Едва закрылась дверь для прислуги, как сэр Томас взорвался:

— Я запрещаю вам говорить со мной о вашем муже в таком неуважительном и циничном тоне! Достаточно вспомнить, что лорд Мейз дал вам все — буквально все! — о чем только можно было мечтать…

— Драгоценности и безделушки, наряды и шляпки, чтобы заставить завидовать женскую часть общества и чтобы все только и говорили, что я так превосходно отражаю в себе достоинства своего мужа. И мой портрет будет заказан самому дорогому портретисту. Но не забудьте при этом слезы, одиночество и перспективу провести остаток жизни таким же грустным образом. — Люсинда вздохнула и покачала головой: — Вы не правы, папа.

— Как вы можете так говорить? Каждая женщина должна желать того, что было дано вам, — вновь выразил протест сэр Томас.

— Нет, папа, не думаю, — спокойно сказала она с грустной улыбкой. — Мне не выпало ничего из того, что я желала. Заключив брак со мной, лорд Мейз дал вам с мамой все, чего вы желали.

Лицо сэра Томаса побагровело.

— Насколько я помню, вы не возражали против брака с лордом Мейзом. Мы с вашей матерью никогда бы не стали заставлять вас выходить за человека, который был вам неприятен. Лорд Мейз дал вам то, чего родители могут желать для дочери: богатство, положение в обществе, имя. Конечно, он слишком увлекался женщинами низкого происхождения, но мы были уверены, что как только вы поженитесь — это останется в прошлом.

— Да, так и объяснила мне мама. Но она обманулась в ожиданиях.

— Да, обманулась, — тяжко вздохнул сэр Томас. Выражение лица дочери стало насмешливым, а отец понял, что затронул опасную тему. И он вновь сел на любимого конька. — Вы не были против замужества, Люсинда! Вы также видели все преимущества этого брака!

— Я просто послушная дочь, — согласилась Люсинда. Она улыбнулась горячности отца. — Умоляю, не поймите меня неверно, папа. Я не виню ни вас, ни маму. Я очень надеялась на счастье с лордом Мейзом. Я хотела быть хорошей женой и думала, что со временем он оценит и полюбит меня. Однако — чего не случилось, того не случилось. Я теперь свободна от своего несчастливого брака, и умоляю, не ставьте мне в вину моего удовлетворения свободой.

Сэр Томас не мог устоять перед искренней просьбой дочери. В ее словах многое было правдой. Он вновь тяжело вздохнул.

— Я сожалею, что брак принес вам столько несчастья, Люсинда. Лорд Мейз обошелся с вами дурно. Однако, как вы сказали, теперь его нет в живых, и делу конец. Вы теперь обеспечены. Я рад, что настоял на том, чтобы вам были завещаны средства. Лорд Мейз щедро даровал вам и вашим будущим наследникам Кэрберри. Конечно, имение небольшое, но приносит доход. К тому же у вас есть ежегодная рента.

— У меня нет причин жаловаться. Определенно, я более счастлива, чем большинство женщин, которые остались лишь с вдовьей долей наследства. — Она была рада прийти к согласию с отцом хотя бы по одному из пунктов. — Вы были в этом весьма дальновидны, папа.

Сэр Томас повеселел и удовлетворенно кивнул.

— Вы правы, дочь моя. Значит, пришла пора снимать траур. Ну что ж, тем лучше! Теперь нужно подумать о будущем.

— Именно этим я занималась целый год, папа. — Люсинда улыбнулась, предугадывая немедленную реакцию отца на это заявление. — Я решила ехать в Лондон.

— В Лондон! — Сэр Томас в изумлении посмотрел на нее, еще раз потрясенный. — Почему? Что вы намереваетесь там делать?

— Ну, я намереваюсь слегка поразвлечься, — пытаясь не рассмеяться, ответила Люсинда.

— Конечно, вы должны желать этого. Но я имел в виду: какие у вас планы?

Люсинде стало жаль отца.

— Я собираюсь поселиться там на зимний сезон, папа. Наследник и кузен покойного мужа, Уилфред Мейз, как вы знаете, неженат, и снимает в Лондоне квартиру, предпочитая это собственному дому. Уилфред благородно пригласил меня поселиться на неопределенный срок в его покинутом доме, и я уже приняла приглашение. Что касается моих планов, то они весьма просты: я собираюсь ездить за покупками и посещать каждый вечер бал, куда буду приглашена. Я брошусь в круговорот развлечений и удовольствий, пока у меня не закружится от них голова. Надеюсь, в скором времени мне удастся вытеснить из памяти даже воспоминания об этом несчастном браке.

Сэр Томас был глубоко шокирован. Перед его мысленным взором возник образ красавицы-дочери, увешанной бриллиантами, нескромно одетой, смеющейся с незнакомыми мужчинами и падающей в их объятия.

— Вы не смеете так говорить и поступать, Люсинда! — почти прошептал потрясенный отец.

— Я никогда еще не говорила более здраво, папа, — ответила Люсинда.

— Но подумайте, что о вас скажут в свете! Вы еще так молоды. Вас будут обсуждать повсеместно, и никто не защитит вас от оскорблений и злословия. — Сэр Томас в волнении поднялся из-за стола и заложил руки за спину.

