— Как ты, дорогая? — он наклонился над кроватью, еле держась на одной руке на краю кровати, и поцеловал своими холодными, шершавыми губами. От Алекса повеяло цветочным запахом, больше похожим на тот, что издает лаванда в последние дни цветения, а может, на раздумья о лаванде меня подтолкнул одетый на нем сиреневый спортивный костюм?

— Как больная! — меня всегда удивлял этот вопрос, особенно, когда явно видно — как я. — Вам что всем мои ключи раздали?

— Нет, твои ключи хранятся у бабули на первом. — я представляю как округлились мои глаза, что Алекс быстро поспешил поведать остальную часть предложения, тараторя быстрее обычного: — Она выдает их всем под паспорт! Черт, у нее даже есть список — кого пускать к тебе!

— Не люблю эту бабулю! — вообще я не люблю всех людей, которые лезут во все, кроме Юрьевой, она — это святое для меня, без нее я б пропала в этом городе, а скорее даже и никогда не переехала сюда. Алекс придвинул ко мне кресло — качалку и медленно уселся на нее, положив одну руку на мою, а второй стал нервно поглаживать свои еле видные усы, смотря мне в лицо не мигая. В его коричневых глазах была видна такая жалость, неизбежность, что я, эмоционально не выдержав к себе такое отношение отвернула голову у Тимону, играющему с телефоном, как с игрушечной косточкой.

— Ненавижу такую ситуацию! — отчаянно сказал Леша, запуская пальцы себе в волосы, боковым зрением было видно, как от силы сжатия их, на больших руках, в районе пальцев, просвечивались вены, — Ненавижу безысходность! Ненавижу, когда я не могу ни чем помочь тому, кого люблю. — и он замолчал, прикрыв рот ладонью, сморщив и без того сморщенный лоб, и крепко закрыв глаза, под которыми стали отчетливо видны синяки от недосыпа. Наше молчание длилось долго, может десять, а может и двадцать минут, — я не знала, что ему ответить, а он делал вид, что меня возле него нету, оглядывая то меня, то комнату, то Тимона.

— Глупо вышло? — он, громко проглотив ком в горле, нарушил тишину.

Я насколько озаботилась ответным сообщением от неизвестного мне человека, обязанным прийти мне, что совсем позабыла о присутствии Алекса, для меня как-будто его не существовало рядом. Странно! Меня аж передернуло от этой мысли. Очень странно, что человек, который еще вчера был для меня лучшим другом, таким приятным и нужным, сейчас просто стал частью оформления комнаты — не больше и не меньше, пока я для него, судя по его нервозному сжатию кулака, досадных морщин на лбу с капельками пота, ставала больше, чем подруга формально оформленной дочери. Почему магнетизм между людьми завоевывается днями, месяцами, годами, а пропадает моментально? Мобильный телефон завибрировал именно в этот момент, я от неожиданности подскочила в постели и вскрикнула так громко, что Леша не на шутку испугался и кинулся мне помогать, даже если причины моего крика и не понял. Он выкинул недовольно шипящего Тимона в кухню, осмотрел катетер в руке и нервно поинтересовался:

— Что такое? Тебе очень плохо?

— Алекс, ты очень обидишься, если я попрошу тебя уйти? — на эмоциях переполняющих меня от злости и испуга, громко прокричала я ему в ответ, ожидая, что он просто так не уйдет, а будет расспрашивать до посинения. А он поднялся, поправил спортивный костюм и молча направился к двери, честное слово, обиженный, как маленький ребенок, от того мне стало еще хреновей, на душе кошки- юмористки, поддерживая меня худо-бедно нацарапали: «Парень тебя продинамили! Петиции пиши бабочкам и мурашкам!».

— Я… — заикаясь протянула я, пытаясь ему улыбнуться, — Я позвоню тебе, просто ты не вовремя, — закончив свою фразу, моя рука резко обыскала всю кровать, пока нога шарилась под одеялом ища телефон. Он медленно ушел, добродушно попрощавшись и указав, что все принесенное им — лежит на кухне, добродушно пожелал быстрого выздоровления и послал воздушный поцелуй, скрывшись в дверном проеме. Только двери стукнули сердечный ритм стал просто божественно зашкаливать — ни одна тренировка в зале не сравнится с этим стуком, мне кажется, этот стук отдавался в висках, в щеках, во всей грудной клетке, я уже молчу о руках и ногах, и не слушающей моих приказов успокоится челюсти. Найдя телефон, я увидела на нем ответ, которого совсем не ждала:

«Я прошу, сделайте мне одолжение…» «И что мне с этого одолжения будет?» — лихорадочно спросила я, уже пожалев, что просто не выкинула телефон, а теперь с каждой смс стаю зависима от этого чудака незкомца, мастака поцеловаться, на том конце провода. Сложно объяснить, но я была уверенна, что мне нужно с ним общаться. Возможно, виной моей уверенности и пиком всей этой сложившейся ситуации стал сегодняшний сон, оживающий в моей памяти все ярче.


