Мэри Патни - Любовь к Пропащему Лорду

Мария поставила свою лампу на стол, пересекла комнату и взяла его руки в свои.

– Может, ты никогда не вспомнишь, – сказала она серьезным тоном. – Но это совсем не значит, что ты одинок. Посмотри, сколько приятных воспоминаний мы с тобой вдвоем создали всего лишь за какие-то пару дней.

Ее слова заставили его успокоиться.

– Не знаю, что бы я делал без тебя, Мария. Страшно подумать, что бы случилось, если бы меня нашли на берегу совершенно незнакомые люди, никто бы не сказал мне даже моего имени, и всем было бы все равно, выжил я или погиб.

Его слова одновременно и ранили ее, и притягивали к нему. Хотя отвращение Марии к этому маскараду ежедневно усиливалось, ей не хотелось рассказывать Адаму, что его действительно нашли на берегу незнакомцы. Он должен был ей доверять.

Что, если он никогда не вспомнит, кем является на самом деле? Если так и будет, и если она ему не безразлична, то бог с ним, она останется его женой. А если у него где-то уже есть жена, то она в конечном итоге примет статус вдовы и затем найдет себе другого мужа.

Если Адам обречен стать человеком без прошлого, Мария останется с ним. На ее долю выпало слишком много мужчин, как подходящих для брака, так и не подходящих, но Адам был единственным, с кем она захотела остаться. Он был добрым, веселым и умным – это именно те качества, которые она хотела видеть в муже. И если он вдруг ничего не вспомнит из своего прошлого, что ж... здесь он может начать новую жизнь с чистого листа.

Вместе они смогут привнести в Хартли-мэнор покой и процветание. И она организует надлежащую свадебную церемонию. Мария предложит Адаму вновь принести друг другу клятвы верности, объяснив это тем, что он в каком-то смысле стал теперь другим человеком.

Снова испытывая угрызения совести из-за устроенного ею обмана, Мария произнесла:

– Прошлое – это то, что нас формирует, но важнее всего – настоящее и будущее, которого у тебя никто не отнимал, и только от тебя зависит, каким оно будет.

– Ты в такой же степени мудра, сколь и красива.

Его глаза удерживали ее взгляд, а ладони обхватили лицо, затем его губы томно коснулись ее губ. Мария пылко ответила на поцелуй, в темноте ей было легче выражать свои чувства. Ее "мужчина из моря" был настолько родным, добрым, захватывающим и сильным! Она всегда думала, что Адам обладает обыкновенным ростом, но когда он ее обнимал, то казался очень крупным и мускулистым.

В совершенном смятении она вдруг поняла, что ее спина прижата к книжным полкам, а его руки беспрерывно блуждают по ее телу. Развязав пояс ее ночной рубашки, Адам накрыл ладонями ее груди. При отсутствии корсета интимная ласка казалась совершенно непристойной, но очень возбуждающей.

Ее губы раскрылись ему навстречу, и их языки сплелись. Мария прижалась к нему бедрами. Его твердая разгоряченная плоть служила ей предупреждением и в то же время манила к себе, словно песня сирены.

Набравшись смелости, она просунула руки под его халат. Коснувшись его восхитительно крепкой спины, она сквозь ночную рубашку почувствовала обжигающий жар его тела. До этого ее не единожды целовали, иногда Мария даже отвечала, но раньше она никогда не теряла над собой контроль из-за жгучей страсти. До сих пор. Она желала, чтобы Адам проник в нее и слился с ней в одно целое.

– Я так сильно хочу тебя, моя прекрасная жена, – выдохнул он перед тем, как прижаться губами к ее шее. Застонав, она впилась в него ногтями. Когда рука Адама скользнула под ее ночную рубашку и стала подниматься вверх по бедру, Мария практически растаяла на месте. Никогда еще мужское объятие не действовало на нее подобным образом. Никогда.

Если бы Адам опустил ее на холодный, покрытый пылью ковер, она бы не сопротивлялась. Но прежде, чем это произошло, рядом с ними заскулила Бану, желая привлечь к себе внимание. Мария сделала резкий вдох и отстранилась, вспомнив все причины, по которым не могла лечь с ним в постель. Не последним в списке этих причин было и объяснение того, почему она до сих пор оставалась девственницей.

– Я... прости меня, – прошептала она. – Я не могу сделать это. Не сейчас.

Адам подался вперед и снова обнял ее, затем отступил назад и сжал руки в кулаки.

– Ты боишься меня, Мария? Или ты просто меня не хочешь?

Она не смогла сдержать истерический смешок.

– Ты же не поверишь в то, что я тебя не хочу, особенно после того, что только что произошло! И как я могу тебя бояться, если ты такой добрый и понимающий? Просто... мне кажется, что еще рано для этого. Возможно, ты и не захочешь меня, когда лучше узнаешь.

– Это невозможно, – он коснулся ее волос, затем провел рукой вниз вдоль ее тела, оставляя за собой огненные следы. – Я чувствую, что глубоко в моей душе я знаю тебя. Но... не так хорошо, как здесь и сейчас. – Он резко опустил руки и криво ей улыбнулся. – Когда кровь в моих жилах немного поостынет, я, конечно, соглашусь с тем, что ты права. Но прямо сейчас мне трудно мыслить разумно.

