— Спусти свой нос на землю, а то застряла в облаках! — сказал Ник, хрипловатым голосом от долгого нашего молчания, став пред мной на колени так, что наши лица были всего в пару миллиметрах. Я уже и забыла, что нахожусь рядом с ним. Мы, как два полюса, сидели и занимались каждый своими мыслями. От внезапного его появления пред моими глазами я покраснела, робость пробежала по телу и осталась в районе коленок. Ух, такой так близко!

— Ты что злишься? Бусинка, я за неимением времени нарисовал тебе девять картин, они нуждаются еще в шлифовке, но, как и обещал — будет выставка.

— Девять? — я ошарашенно посмотрела на него и то место, где он сидел несколько минут назад — картин не было, — Почему девять?

— Меня всю жизнь преследует это число, кажется, для меня оно магическое, если ты веришь в такую чипуху. Ник поднялся, протянул мне руку, взывая подняться на ноги, снял шапку и надел ее на меня, приказывая не смотреть. Единственное, что мне было видно — это его руки и ноги. На руках часы показывали без десяти девять. Он принялся считать до десяти и приказал открыть мне глаза по четкой команде, после слова «Прятки». Ему казалось забавным, что он прячет от меня их.

— Десять…ноль… - считал он, в его голосе я слышала насмешку, но идти за ним не боялась, внизу ж я все видела! Только б это не понял этот дьяволенок с четкими линиями скул. Ох-ох! Вынуждена признать, что он меня околдовал, но все-равно ему ничего не светит. Алиса Тараханова не влюбляется, не возится с плохими мальчиками и всегда улыбается всем. Я самоуверенная девушка с объективным мнением о себе и окружающих, самостоятельная, тут голос внутри меня съехидничал: «Самостоятельная, а берешь деньги мачехи», но я сразу отмахнулась от таких мыслей. У меня умерла мать, умер отец, которому принадлежал бизнес, и мы с братом наши восемьдесят процентов акций отдали на управление Виктории, можно сказать, что эта женщина возомнила себя моим начальником, но формально наоборот. Терплю все это по одной причине — не хочу связываться с мачехой.

— Прятки-прятки, прием! — повторял Ник, не знаю в какой раз, пока я задумалась. Почему я такая рассеянная? Вокруг фонтана собралось немало людей, судя по ногам. Многие из них восхищенно ахали и охали, некоторые толкали меня в бок, а еще с противоположной стороны четко слышались аплодисменты.

— Можно открыть глаза? — не понимая, что происходит, переспросила я Ника, боявшись быть центром смеха людей. Мало что он сделал?

— Конечно, бусинка, это все для тебя и я буду не прочь, если после этого ты меня поцелуешь в знак благодарности, — промурлыкал Ник на ухо с таким стеснением в своем мягком, как масло, баритоне, что я не стала язвить и просто плыла вслед этому растаявшему маслу. Мое лицо оставалось полузакрытым шапкой, я не решалась ее снять и лишить себя предвкушения этой ситуации, а та часть, которая открыта — нос, щеки и губы были стеклянными, не выражая собственно ничего.

Мне не стоило это никаких усилий, словно по указу головы или ведьмы они меня не слушались, оставляя меня без эмоций.

— Можешь не целовать, — с обидой сказал Ник, не понимая, почему я не открываю лицо. Ха-ха! Я тоже не понимала, но я ж не злилась так, как он! Осторожно сдвинув шапку с лица, осмотрелась вокруг себя. У меня было такое чувство, что пытаюсь уловить хитрую бабочку сачком, которая всегда крутилась пред моим носом, а я ее не видела. Сложно было сконцентрироваться и осмотреть все вокруг. Возле фонтана сотня человек смотрело на мою реакцию, и фотографировали Ника, рядом со мной. Несколько девушек, когда я открыла лицо, прожгли во мне глазами дыры. Что ж! К этому я почти привыкла, рядом с этим мальчиком, нельзя остаться не замеченной. Я уверенна, что этот их идол мужской красоты вечерами принимает ванную не с водой, а с лучами воспоминаний от их пожирающих взглядов. Может, мне стоит поставить его в центре города и брать по рублю за фото с художником-лапой, а по десять за его картину? Работы у меня нет, денег тоже, а тут, я уверенна, первый миллион заработаю быстро. Нас только в торговом центре и на парковке двадцать девушек оценили с ног до головы. Как говорит Юрьевна: «Упустила я свою золотую рыбку!», так прозевала я свою двадцатку. Ха-ха! Но, мне кажется, он не захочет работать забесплатно музейным экспонатом. Жаль! Бррр! Нужно, пока не поздно, успокоить свою предпринимательскую жилку.

Она до добра с этим высокомерным типом не доведет. Вдох-выдох! Прогнав силой появившиеся мысли, я смогла сосредоточиться на происходящем и запаниковать. Вокруг меня стояло девять магическо красиво исполненных картин. А этот парень знает толк в художестве! Я попятилась назад, а Ник засмеялся, осматривая мои эмоции на лице, скрестив руки на груди. Мурашки при виде его силуэта, в очередной раз покраснели от восхищения и принялись делать свое дело — поднимать кожу на дыбы и волновать этим мое и без того за день растерзанное сердечко. Первая картина, которая мне сразу кинулась в глаза, была та сама, можно сказать, что тогда я впервые оценила талант художника, моя история знакомства с этим парнем началась с этого рисунка.

— Мне это очень знакомо! — протянула я руку вперед и указала пальцем с несколькими веснушками на малышку, отбивающую стрелы. Улыбка сама по себе вырвалась, а щеки растерянно покраснели. Как же это неловко!

