Джо Беверли - Любовь игрока

— Как я догадался, Брайт специально заключил это пари с сахарным плантатором. Некоторые слышали, как тот говорил, что все это было нарочно подстроено, но он так толком ничего и не понял. Он не знал, что Брайт спасает тебя.

Значит, вся эта инсценировка была задумана Брайтом, чтобы спасти ее?

— Весь спектакль был мастерски сыгран. Ты теперь уверена, что не хочешь вернуться домой и повторить все сначала, теперь уже на законном основании?

Порция чувствовала, что совет Форта искренен, но, возможно, он хочет спасти свою шкуру.

— Я не могу, — ответила Порция, подумав о том, что может сделать с ней Брайт, когда поймает ее.

— Ну как хочешь, — ответил Форт, вздохнув. — Тогда ложись пока на кушетку и постарайся уснуть. Я разбужу тебя, как только можно будет ехать.

Он вышел, а Порция задремала.

Вскоре Форт разбудил ее и сказал, что они могут выезжать. Порция не выспалась и дрожала от холода, а возможно, и от страха. Она действительно стала бояться встречи с мужем, которая, как справедливо заметил Форт, неизбежно рано или поздно ей предстоит.

Ее сердце говорило, что Брайт не может причинить ей вреда, но в голове вертелась мысль, что если он смог убить Оливера, то сможет убить и ее.

— Который час? — спросила она, закутываясь в накидку.

— Около четырех. Еще не рассвело, но луна чистая. Ехать нужно немедленно, чтобы не сбиться с дороги. Мне вспоминаются приключения нашего детства.

— Это далеко отсюда? — спросила Порция, следуя за Фортом. — Сколько понадобится времени, чтобы туда добраться?

— До аббатства около тридцати миль, и нам потребуется пять или шесть часов, если ничего не случится в пути.

— Значит, мы будем там где-то около девяти. Что мы предпримем, когда приедем?

— Потребуем, чтобы нас пропустили. Я родственник Маллоренов и граф.

— Но…

— Тсс…

Они проходили через кухню, где на соломенных тюфяках, лежавших у очага, спали слуги. Форт открыл дверь, и они вышли в сад.

Луна была ясной, но в саду было темно, холодно и сыро. Порцию бил озноб.

— Надеюсь, что мы никого не встретим в такой час, — прошептала она.

— Если мы поедем через Сент-Джеймс, ты увидишь места, где люди вообще не спят ночью.

Они сели в карету, и кучер тронул лошадей. Форт задумчиво посмотрел на Порцию.

— Я до сих пор не могу понять, почему Брайт Маллорен так хотел жениться на тебе. Он принадлежит к тому типу людей, которые все ночи напролет проводят за карточным столом и которых ты презираешь. Вы оба такие разные.

— Я знаю это, но, возможно, он чувствовал себя обязанным жениться.

— Черта с два. То, что случилось у Мирабель, никак не могло заставить его пойти на брак.

— Возможно. Я подумала о том, что произошло в доме леди Уиллби.

— Ах, да. Но там ведь не случилось ничего серьезного, и мне пришлось здорово потрудиться, чтобы ускорить вашу свадьбу.

— И ты не жалеешь об этом сейчас?

— Нет. Дела идут все лучше и лучше.

Порция отвернулась и стала смотреть в окно. Она знала, что это путешествие ничем хорошим для нее не кончится, но у нее не было другого выбора.

Путешествие в карете обычно заставляет человека волей-неволей погрузиться в свои мысли. Вот и сейчас, глядя на залитый лунным светом пейзаж, Порция думала о Брайте. Интересно, когда он заметит, что она убежала из дома, и что сделает, чтобы поймать ее?

Самое лучшее, если бы он сразу поехал в Оверстед. Тогда бы у них с Фортом было достаточно времени выяснить, что случилось в аббатстве. Если окажется, что не произошло ничего страшного, она просто будет ждать своей участи.

ЕСЛИ же с Оливером что-то случилось, но он все еще жив, то тогда ей придется выкрасть его и спрятать. Но где? Смогут ли они спрятаться от Брайта, если он решит отыскать ее? А он обязательно будет искать ее. Что скажет свет, если узнает, что новобрачная исчезла спустя несколько часов после свадьбы? Наверняка пойдут самые нелепые слухи.

Возможно, лучшим выходом из создавшегося положения был бы его отказ вновь увидеться с Порцией. Тогда она могла бы вернуться в Оверстед и жить там, ухаживая за Оливером. Если Брайт не будет рассказывать, что их брак только фикция, то она тем более не сделает этого, и их жизнь отдельно друг от друга не удивит привыкший ко всему циничный мир высшего света.

Если только Брайт не захочет иметь детей.

Если только Порция не носит ребенка.

Она начала думать о том, что после рождения младенца его могут отобрать у матери и отдать на воспитание отцу. Закон позволяет это, да и Брайт захочет отомстить ей таким образом.

Может, ей уехать из Англии, если окажется, что она действительно беременна…

— О чем ты задумалась? — спросил Форт. — Дороги назад уже нет.

— Я знаю. Меня терзают совсем другие мысли.

— О Брайте Маллорене? Оказывается, он тебе не так уж и безразличен, как ты говоришь?

— Ты не мог бы поцеловать меня? — попросила она Форта.