— Я больше не девочка с мечтательным взглядом, о которой судят лишь по личику и фигуре, папа, — сухо сказала Люсинда.

— О, конечно нет. И вы никогда не были пустышкой. Вы всегда отличались здравомыслием, — отвечал сэр Томас, нежно сжав худенькое плечико дочери.

Глава 2

Люсинда встала, чтобы налить отцу кофе. Сэр Томас взял чашку и вернулся с нею в кресло. Воодушевленная его лаской, Люсинда сказала:

— Не о чем тревожиться, папа. Я всего лишь желаю немного развеяться.

— С обеспокоенным выражением лица отец проговорил:

— Все это лишь звучит безобидно. Но не могу скрыть от вас, Люсинда, что это дурное начало новой жизни! Я предвижу несчастье. Вы будете одна, без защиты. Я очень опасаюсь за вашу репутацию.

— Я — леди Мейз и очень богатая вдова. Не думаю, чтобы кто-то смог упрекнуть меня в нереспектабельности.

— К слову — о респектабельности. — Сэр Томас что-то некоторое время обдумывал. — Вам нельзя ехать в Лондон без компаньонки, Люсинда. Вам понадобится для защиты вашей репутации отменного поведения старшая подруга. Ваша мать не может сопровождать вас, поскольку обещала на следующий месяц переехать к Летти. Просить кого-то из ваших сестер покинуть их семьи и мужей на несколько месяцев ради вашего удовольствия было бы эгоистичным.

— Не раздражайтесь от того, что я вам сейчас скажу, папа. Я уже пригласила в компаньонки мисс Тибби Блайт. — Люсинда была удивлена почти немедленной недовольной реакцией отца. — Вы не помните мою бывшую гувернантку, папа?

Сэр Томас кивнул. Но брови его остались нахмуренными.

— Конечно, помню. Мисс Блайт была суровой наставницей. Мы с вашей матушкой всегда восхищались ее влиянием на ваши с сестрами характеры.

— В таком случае не понимаю, какие у вас могут быть против нее возражения? — Люсинде стало любопытно.

— Я одобряю благоразумие вашего выбора, Люсинда, — и сэр Томас на мгновение закусил нижнюю губу, — но меня удивляет, отчего вы вспомнили о ней, когда вашим нескрываемым намерением является выставить себя на обозрение высшего света. — Встретив удивленный взгляд дочери, он почувствовал себя неловко. — Я всегда втайне считал, что длинное лицо мисс Блайт действует довольно угнетающе. У нее внешность и повадки дуэньи.

Люсинда с трудом скрыла улыбку, неожиданно услышав откровения отца. У нее и сестер всегда была уверенность, что под суровой респектабельностью мисс Блайт прячется сентиментальное сердце, которое способно рыдать над слащавыми дамскими романами. Однако сейчас было не время открывать глаза отцу на его заблуждение.

— Это верно, что у мисс Блайт всегда непреклонный вид. Однако я подумала, что она как раз подходит для моего сопровождения, и ее вид и взгляды будут надежно охранять меня от посягательств. Тем более что она знает меня и мое положение.

Сэр Томас задумчиво пожевал губами.

— Не думаю, чтобы вы желали ее постоянной бдительной охраны. — Он пристально поглядел на дочь, и выражение его лица смягчилось. — Послушайте, Люсинда, я хорошо понимаю, как вы мечтаете об удовольствиях после той отшельнической жизни, которую вы вели. Я всегда жалел вас, когда у вас не было никого рядом, кто скрасил бы вашу жизнь. И неудивительно, что вы жаждете перемен. Я не осуждаю вас за это!

— Папа, вы говорите так, будто последние три года я действительно провела в отшельничестве, — со смехом заметила Люсинда.

— Но так оно и есть! Как могли вы остаться в Лондоне, когда лорд Мейз так оскорбительно по отношению к вам вел себя? У него не хватило благородства даже на то, чтобы снять вам апартаменты где-нибудь в окрестностях Лондона, например, в Бате, чтобы вы также могли наслаждаться обществом! Вместо этого он похоронил вас заживо в Кэрберри! — Все это было сказано сэром Томасом с неожиданным для него самого негодованием.

Дочь внимательно посмотрела на него, а ему в это время пришлось приложить усилия, чтобы успокоиться. Он дружески похлопал дочь по руке.

— Вам будет полезно купить себе несколько красивых вещиц и возобновить старые знакомства. Вы слишком уединенно жили в последнее время. В самом деле, мне уже начинает нравиться ваш план, в особенности если вашей компаньонкой будет мисс Блайт. Я сообщу об этом вашей матери. Имейте в виду, что мое одобрение не касается вашего намерения провести в Лондоне целый сезон. Однако больше я не скажу ни слова против.

Люсинда с некоторым любопытством глядела на отца.

— Вы полагаете, что мама не одобрит моих намерений, даже если я возьму с собой мисс Блайт?

— Вы же знаете влияние лорда Потерби, — неожиданно остро взглянув в глаза дочери, ответил он.

— Понятно, — ответила Люсинда.

Ей вправду стала понятной ситуация. Лорд Потерби был владельцем прилегавших к Кэрберри земель и самым близким из соседей по имениям. Во время редких визитов родителей Люсинды этот джентльмен впечатлил их своим неоспоримым достоинством.