— Мне тоже! — он широко улыбнулся в ответ и поднял плечи вверх, — Это мой сон.

— Сон? — я жадно потянула прохладный воздух с запахом дыма и влажности в легкие, одарив себя злостью, — Интересно, а что снится мне? И тут мои музыканты заиграли какую-то странную мелодию, в которой я отчетливо слышала нотки волнения.

— Я уверен, что несколько раз тебе снился! — должна признать в миллионный раз, скромность — не его конек. Вот где бы мне найти такую фабрику наглости, самодовольства, самовосхваления и прочит вещей направленных на повышение самооценки до уровня выше солнечной системы? Я бы отоварилась в таком месте оптом, не пожалела б всего. Уууу! И кто придумал дать мне старомодное воспитание? А мне теперь всю жизнь мучится. Я же девушка! Тьху!

— Почему это мне должны сниться маньяки? — еле сдерживая смешок, серьезным тоном спросила я, посматривая краем глаза как Ник злится.

Его вены на руках напряглись, кулаки сжались крепче, чем положено, а кадык нервно бегал вперед-назад. В мыслях мелькнуло, что так же злился бы и петух у нас на даче в зоопарке.

— Попрошу уточнить: спасающие маньяки. — наверное, преодолев жажду мне накостылять, ответил Ник, доброжелательным тоном. Кажется, я понимаю, в чем прелесть выводить мужчину из себя. В такие моменты ты понимаешь дорога ли ты ему и насколько. Вот последнее определяется мерой терпения ваших слов и выходок относительно его умирания нервных клеток и отсутствия возмущений.

— Вот это точно что-то новенькое!

— Я тебе снился, признайся? — его баритон низкий и соблазнительный. Почему он не певец? Я бы его слушала днями и ночами! Какой голос! Он грациозно мигом оказался у меня за спиной и провел холодной тыльной стороной ладони по руке от плеча к пальцам. Какое же это божественное чувству! Мурашки податливо стали потягивать к нему свои маленькие ручки и высокомерный Ник это заметил, довольно фыркнув мне в волосы. Для меня от прикосновения застыло время. Хотелось, чтобы часы перестали тикать, и я бы смогла жить вечно здесь и сейчас, мгновением, наполняющим мысли мечтами, душу надеждой и приятной искомой, а сердечко, сердечко — взяло отпуск по настоянию бабочек, которые и доставили его в отпуск.

— Почему ты такой уверенный? — смогла спросить я, овладев собой, мысленно закрыв бабочек в клетке. Пускай знают свое место! Нечего выпираться перед красавчиком, внутри он все равно сухарь и твердохлеб. Горе! Мне уже забылось, что мы здесь не одни! Но, кажется, люди смотрели не на нас, а на его творчество, многие фотографировали картины и выкладывали в инстаграмм. Только девушка с татуировкой грифона на правой ладони и чуть пепельным волосом и красной прядью волос спереди, смотрела на меня в укор, словно я отобрала у нее мечту и смысл жизни. Ник упрямо никого не замечал, кроме меня. О, да! Мне это льстило внутри, чего скрывать правду? Я, как и любая другая девушка, глубоко внутри ликовала и ненавидела себя за это.

Рядом с ним меня преследуют двойственные чувства.

— Таков закон вселенной, — Ник осторожно поправил мои волосы наперед, его рука несколько раз вздрогнула и я была уверенна, что он чувствует тоже, что и я, — Если судьба дает тебе шанс стать на новую ступень — будь готов не споткнуться. Думаю, ты моя ступенька.

— Вау! — я не выдержала смешка, мой дурной язык побежал вперед мыслей, — Мне сколько делали комплиментов, но ни кто еще не сравнивал меня с ступенькой, на которую хотят залезть! Браво! — я со злости захлопала в ладоши и вся толпа, ликующая и обсуждающая рисунки, не поняв моего настроения, зааплодировала вместе со мной.

Как же это было эффектно!

— Бусинка, ты меня пугаешь, как можно так растоптать мою речь? — однако, его голос не унизился ни на тон, не было ни капли разочарования, но он убрал от меня руки, находясь в непосредственной близости, не прикасаясь, — Ты мне снишься и тут еще можно поспорить: кто маньяк или маньячка преследующая меня?

— Это же ваши глаза? — спросила меня женщина лет сорока пяти в розовом облегающем костюме, — Точно, это же на всех картинах! Ах, девушка! Как вам повезло быть рядом с таким мужчиной! Надуюсь, Вы это так же, как и я осознаете. Я Вам завидую по-доброму. Вот мне мой муж только команды раздает в пьяном угаре, а ваш такой… Хотелось взять и крикнуть: «Притормозите, женщина! Я его знать не знаю!», но я вежливо сказала: «Спасибо», от удивления Ник пощелкал пальцами возле своих ушей. Да, я могу удивить не только его, но и себя. Как же мне «повезло» с преследователем-маньяком, если довериться ей. Картина, на которую таращилась женщина, была хитро сделана. Если бы мне не сказали, что там есть я — не заметила во веки. Роскошные африканские джунгли с большими листьями тёмно-зелёного и чуть салатового цвета, играющего на контрасте оранжевого солнца, выглядели волшебно. Сквозь туман, в правом верхнем углу виднелись глаза моего цвета и с точно такими же, выстроившимися в ряд, тремя веснушками под левым уголком глазницы. Чуть правее, ближе к огромной ветке сидели несколько райских птичек, казалось, что они сейчас оживут и зачирикают. А еще от нее божественно пахло. Царский запах!