Она стала подумывать, чтобы лечь спать, но внезапно вскочила на ноги, оглушенная мыслью о том, какого дурака она сваляла. У нее была прекрасная возможность убежать отсюда и отправиться в Дорсет, а она только напрасно тратила время.

Она выглянула в окно: на улице было темно. Часов в спальне не было, и она не знала, который час. Наверное, уже поздно, и это не самое лучшее время для путешествии, но вряд ли ей представится другая такая возможность.

Порция глубоко вздохнула: если она решилась, то надо действовать. Но как?

Возможно, следует сначала отправиться на Дрезденскую улицу и выяснить, вернулся ли Оливер? Да, но если бы он вернулся, то непременно отыскал бы ее.

Нет, она должна ехать прямо в Дорсет. Но сейчас кареты уже не найти, значит, придется ждать до утра, а утром ее могут поймать. Брайт отлично знает, куда она скорее всего отправится.

Порция уже почти оставила затею с побегом, но вдруг вспомнила о Форте. Он ее единственная надежда. В конце концов, это он дал ей письмо, да к тому же он утром собирался поехать в Дорсет, чтобы разузнать все на месте.

Однако не кто иной, как он, из-за своей ненависти к Маллоренам силой заставил ее выйти замуж за Брайта.

Ломая руки. Порция кружила по комнате, не зная, что предпринять. Она не может оставаться здесь и позволить Брайту увезти ее на север и принудить заниматься с ним любовью. Она не может не воспользоваться случаем, чтобы разузнать, что случилось с Оливером, и попытаться его спасти. Но в то же время невозможно убежать из дома в первую же брачную ночь с заклятым врагом своего мужа. Что же делать? Надо на что-то решаться. У нее нет выбора.

Сейчас у нее есть деньги, а есть ли у нее подходящее платье? Порция открыла ящики комода и шкафа и увидела, что вся ее одежда аккуратно разложена и развешена. А как же могло быть иначе? Теперь это один из ее домов наравне с аббатством Ротгара и имением, которое называется Кенделфорд-Парк.

Стараясь не отвлекаться на посторонние мысли, Порция переоделась в простое коричневое дорожное платье и крепкие ботинки. Сверху она накинула теплую накидку, в карман которой положила мешочек с гинеями. Наконец-то у нее были свои деньги.

Она аккуратно сложила кружевные чулки и подвязки и убрала в ящик комода, надеясь в душе, что наступит день, и она без стеснения покажется в них Брайту. Но наступит ли такой день? Если да, то она ошибочно думала о нем плохое. И кроме того, еще неизвестно, как он отнесется к ее побегу. Она помнит его обещание притащить ее за волосы обратно. Она знает, каким он может быть в гневе, хотя и старается скрыть его под напускным спокойствием. Она вспомнила их первую встречу, когда его гнев прорвался наружу, и как тогда ей стало страшно.

Но она не должна поддаться страху. И все же жаль, что у нее нет с собой пистолета.

Порция хорошо знала, как выбраться из дома Маллоренов, хотя была уверена, что та дверь закрыта на засов. Она вышла в коридор и прислушалась. Ни звука. Дом спал.

Ей нужно было пройти мимо комнат Брайта, чтобы попасть на ведущую к выходу лестницу. У двери она остановилась и прислушалась. Неужели Брайт действительно так много работает? Ей никогда в голову не приходило спросить его об этом. Она почему-то считала, что он ведет праздный образ жизни.

Но надо спешить, а то наступит утро, и он зайдет к ней в спальню.

Дверь, ведущая к выходу, легко открылась, и Порция в полной темноте стала осторожно спускаться по ступеням. На нижней площадке она остановилась и снова прислушалась, но было тихо. Все слуги спали.

Пройдя коридор, она подошла к входной двери и в темноте нащупала засов. Она отодвинула его, открыла дверь и выглянула в холодную темноту. Возможно, сейчас, сделав шаг на улицу, она раз и навсегда положит конец своему счастью.

Но о каком счастье может идти речь? Оно закончилось уже несколько дней тому назад, когда Брайт организовал похищение ее брата.

В воздухе пахло сыростью — похоже, собирался пойти дождь или снег, и Порция натянула капюшон.

Она вышла на боковую улицу и побежала к дому Форта. Улицы были полны опасности, но она старалась не думать о них.

Наконец она благополучно добралась до Абингдон-стрит и остановилась, раздумывая, в какую дверь ей постучаться. Немного поколебавшись, она направилась к парадному входу.

Дверь открыл хорошо знакомый швейцар. Увидев ее, он застыл от удивления. Почему? Может, ему уже известно, что сегодня утром мисс Порция Сент-Клер вышла замуж за Брайта Маллорена?

Но, похоже, он просто растерялся, увидев ее на пороге, и когда она решительно шагнула вперед, впустил ее. С глумливой усмешкой он провел Порцию в маленькую, скромную приемную, предназначенную для визитеров низшего сословия, но Порция не возражала. Самое главное, что Форт был дома.

Швейцар ушел, но через несколько минут вернулся с более уважительным выражением лица и провел ее в другую комнату.

Это был красиво обставленный кабинет, и Форт уже ждал ее здесь.

Как только дверь закрылась, он с удивлением воскликнул:

— Какого черта ты явилась сюда!

