Вернувшись домой, Брайт не застал брата и был этому несказанно рад. Несмотря на усталость, он разработал тщательный план спасения своей амазонки. Мирабель будет молчать, не заговорит и Кутбертсон после того, как он его хорошенько урезонит.

Оставались две взаимосвязанные проблемы: негодяй-братец и поместье. Надо будет выяснить, кто выиграл его у брата. Возможно, им окажется джентльмен, с которым можно будет договориться о перенесении срока выплаты долга, но скорее всего это такая же темная личность, как и Кутбертсон. В любом случае Брайт решил пощипать первых попавшихся ему жирных голубей, чтобы расплатиться с долгами.

Однако прежде чем выкупать поместье, необходимо отбить у Апкотта охоту проиграть его снова.

Составив план действий, Брайт подсчитал, сколько ему понадобится людей для его исполнения. Собственность Маллоренов включала лондонский особняк и аббатство, где работало много слуг: швейцары, служанки, землекопы, конюхи. На семью трудилось так много людей потому, что того требовали законы высшего света.

Как только солнце встало из-за горизонта, Брайт собрал свою многочисленную прислугу и отправил в разные стороны, приказав держать глаза и уши по ветру. Большая часть слуг осталась в Лондоне, а двое из них поехали в Дорсет, чтобы разузнать все о сэре Оливере Апкотте.

Затем он написал своему свояку, графу Уолгреиву, письмо следующего содержания:

«Ссылаясь на наш недавний деловой разговор, хочу предупредить вас, что предмет нашей сделки плохо застрахован. Буду вам обязан, если вы найдете для него более надежное помещение, пока новый хозяин не вступит в права».

Брайт хорошо знал, что рискует, доверяя Форту, так как от того могло быть больше вреда, чем пользы, но, если Порция будет находиться под защитой графа Уолгрейва, никакая сплетня ее не коснется. Форт будет играть себе на руку, думая, что затаскивает Брайта в петлю, заставляя жениться на женщине без приданого и связей в высшем свете, но тем интереснее будет понаблюдать за ним.

Брайт подумал, что хорошей защитой для Порции могла бы служить и семья Трелинов, но сейчас ему этого не хотелось. Он представил Порцию Нериссе с тем, чтобы навсегда вычеркнуть последнюю из своей жизни; сейчас же обстоятельства изменились, и ему вовсе не хотелось отдавать любимую женщину в руки людей, которые желали ему зла.

«Ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна. Что лилии между тернами, то возлюбленная моя между девицами»*.

* Строки из Книги Песня Песней Соломона, Ветхий Завет.

Брайт засмеялся и схватился за голову: он и впрямь сошел с ума, если уже начал цитировать Библию.

Глава 12

Порция проснулась в своей постели полностью одетой, не понимая, как она в ней оказалась. Она выпуталась из укрывавших ее одеял, чувствуя себя помятой и плохо выспавшейся. Краем сознания она вспомнила, что ей снился какой-то странный сон.

И неудивительно: после такого испытания ее должны бы мучить кошмары. Все, что осталось в памяти от этого сна, — это какой-то мужчина, держащий ее в объятиях и целующий в лоб, наслаждение от его поцелуя.

Возможно, ей приснился Форт? Порция улыбнулась — сон был приятным, но это был всего лишь сон. Она никогда не сможет стать женой графа Уолгрейва, особенно после того, что с ней случилось в борделе. Проклятый Брайт Маллорен! Зачем ему нужно было рассказывать Форту, кто она?!

Тяжело вздохнув, Порция направилась в комнату Оливера: возможно, у него есть хорошие новости. В комнате его не было, но на столе лежала записка:

"Дорогая Порция!

Ты так сладко спала, что я не захотел будить тебя. Все скоро решится самым наилучшим образом. Форт отругал меня, как я того заслуживаю, но согласился помочь. Он, однако, настоял, чтобы я купил патент для вступления в армию".

Порция смотрела на письмо и не верила своим глазам. И это после того, как они с матерью потратили столько лет, чтобы разубедить Оливера… Зачем Форту понадобилось это делать?

"Откровенно говоря, — продолжала читать Порция, — Форт давно знал о моих намерениях вступить в армию и считает, что, возможно, это даже к лучшему. Скука не доведет меня до добра. Я думаю, что он прав. Оверстед не нуждается во мне, так как ты лучше меня позаботишься о нем. Возможно, мне больше повезет в армии, и после войны я вернусь домой в звании лейтенанта и увенчанный славой. Во всяком случае, я прямо Сейчас отправляюсь в. Оверстед, чтобы повидаться с мамой и Пру и поговорить с полковником пятого полка. К моменту моего возвращения Форт решит дело с закладной. Мне показалось, что ему хочется обсудить все дела с тобой, и я не стал возражать, так как очень тороплюсь, да к тому же ты все знаешь лучше меня. Он обещал позаботиться о твоем благополучии.

Любящий тебя, непутевый брат Оливер".

Значит, она должна остаться здесь! Порция с недоверием рассматривала нацарапанное наспех письмо. Как Оливер смеет думать, что она может остаться здесь?!

