметил красоту кольца. Через некоторое время появился владелец магазина и продавец указал ему на кольцо Тони. Он взял Тони за руку и долго рассматривал его, а потом энергично спросил:

— Вы не хотели бы продать ваше кольцо, мадам?

— Нет, конечно, — сказала Тони, отняла свою руку и посмотрела на покрытую вельветом подставку для колец.