— Мистер Престонли, я действительно получил огромное удовольствие от игры с вами, но не в моих правилах губить людей. Вам сегодня изменила удача.

— Губить? — рассмеялся Престонли. — Что такое для меня двенадцать тысяч?! Пустяки! Брайт слегка поклонился.

— В таком случае я усну с чистой совестью и, конечно, один.

С этими словами Брайт быстрым шагом направился к двери, не давая Престонли возможности высказать все оскорбления, которые явно просились у того с языка. Было бы глупо вступать в пререкания с человеком, находившимся в подобном состоянии.

Брайт покинул игорный дом с легким сердцем: удача сопутствовала ему, и в дальнейшем с азартными играми можно было распрощаться навсегда.

Они с Эндовером весело шагали по улице, вдыхая всей грудью холодный, бодрящий воздух, и не заметили, как столкнулись с лордом Уолгрейвом и парочкой его друзей.

— Ах, лорд Арсенбрайт! — воскликнул Форт, кривя губы в презрительной усмешке. — Я как раз искал вас. Сердце Брайта дрогнуло, предчувствуя опасность.

— Да? — сказал он.

— Назовите ваших секундантов.

Кровь застыла в жилах Брайта, но он спокойно ответил:

— Барклай и Эндовер, но мне хотелось бы знать, за что я удостоен такой чести — убить вас?

— Это будет не так-то просто, уверяю вас, — ответил Форт с холодной улыбкой. — Вы хотите знать причины? Скажем, мне не нравится, как вы ведете свои бразильские дела.

Другими словами — амазонские дела. Ипполита. Но какого черта?..

— Я и не знал, что вы проявляете такой интерес к этой земле, Уолгрейв.

— Я люблю, когда играют по правилам, Маллорен. Я слышал, что вы взяли на себя некоторые обязательства, но затем нарушили слово. Где и когда?

— Милорд, — вмешался Эндовер. — В задачу секундантов входит примирение противников. Как мы сможем это сделать, не зная причин дуэли?

— Они хорошо известны нам, — отрезал Брайт. — Лорд Уолгрейв сам хочет опустошить Южную Америку.

Сжав кулаки, Форт шагнул вперед, намереваясь ударить Брайта, но друзья оттащили его назад.

— Лорд Эндовер, — сказал один из них, — можем мы встретиться у вас завтра утром?

— Да.

Эндовер и Брайт смотрели, как друзья Форта пытались уговорить его пойти в клуб.

— Он всегда был слишком горячим, — заметил Эндовер. — Мне кажется, здесь произошла какая-то ошибка…

— Должно быть, ибо я чист, как первый снег.

— Брайт…

— Эндовер, не трать время, — обрезал его Брайт. — Лучше сам выясни, что происходит, а мне надо спешить домой, чтобы сообщить Ротгару, что, возможно, в его семье скоро будет покойник.

— Может быть, лучше…

— Ты что, забыл, что он мой старший брат? — спросил Брайт. —

— А мой свояк, — заметил Форт и исчез, в темноте.

Однако Ротгара не было дома. Боудикка и Зенон говорить не умели, а слуги все равно не сказали бы ему ничего путного. Брайту оставалось только догадываться. Возможно, брат ушел в гости, но в это время года было мало приемов, к тому же самый увлекательный из них вряд ли мог так привлечь внимание маркиза, чтобы задержать до рассвета. Может быть, он с друзьями? А может, с Саппо?

Назвать Саппо любовницей Ротгара было все равно что назвать Ротгара служащим Брайта. Если между ними и была интимная связь, то, как это ни парадоксально, по большей части интеллектуальная.

Саппо — никто не слышал, чтобы ее когда-нибудь называли другим именем, — в жилах которой смешалось столько различных кровей, трудно было отнести к какой-нибудь одной расе. Сама она говорила, что ее мать была светлокожей туниской, а отец — русским моряком, в котором текла и монгольская кровь. Она была ростом в шесть футов, с кофейного цвета кожей, высокими скулами, приятными чертами лица и большими раскосыми глазами; густые черные прямые волосы струились по спине, ниспадая до самых икр.

Она была талантливой поэтессой и сочиняла стихи на трех языках. Она никогда не скрывала, что предпочитает любовь женщин любви мужчин. Ротгар был единственным мужчиной, с которым она была близка, если вообще такая близость существовала.

Брайт часто задавался мыслью, чем вызвана такая дружба. У Ротгара были своеобразные сексуальные наклонности, но Саппо была единственной женщиной, с которой он порой проводил ночь.

Брайту ничего не оставалось делать, как ждать.

Сопровождаемый Зеноном и Боудиккой, он поднялся к себе в комнату и разделся сам, не желая будить камердинера. Обнаженный, он ходил по комнате, размышляя над тем, что могло случиться. У него не оставалось сомнений, что Форт узнал о его отказе жениться на Порции. Естественно, что, заинтересованный в этом браке, он пришел в ярость. Но такое поведение было неразумным даже для Форта, если его беспокоила репутация Порции, после того, что с ней случилось в борделе.

Возможно, здесь не обошлось без вмешательства Нериссы, подумал Брайт, доставая книгу проповедей, в которой было заложено пресловутое письмо. Если ему суждено умереть, то он должен позаботиться о том, чтобы это письмо попало в руки Трелина.