Не одного его беспокоила жарко кипящая в жилах кровь! Мария застегнула свою ночную рубашку.

– Неплохо было бы поесть. Я уверена, это именно то, чего хочет Бану, и я как раз шла на кухню, когда заметила здесь тебя. Пойдем, поищем чего-нибудь в кладовой? Миссис Беккет всегда заботится о том, чтобы в ней было достаточно еды.

Адам рассмеялся и обнял ее рукой за плечи.

– Блестящая идея. Раз нельзя утолить один голод, то удовлетворение другого станет отличным решением.

Мария покраснела, но ей нравилось ощущать тяжесть его руки. Когда они вместе отправились на кухню, Бану потрусила впереди.

– Что ты хотел найти в библиотеке?

– Я подумал, что там должны быть книги с рисунками тех существ, которых я видел во сне. Я искал довольно долго. Мне показалось, что это неплохая идея, поскольку не мог уснуть.

– Я думала, что эти книги ни на что не годны, кроме как закладывать в них гербарий, – заметила она. – Горячий бульон из горшочка, только что побывавший в раскаленной печи, поможет тебе уснуть.

– Звучит неплохо, – он бросил на нее косой взгляд. – Но не так хорошо, как если бы ты разделила со мной постель.

Она настороженно остановилась.

– Я думала, мы договорились, что сейчас не время.

– Я не имею в виду спать вместе, как любовники, – мягко возразил он. – Но для меня не было бы ничего лучше, чем спать, держа тебя в моих объятиях.

Она представила, как лежит рядом с ним, окутанная теплом его твердого тела, и улыбнулась. Дражайшая сестренка Сара ответила бы "нет". Но Мария не была настолько добродетельна.

– Мне бы тоже этого хотелось.

Ей очень этого хотелось.

Уплетая бульон и хлеб с сыром, Адам смеялся вместе с Марией, но это отнюдь не остудило его кровь, хотя желание все-таки было уже не таким сильным. Позже они поднялись по лестнице в ее комнаты, которых Адам ранее не видел. Как и в остальной части дома, обстановка и убранство здесь оставляли желать лучшего, но спальня Марии оказалась уютной, окрашенной в яркие цвета, и в воздухе витал запах лаванды.

Она застенчиво стянула с себя халат и скользнула под одеяло. Адам вдруг понял, что она до сих пор относится к нему, как к незнакомцу. Странно, ведь это он потерял память. Адам забрался в постель с другой стороны кровати, стараясь не пугать ее. Мария потянулась к нему, чтобы коснуться его щеки легким поцелуем.

– Спокойной ночи, сладких тебе снов.

Она легла и отвернулась лицом к стене. Не самая приятная позиция.

Но это было легко поправимо. Адам устроился на своей половине позади нее и притянул к себе так, что их тела слились вместе наподобие ложек. То, как она замечательно устроилась в его руках, казалось очень правильным.

– С тобой, как в раю, – пробормотал он.

Мария напряглась, когда рука Адама обвила ее талию, но после его слов она расслабилась.

– Как и с тобой.

Ему нравилось ощущать, как ее волосы касаются его щеки. Когда-нибудь он увидит это золотистое сияние локонов, произвольно раскинутых на простынях, когда Мария будет лежать под ним, а на ее лице застынет выражение жгучего желания. А прямо сейчас ему достаточно просто чувствовать тепло ее тела, прижатого к его груди. Чтобы не быть одному.

Его рука опустилась ниже. Ее старая изношенная хлопковая ночная рубашка была на ощупь такой же мягкой, как и она сама. Когда рука Адама очутилась на ее животе, Мария, задыхаясь, произнесла:

– Тебе лучше вернуться в свою постель. То, что ты делаешь, слишком возбуждает, и я не уверена, что моей силы воли хватит на то, чтобы сопротивляться тебе.

Его рука все еще покоилась на нежном изгибе ее живота. Она серьезно отказывалась выполнять супружеский долг, и где-то глубоко в подсознании Адам находил это решение правильным, понимал и принимал его. Но ему была ненавистна мысль о том, чтобы покинуть ее и спать в одиночестве.

– Если я дам тебе честное слово, что сегодня ночью не войду в тебя, ты позволишь мне вспомнить те удовольствия, которыми мы наслаждались в прошлом?

Мария перестала дышать.

– Ты вспомнил, как мы занимались любовью?

– Нет, – ответил он с досадой. – Мне кажется, я знаю, как я должен был ласкать тебя в прошлом, и хочу повторить это. Во-первых, ради удовольствия касаться тебя, а во-вторых, из-за эгоистичной надежды на то, что скоро ты решишься стать моей женой по-настоящему.

Его рука поднялась выше и накрыла грудь, большим пальцем Адам потер ее сосок. Тот мгновенно затвердел.

– О, боже... – медленно выдохнула она. – Ты даешь честное слово, что не потеряешь контроль над собой?