Садовский церемонно пропустил ее в дверь вперед себя. А когда сел за столик для преподавателей и оказался рядом с ней, вместе с салатом из свежей капусты и яблочным соком, вдруг неожиданно сказал:

– Мне кажется, вы избегаете меня, Тамара Ивановна... Я в чем-то перед вами провинился и не заметил этого?

Тамара бросила на него быстрый взгляд, так же быстро опустила глаза к собственной чашке и смущенно произнесла:

– Нет... ну что вы... – после чего ей стало стыдно за то, что она как-то некрасиво мямлит (а это, разумеется, выдает ее интерес к математику с головой), и преувеличенно бодро произнесла: – Конечно же, вы ни в чем не провинились! С чего бы вдруг!

– Это здорово, что я ошибся. – Садовский улыбнулся, отпил сока и опять спросил: – Как ваш брат? Ему лучше?

– Да-да... Ему полегчало... – безлико ответила Тамара и решила не допивать чай, чтобы уйти из столовой побыстрей. Она уже хотела встать из-за стола, но была пригвождена к стулу очередным вопросом Ильи Петровича:

– Тогда, может быть, мы сегодня сходим с вами в кафе, раз уж вы вчера не смогли? Надо же и вам отметить победу ваших красавиц! Ведь именно в вашей группе два первых места!

Тамара посмотрела на него с таким удивлением, будто он приглашал ее не в кафе в родном городе, а в туристическое путешествие прямиком в систему альфы Центавра. Видимо, она выглядела довольно уморительно, поскольку Садовский уже откровенно рассмеялся и задал очередной вопрос:

– Чего вы боитесь, Тамара Ивановна?

– Я? – глупейшим образом переспросила она и поспешила добавить: – Я ничего не боюсь...

Математик убрал улыбку и уже совершенно серьезно сказал:

– Тогда я вас жду сегодня вечером, в семь часов, у входа в ресторан «Золотая долина». Форма одежды – парадная!

– В ресторан... – прошептала Тамара. – Вы же сказали в кафе...

– А я передумал, – заявил Садовский, первым встал со стула и покинул столовую. Рядом с полупустой чайной чашкой Тамары Ивановны так и остались стоять нетронутый капустный салат и ополовиненный стакан с яблочным соком.

* * *

Уже в шесть часов вечера Тамара поняла, что обязательно пойдет к ресторану «Золотая долина» во что бы то ни стало. Всему свету назло! Во-первых, назло Регине, которая возомнила то, чего явно не было и в помине. Во-вторых, назло коллективу колледжа, который считает ее странной дамой с большим прибабахом. В-третьих, Лодику! В-четвертых – тоже ему! А в-пятых, назло себе: назло собственным тревогам, комплексам и неуверенности. Пусть у нее будет один вечер, но счастливый. Она вообще на все согласится... На что «все»? На все!!! Садовский не юнец, чтобы приглашать даму в ресторан, а потом за ручку отвести домой. Он наверняка предложит «продолжение банкета». А она, Тамара, возьмет и согласится... Почему бы нет? Что она потеряет? Только приобретет! А что именно? То, чего у нее очень давно не было... С тех самых пор, как ее бросил Николай...

* * *

– Вы прекрасно выглядите, Тамара Ивановна, – сказал Садовский и вручил ей букет красных гвоздик. Гвоздики ей не понравились. Слишком тривиальны. Впрочем, откуда Илье Петровичу знать, что для нее этот поход в ресторан – действо необычное, а гвоздики сразу его заземлили. Хотя... С другой стороны, именно это и неплохо. Пусть все сразу станет на свои места. Разве преподаватель колледжа технологии и дизайна может предложить женщине нечто неземное? Вряд ли... Наверняка все будет стандартно: закажет шампанское, салат «Цезарь», запеченное мясо и мороженое в шоколадной крошке. А потом по-простому предложит: «Поехали ко мне». И что, она прямо так и поедет? А что ей делать?! Она же уже все решила.

– Вам очень идет этот цвет, – опять сказал Садовский.

Цвет Тамаре не шел. Она это знала. Кардиган в болотных тонах убивал все краски ее лица, но очень стройнил. Женщина долго думала, чем пренебречь: лицом или фигурой, и остановилась на лице. Наверно, зря... Когда она сядет за стол, фигуру будет почти не видно, а вот лицо... Но мужчина же хвалит... Да, он еще дарит погребальные гвоздики... Ну и что?! Пусть мужчина без фантазии – зато ее! Пусть на вечер! У нее тысячу лет не было подобных вечеров...

Фантазия Садовского оказалась еще хуже, чем предполагала Тамара. Он заказал даже не салат «Цезарь», а оливье, лангет без прибамбасов и мороженое без шоколада. Шампанское было, да. Но без него уж совсем не комильфо...

Разговор тоже шел простенький: о делах колледжа, о соревнованиях по легкой атлетике, о грядущем отпуске. В общем, ничего значительного. Тамара разглядывала Илью Петровича и думала о том, что и в нем-то нет ничего замечательного. Он так же прост и тривиален, как букет гвоздик и салат оливье. Только в колледже, где почти совсем нет мужчин, этот рак и сошел за рыбу. И чего красавица Регина на него запала? Такие, как Садовский, предназначены как раз для того, чтобы скрашивать вечера битых жизнью одиночек вроде нее, Тамары.