— Я хочу поехать с тобой в Оверстед.

От удивления он не мог вымолвить ни слова.

— Но ведь сегодня твоя первая брачная ночь, — наконец выдавил он.

— Это к делу не относится, — ответила Порция, чувствуя, что краснеет. — Брайт отказался отвезти меня туда. Он сказал, что мы поедем на север. Я не смогла переубедить его и решила отправиться одна.

— Но… но что ты сделала с ним?

— Сделала? — переспросила, нахмурившись. Порция.

— Ты усыпила его? Надеюсь, ты не застрелила его? Услышав тревогу в его голове, Порция чуть не рассмеялась, хотя ей больше хотелось плакать.

— Конечно, нет. Я дала ему понять, что не желаю… Он слишком джентльмен… Он оставил меня в покое. Слезы мешали ей говорить.

— Фу ты, черт!

Форт с такой опаской смотрел на Порцию, будто у нее в руках было заряженное ружье.

— И ты хочешь, чтобы я взял тебя в Дорсет, в трехдневное путешествие?

Порция в отчаянии смотрела на него.

— Ты считаешь, что я могу быть счастлива в доме Маллоренов, не зная ничего о своем брате?

— Ты обязана быть счастлива, — оборвал ее Форт. — Тебе чертовски повезло. Мы уже давно не дети! Как ты думаешь, что сделает Брайт, если узнает, что ты была у меня дома?

Такая мысль не приходила Порции в голову.

— Он не подумает ничего плохого… Форт, мне нужно поехать в Оверстед. Я просто обязана туда поехать. Если я поеду туда каретой, то Брайт поймает меня и вернет назад.

— Он вернет тебя так или иначе, и тогда тебе не поздоровится. Тебе лучше вернуться к нему сейчас, пока никто ничего не узнал.

— Я не боюсь его, — заявила Порция, как обычно вздернув подбородок. — Я должна узнать всю правду об Оливере.

— Хорошо, если ты хочешь знать правду, то нам лучше поехать в аббатство Ротгара, а не в Оверстед.

— Почему в аббатство?

— Потому что его привезли туда.

— И ты отвезешь меня к Ротгару?

— Не могу же я отпустить тебя одну. Форт внезапно улыбнулся и стал похож на Форта времен их детства.

— Я всегда подозревал, что моя судьба быть убитым одним из Маллоренов, так зачем идти наперекор ей? И кроме того, мне тоже хотелось бы знать, что они сделали с Оливером. У меня нет никакого сочувствия к этому глупцу, но я против убийства.

— Я тоже против, — ответила Порция, представив себе долгие годы, проведенные вдали от Брайта. — Ну если мы решили ехать, то в путь.

— Мы не можем выехать прямо сейчас, — ответил Форт, глядя в окно. — Собирается дождь, и луна закрыта тучами.

— Но я не могу оставаться у тебя всю ночь!

— Тебе следовало бы подумать об этом раньше. Я всегда знал, что твоя безрассудность доведет тебя до беды. Может быть, все-таки тебе лучше вернуться в дом Маллоренов…

— Нет. Когда мы сможем выехать? Нам надо отправиться туда до рассвета.

— Мы отправимся, как только разойдутся тучи. Если же нет, нам придется ждать до рассвета, чтобы видна была дорога. В таком случае оставайся здесь. Я скажу швейцару, чтобы он держал рот на замке.

Порция села на кушетку, чувствуя себя совершенно разбитой. Когда она действовала, то тяжелые мысли не приходили ей в голову. Сейчас, когда она немного отдохнула, они стали одолевать ее с новой силой. Если бы она только могла подчиниться Брайту, своему мужу, то лежала бы сейчас в супружеской постели. Если бы только Оливер не попал в такое страшное положение.

Но если бы Оливер не запутался в долгах, она никогда бы не встретила Брайта. Только его долги привели их в Мейденхед. Навряд ли он подошел бы к ней во время случайной встречи в парке. Не познакомился бы он с ней, и просто играя с Оливером.

Что, размышляла она, заставило Брайта играть с Оливером? Теперь она его хорошо знала и не верила, что он «хищник». Возможно, все было именно так, как говорил Брайт: джентльмен не может отказаться сесть играть с другим человеком.

Возможно, их первая встреча в Мейденхеде на том бы и закончилась, если бы опять не Оливер и связанный с ним Кутбертсон. Именно после случая в борделе Брайт увлекся Порцией по-настоящему.

В комнату вошел Форт.

— Ты принимал участие в аукционе у Мирабель? — спросила она.

— Да, — ответил Форт, пряча глаза и помешивая дрова в камине.

— Что бы ты сделал, если бы купил меня?

— Возможно, больше, чем Брайт Маллорен. — Он неопределенно пожал плечами. — Конечно, я бы постарался, чтобы ты не досталась Спинхолту или Берколлу, но нам было бы трудно выбраться оттуда без скандала. Мне пришлось бы лечь с тобой, но я не стал бы тянуть. Мне бы и в голову не пришло придумать такое странное пари. Подумай, — добавил он еще раз, — может, тебе все-таки лучше вернуться к мужу, которому ты многим обязана.

Но Порция не слушала его.

— Какое странное пари? — спросила она. — О чем ты говоришь?