Внезапно Порция вспомнила, что она не рассказала брату, что случилось с нею у Мирабель на самом деле. Как она могла сказать ему об опасном пари и о том, через какое испытание провел ее Брайт? Конечно же, Оливер решил, что Брайт выкупил ее и отослал домой, а Форт определенно ничего не рассказал Оливеру.

Теперь она узнавала во всех действиях брата руку Форта. Он всегда мог убедить Оливера в чем угодно и, зная, как она относится к его вступлению в армию, постарался послать его туда прежде, чем Порция вмешается.

Черт бы побрал этого Форта! Порция в волнении заходила по комнате. Форт не имел права подвергать Оливера такой опасности!

Порция остановилась и сокрушенно покачала головой. Она вспомнила события последних месяцев. Сколько же неприятностей у них было из-за Оливера! Как выйти из этого порочного круга? Возможно, Форт прав. Оливер вел праздный образ жизни и никогда не интересовался землей. И с самого раннего детства он мечтал об армии.

Она тяжело вздохнула: пожалуй, и вправду такой выход из положения самый лучший, хотя решение Оливера разобьет сердце матери. Но только так можно спасти Оверстед.

Порция улыбнулась, и слезы высохли на глазах. Слава Богу, все худшее уже позади, и Оверстед спасен. Через несколько дней она сможет вернуться туда. Она будет много работать и очень скоро рассчитается с долгами, а Оливер, вне всякого сомнения, вернется из армии в чине лейтенанта.

Сражение выиграно! Порция чувствовала себя так, как будто с нее сняли оковы, и она снова могла распрямиться и дышать полной грудью.

Улыбаясь, она вытащила шпильки и, запустив в волосы пальцы, рассыпала их по плечам. На ней все еще была вчерашняя одежда, и Порция стала срывать ее, как напоминание о чем-то отвратительном.

Порция постаралась отогнать страшные воспоминания. С худшим покончено. Ей незачем думать о Мирабель, не должна она вспоминать и Брайта. До возвращения Оливера она тихо просидит в их квартирке и постарается не думать о Брайте Маллорене. Она больше никогда не увидит его снова.

Порция постаралась вспомнить, как она вчера оказалась в постели. Странно, что она легла спать в одежде. Она всегда снимала ее, какой бы усталой ни была.

Продолжая вспоминать. Порция припомнила, как ушел Оливер и как она сидела в ожидании… Что же было потом? Нет, больше она ничего не помнит. Должно быть, она была уже совсем сонной, когда ложилась в постель. Как все-таки странно!

Вешая в шкаф платье, Порция обратила внимание на аккуратно стоящие у кровати башмаки, хотя обычно она сбрасывала их посредине комнаты. Что же такое с ней случилось? Она уснула, проснулась и ничего не помнит.

Порции захотелось принять ванну, но такое желание было неосуществимо в столь ранний час, поэтому она налила в таз холодной воды и стала умываться. Вытирая лицо и руки, она обнаружила на полотенце следы косметики и снова принялась тщательно промывать каждый участок кожи. Если бы она только могла так же отмыть свою память от воспоминаний! Очень сомнительно, что она скоро забудет, какую страсть разжег в ней Брайт Маллорен.

Порция надевала чистое платье, когда в дверь постучали. Она замерла: а что, если это Кутбертсон? Этого не может быть. С ним покончено навсегда.

Порция открыла дверь, готовая ко всему, но на пороге стоял сын хозяйки, маленький Симон. Мальчик принес уголь, чтобы растопить камин, хлеб с маслом и немного пива на завтрак. Все, как обычно, изо дня в день, как будто ничего не случилось. Но Порция всем существом чувствовала, что какие-то изменения произошли.

От зажженного камина по комнате пошло тепло, и Порция села завтракать. Ее мысли снова и снова возвращались к Брайту Маллорену.

Опять раздался стук в дверь. На этот раз пришла сама хозяйка, миссис Пинней, настроенная весьма воинственно.

— Мисс Сент-Клер, — начала Она, поджав тонкие губы, — где ваш брат? Если он вам, конечно, брат.

— Брат по матери, — ответила Порция, растерявшись от такой неожиданной атаки. — Он уехал на несколько дней. Но как вы об этом узнали?

— Его видели ночью. Он вел себя как вор.

— Мы заплатили вам за квартиру вперед, миссис Пинней, — холодно ответила Порция, — и мой брат волен уезжать и приезжать, когда захочет.

Холодный тон Порции отрезвляюще подействовал на хозяйку: ее лицо стало более приветливым, голос вежливым.

— Конечно, конечно, мисс. Дело в том, что он опять оставил дверь открытой. Нас ведь могут зарезать в наших постелях!

— Мне очень жаль… — начала Порция, но хозяйка перебила ее:

— И потом эти джентльмены! закричала она, снова поджав губы. — Мой сосед напротив рассказал мне, что вчера вечером вас привезли домой два каких-то джентльмена, а ночью к вам заходил еще один джентльмен. Что вы на это скажете?

— Что за глупость! — вновь решительно возразила Порция. — Меня сопровождали домой слуги… одного из наших друзей. Мой брат ушел ночью, чтобы с первой же почтовой каретой уехать по делам, и здесь не было никакого джентльмена. Ваш сосед, должно быть, ошибся.