Когда дольше сидеть за пустым столом было уже неприлично, Илья Петрович как-то потух взглядом и сказал то, чего женщина с давно уже потухшими глазами вовсе не ждала:

– Я вижу, что совсем не понравился вам. Похоже, ударил в грязь лицом, да?

Тамара дрожащими пальцами зачем-то расстегнула верхнюю пуговицу своего болотного кардигана и пожала плечами, что можно было воспринять по-разному, начиная от «Ну что вы! очень понравились!» и заканчивая «Конечно, нет! Кому такой понравится-то!».

– Честно говоря, я давненько не был в ресторанах... – зачем-то сказал Илья Петрович. – Заказал, наверно, не то... не шикарно... да?

Тамара подумала, что даже салат оливье стоит преподносить даме с достоинством, будто так и надо, будто это самая лучшая и дорогая закуска в мире. Чего уж виниться-то постфактум?

– Простите, в общем... – продолжил Садовский, кивнул на цветы, которые официант поставил в вазу, и добавил: – Розы, наверно, надо было купить... Вы ведь наверняка любите розы...

– Они быстро вянут, – отозвалась Тамара, чтобы как-то его утешить. Вообще-то ей не хотелось утешать, ей хотелось, чтобы этим вечером мужчина был ее царем и господином, но, видимо, не судьба. Цари и господа – это для других. А для нее – этот немолодой преподаватель с поседевшими висками и в плохо отглаженной рубашке. Да! Она только сейчас заметила, как некрасиво топорщится воротничок. Да Садовский же не просто холост! Он одинок, он страшно одинок! Как и она, абсолютно в себе не уверен, так же комплексует и именно поэтому не смог поверить в то, что красотка Регина на полном серьезе строит ему куры. Он наверняка решил, что англичанка – слишком высокий уровень, что его удел – такие серые лицом женщины в болотных кардиганах. Похоже, он только прикидывался брутальным мачо, когда решительно назначал встречу у ресторана. Даму надо везти в ресторан в такси, а не заставлять добираться до него на своих двоих или в городском транспорте! В общем, они друг друга стоят: она, Тамара, и он, Илья Петрович Садовский.

– Да, вянут... но есть же какие-то удобрения... Знаете, в цветочных магазинах продают в таких маленьких пакетиках? Всыпал в воду – и порядок! Впрочем, о чем это я... – совсем смешался математик. – Зачем-то об удобрениях завелся... идиот... хороша темка... – Потом он посмотрел на нее совсем больным взглядом и добавил: – И конечно, вы сейчас пойдете домой...

– А вы можете предложить что-то другое? – на всякий случай решилась спросить Тамара.

– Ну... я мог бы пригласить вас к себе... так сказать... на чашку чая...

– Раз можете – приглашайте! – Тамара сама удивилась той решительности, с которой это произнесла. Впрочем, она ведь именно такого приглашения и ждала. Чего ж отказываться! Пусть этот мужчина не так хорош, как хотелось бы, но и она – не лакомый кусочек...

До дома Садовского они ехали на такси. Илья Петрович все же догадался его вызвать. Наверно, чтобы хоть как-то сгладить неловкости этого вечера. Они почти не разговаривали, и Тамара уже с настоящим ужасом ждала того момента, когда они наконец приедут. Как себя вести в его квартире? Конечно, они едут не чай пить. Оба очень даже наелись салатом оливье, мясом и мороженым. Чая, правда, не было, зато пили кофе. Они едут за... Да! За этим, за самым! За интимом! А как к нему приступить? Это ж с бывшем мужем Николаем все получалось естественно и непринужденно, потому что по любви. Впрочем, почему с бывшим мужем? Они ведь с Заботиным так и не развелись. И где ты сейчас, Николай?

Чтобы не разреветься некстати, Тамара очень резво выскочила из такси и принялась глубоко дышать, чтобы установилось спокойное дыхание. Расплатившись с водителем, Садовский осторожно взял ее за локоток и повел к своему подъезду.

Однокомнатная квартира Ильи Петровича очень подходила к его рубашке с неправильно заглаженным воротником. Она была какой-то неправильной, как у всех холостяков. Вроде бы и прибрано, и не грязно, а жилище все равно выглядит неухоженным и неуютным.

– Ну что, чаю? – спросил Садовский и, не дожидаясь ответа, отправился на кухню.

Тамара видела, что у него покраснела шея. Она подумала, что Илья Петрович, наверно, вспотел от излишнего напряжения. Противно ли ей это? Если вообще, умозрительно – то да, противно. А кому не противны потные люди? А если в свете предстоящего интима, то, пожалуй, нет. Как ни странно... А может, это вовсе и не странно? У нее так давно не было мужчины, что она хочет... любого... Вот ведь как получается... Ее всегда раздражали девчонки из колледжа, которые вместо «он мне нравится» или «я его люблю» говорили «я его хочу». Сейчас педагог Тамара Ивановна Заботина очень понимала своих подопечных. Может быть, молодежь не столько цинична, сколько честна? Любовь, похоже, не каждому в жизни выпадает или бывает дарована только один раз, как, например, ее чувство к Николаю, а жить-то надо, физиологию со счетов не сбросишь...

И Тамара крикнула Садовскому, скрывшемуся в кухне:

– Не надо чая! Лучше дайте чистое полотенце!