Однако прежде всего нужно было все-таки выяснить, почему Форт пришел в такую ярость. То, что произошло в доме леди Уиллби, практически не вызвало большого скандала. Вне всякого сомнения, это был неприятный момент, но он закончился разве что только объяснением между Брайтом и Трелинами.

Возможно, причина лежала в самой Порции? Могла ли она пожаловаться Форту, что Брайт сделал ей предложение, а потом отказался от него? Нет, об этом даже смешно думать.

Необходимо была" поговорить с самим Фортом. Тот хотя и горячая голова, но быстро отходит. Однако времени для разговоров не оставалось совсем.

Брайт бросился на кровать и сразу уснул: завтра он должен встать со свежей головой.

На следующее утро Ротгар так и не появился. Брайт пил кофе, когда дворецкий сообщил о приходе Эндовера.

— Боюсь, что тебе не понравится то, что я скажу, — заявил Эндовер.

— В чем дело? — спросил Брайт.

— Уолгрейв настаивает, что дуэль — это ваше личное дело и касается оно исключительно торговли с Южной Америкой, но никто не верит ему.

— Чему же тогда все верят?

— Тому, что ты изнасиловал, или, во всяком случае, пытался изнасиловать Порцию Сент-Клер в доме Уиллби, — смущенно ответил Эндовер, катая по столу хлебный шарик.

— Что?!

— Все шепчутся и строят догадки, но и без того все всем ясно: ты пытался соблазнить еще одну девственницу, но она дала тебе решительный отпор. Ты набросился на нее, и в это время появились леди Уиллби и лорд и леди Трелин. Они как раз разыскивали мисс Сент-Клер. Их взорам предстала ужасная картина: леди была растерзана, напугана, платье ее разорвано.

— Черт!

— Леди Трелин все отрицает, но таким тоном, что сразу веришь, что все случившееся — правда. Все говорят, что уже была назначена свадьба, но жених в последний момент от нее отказался. Мисс Сент-Клер сгорает от стыда и не может оправиться от потрясения. Оказывается, что Уолгрейв — ее ближайший сосед и относится к ней, как брат…

— Значит, я теперь не могу высунуть наружу нос?

— Не все так плохо, Брайт. Все это пока только слухи, на самом же деле никто не знает правды. Если мисс Сент-Клер появится в свете целой и невредимой, со слухами будет покончено. Трелины говорят, что у нее дикая головная боль, но опять таким тоном… Форт вызвал тебя на дуэль, чтобы подлить масла в огонь.

— Проклятый дурак. Тогда мне лучше появиться в свете как ни в чем не бывало.

— Откровенно говоря, я и Барклай встретились с друзьями Форта…

— Он что, образумился?

— Возможно, — ответил, нахмурившись, Эндовер. — Но он выдвинул странное требование, Брайт. Он говорит, что возьмет обратно своей вызов, если ты женишься на мисс Сент-Клер. Возможно, он поверил слухам.

Брайт внимательно посмотрел на друга.

— Похоже, ты начинаешь верить в них сам.

— Конечно, нет, — ответил Эндовер, слегка покраснев. — Но почему Уолгрейв так настаивает на этом браке?

— Возможно, он хорошо относится к мисс Сент-Клер и хочет, чтобы я выполнил свое обещание, — ответил Брайт, наливая себе еще чашку кофе.

— Ты так считаешь? Ну если дело только за этим, то почему бы тебе не жениться на ней? Разве тебе не хочется этого?

— Да, но не против ее желания;

— Черт возьми, Брайт, неужели ты говоришь серьезно? Ты не можешь угождать каждой встречной девице.

Грозный взгляд Брайта заставил Эндовера прикусить язык, однако спустя минуту он добавил:

— Я не могу понять ее. Ты редкая партия для такой женщины, как она.

— Возможно, она ценит себя выше.

— — Тебе что, очень хочется сражаться с Уолгрейвом? Он во что бы то ни стало постарается убить тебя. Говорят, что он усиленно тренируется у Анжели. Их часто видят вместе.

— Тогда мне ничего не остается делать, как принять вызов. А сейчас я должен войти в клетку со львами.

Эндовер еще некоторое время пытался урезонить Брайта, но очень скоро понял, что все его доводы бесполезны. Однако он не мог оставить друга в беде и отправился вместе с ним бродить по фешенебельной части Лондона.

Занятие было не из приятных, но совсем безопасным. Никто не пытался оскорбить Брайта, хотя он был в центре внимания всех взглядов. Прозрачные намеки на предстоящую дуэль совершенно не трогали его.

Так или иначе, но впереди Брайта ждала дуэль с Фортом.

Постепенно Порция пришла к мысли, что она находится в заточении. После того как Брайт взял обратно свое предложение руки и сердца, она потребовала, чтобы ей вернули деньги, но Трелин наотрез отказался это сделать.

Она направила записку Форту, но, не получив ответа, поняла, что записка не пошла дальше камина.

На следующее утро она попросила лорда Трелина купить ей место в почтовой карете до Шафтсбери, но он отказался, мотивируя это тем, что ни одна леди из его семьи не имеет права ездить в общей карете, пообещав, однако, отправить ее в ближайшее время в своей карете и с достойным эскортом.