В полутьме кареты она увидела его удивленное лицо.

— Зачем? — спросил он.

— Просто мне хочется успокоиться.

— Тогда тебе не следовало покидать мужа. — Даже если он убил моего брата? Форт помолчал.

— Думаю, здесь дело в другом, — сказал он, поразмыслив.

— Ты прав, — вздохнула Порция. — Мне нужно знать… Брайт — единственный мужчина, который целовал меня. Я хочу сравнить.

— Почему бы и нет, — рассмеялся Форт, — Брайт все равно проткнет меня шпагой.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

То же нежное прикосновение губ, такое же горячее дыхание — пожалуй, поцелуй был приятным. И все же в нем чего-то недоставало: он не проник ей в душу, не закружил голову, не вызвал желания.

Форт откинул ее назад и его рука коснулась груди Порции.

— Нет, Форт! — закричала она. Его рука продолжала ласкать ей грудь.

— Возможно, мне удастся пробудить в тебе страсть…

— Нет, — сказала она снова спокойно и уверенно, хотя ее сердце забилось сильнее.

— Мне бы доставило удовольствие наставить рога Брайту, особенно если я буду первым. Порция с содроганием оттолкнула его.

— Прекрати, Форт. Я не хочу быть орудием твоей мести.

— Ты уже стала. Он еще не обладал тобой?

— Это тебя не касается, — резко ответила она. — Как ты смеешь так вести себя со мной?

Он отпрянул, как от удара, хотя его рука все еще лежала на ее талии.

— Я буду мстить Маллоренам. Я посвящу этому всю свою жизнь.

— Почему?

— Они убили моего отца.

— Что произошло? — спросила она, снимая с талии его руку.

Он долгое время молчал, и Порция уже решила, что не услышит ответа, но вдруг он начал говорить:

— Ты помнишь, что отец не был покладистым и уравновешенным человеком. Именно через Маллоренов я узнал, что произошло на самом деле… Когда Синрик Маллорен решил жениться на Честити, за это дело взялся Ротгар, и никто и ничто не могло помешать ему добиться своего.

— Брайт мне рассказывал, что твой отец сам оклеветал Честити.

— Это правда, и все же они не смели убивать отца и тем более делать меня своим орудием.

Порция взяла Форта за руку и посмотрела ему в глаза:

— Что случилось. Форт? Я слышала, что твой отец умер от апоплексического удара.

— Мы специально придумали эту версию. Он умер от пули, когда пытался застрелить мать короля. Я направил на него пистолет… — Форт закрыл глаза и откинулся назад. — Он был на грани сумасшествия, когда его планы благодаря Ротгару рухнули. Я не мог позволить ему убить принцессу Августу — она была невиновна — и погубить всю семью.

— Но как ты можешь винить Маллоренов?!

— У меня достаточно оснований для этого… Ты знаешь, я завидую Брайту. Похоже, мой поцелуй не вызвал у тебя желания. Значит, его поцелуи лучше? Неужели он так и не овладел тобой?

— Брайт не способен на насилие.

— Если ты не отдашься ему, то в один прекрасный день он возьмет тебя силой, иначе как еще он сможет иметь детей? А они нужны ему. Ротгар никогда не женится и поэтому хочет, чтобы у Брайта был сын, которому он мог бы передать своей титул.

Порция вновь подумала о ребенке, которого она, возможно, родит от Брайта и которого он отберет у нее, и ей захотелось плакать.

— Не волнуйся так. Форт. Оставь ненависть к Маллоренам, иначе ты только навредишь себе самому.

— Не могу. У меня нет выбора. Однако меня ты не бойся. Я не насильник.

Порция отвернулась и снова стала смотреть в окно. Брайт говорил ей, что вражда между Уорами и Маллоренами зашла слишком далеко и корни ее лежат глубоко, но она так и не узнала всей правды.

Она смотрела на залитые лунным светом поля и деревья, проплывавшие за окном кареты, и молилась за себя и за Оливера. Только бы он был жив! Тогда она сможет успокоиться, и ее жизнь не превратится в ад.

Вскоре они застряли в непролазной грязи, так как в этом месте дорога была размыта дождями. Им пришлось долго ждать, пока кучер ходил на ближайшую ферму, чтобы раздобыть лошадей, с помощью которых можно было бы вытащить карету. На все ушло несколько часов, и их путешествие затянулось. Затем луна снова спряталась за тучами, и карета еле ползла, чтобы не сбиться с дороги. Когда они добрались до места, зимнее солнце стояло уже высоко в небе, и его лучи золотили белые стены стоящего на холме аббатства.

Он беспрепятственно въехали в парк и приблизились к дверям. Форт помог Порции выйти из кареты. Она дрожала от усталости и холода, но больше всего от страха. Что она обнаружит здесь?

Брайт листал бухгалтерские книги, стараясь сосредоточиться на работе. Порция перевернула всю его жизнь, лишила возможности думать. Он призвал себя к дисциплине: нельзя позволить, чтобы из-за нее он запустил работу.

Пробило полночь. Он лениво потянулся и решил, что пора отдохнуть. Теперь главное — заснуть. Он загасил свечи и прошел в спальню, где еще утром мечтал насладиться близостью Порции. Он горько рассмеялся: ему следовало бы знать, что предугадать, как поведет себя Порция, бывает трудно.