«Я обещаю — Вы останетесь довольны =Р» — пообещал мне телефон через полчаса судорожного молчания. Хм, «вы останетесь довольны» — эхом дрожи прошло от кончиков пальцев до покраснения щек, я аж чувствовала, как щеки, словно валяются на разжаренной сковороде без антипригарного покрытия и накаляются с каждой секундой. Когда я, наконец, слегка взяла себя в руки, переступив через ураган эмоций, вызывающих воспоминания сна и поцелуя в тот день с пантомимистом, смогла решительно ответить и отложить телефон в сторону: «Очень мило. Раз не хотите, чтоб я пристала Вам курьером вашу вещь — до свидания!». Двери квартиры в который раз за день открылись, Тимон примчался снова ко мне и улегся на телефон, мурлыканием жалуясь мне на безобразников, которые шныряют у нас по квартире, как у себя дома и пугают моих животных.

— Ваша соседка с первого — женщина нечто! — смеясь сказал доктор, которого я окрестила, как Пятачок, — Такой допрос мне устроила!

Сразу видно, что молодость провела работая в милиции. Должен признать, с такой бабулей-соседкой тебе не о чем беспокоится.

— Угу.

— Что с тобой случилось? Ты вся дрожишь! — он быстро подошел и приложил холодную ладонь мне на лоб, а за тем, извиняясь, поцеловал меня в лоб, — Да ты вся горишь! У тебя есть градусник? Я категорично кивнула ему головой.

— Хорошо, что к тебе Домка с Гаичкой…

— Поночкой, — я его поправила.

— Ты ж сама знаешь, что спорный вопрос, — он набрал в синие шпицы из ампул лекарств, уложил их на тумбочку рядом со мной и достал с кармана поцарапанный телефон, неизвестной мне марки: — Димитрий, ты?… Да, случилось…Нет-нет, я же с Алисой эту неделю…Я понимаю…Дело в том, что у нее поднялась температура, у нее огромный жар, а я не могу выйти сам в аптеку…Ты же понимаешь, что заказать по интернету и ждать — не надежно?… Домка, привезешь мне… Ха-ха! Он никогда не согласится ради незнакомого человека глаза перевести в другую сторону! Нет… Да, я знаю, что ты очень занят, но Натали тут нету, она пошла на свидание… А я откуда знаю с кем она пошла, если Женька сейчас с тобой? Хорошо, подожду… — я отчетливо услышала разрывающий телефон крик Домки брату: «А ты не забыл про свидание с женой?…Точно не назначал?…Тогда можешь с уверенностью надевать те рога, что валяются у меня в подсобке! Они не чертовые, а настоящее, коллекционерные оленьи рога! Ты куда прешь на мой мотоцикл? Крякозяблик стооооооой! А друг там криминал будет, а свидетелей не найдется?».

— Алис, — обратился ко мне доктор, ожидая, пока на том конце провода вспомнят о телефоне, — Ты сможешь сама побыть, пока я сбегаю в аптеку? Я согласно кивнула и попыталась сказать в полный голос: «Деньги надо?», но в горле все пересохло до такой степени, что даже язык отказывался проговаривать слова.

— Не переживай, — доктор понял, что меня так забеспокоило, — Мне дали кредитку для таких случаев, нужно записать, что тебе нужно, что б ни чего не забыть. — он стал печатать на телефоне названия препаратов, осматривая меня, опрашивая и называя. Иван еще долго называл не знакомые мне названия препаратов и диктовал все необходимое, но я чудом уснула ненадолго, сфокусировшись на капле пота, который стекала со лба по носу. Проснувшись я первым делом проверила не пришло ли сообщение и очень удивилась, когда ответ все-таки последовал: «Вы такая быстрая!

Это не входило не в один из моих продуманных вариантов! Не думал, что Вы так быстро назначите мне свидание! Я согласен?». Свидание? Я раз двадцать прочитала это сообщение! Свидание? Я же не дворовая девица таить от любого мужика, который меня пригласит! У меня есть гордость, достоинство и принципы, которые я ради этого не собиралась нарушать. Какое свидание еще? Я попыталась привести себя в порядок, успокоить мысли и настроить себя правильно, накрыв лицо обеими ладонями с пересохшей кожей, максимально расправила спину и потянула носочки пальцев ног подальше, глубоко вдохнув воздуха, как меня учили в университете.

Как-никак, я психолог, и если я не могу успокоиться сама, то кому смогу помочь в будущем? Вдох — от рук и правой щеки послышался запах лавандовых духов Алекса, выдох — запах насколько заполнил альвеолы, что сложно было избавится от него.

— Вот блин! — переворачиваясь на бок, прокричала я от злости на всю квартиру, эхо пролилось несколько раз по дому, испугав Пумбочку, вернувшуюся после поедания на кухне вкусняшек к креслу, — Больше ты ответа не получишь! Хам и невежда! — я со всей силы бросила телефон в дверь, будто во всем повинный был именно он. Тимон испугался, насторожился и как только аппарат для общения долетел до назначенной мной точки и упал, он побежал за ним и принялся буксировать его лапой назад в мою сторону. Я дважды протерла глаза, убедится, что это не приступы моего маразма от сорокаградусного жара.

— Но отвечать я ему все-равно не буду! — Тимон посмотрел на меня такими жалкими глазами, не свойственными моему главному хозяину в доме, — Не смотри на меня так! Я замуж не собираюсь еще шесть лет!

Зачем мне тогда парень? — Тимон еще злей на меня посмотрел и издал возмущенное «Муууррр!», — Лучше волосы обстригу под парня, чем пойду с ним на свид… — и тут я замолчала, понимая, что говорю с котом, но больше меня поразило, что кот мне мордой отвечал. — Хорошо, поговорим после горячки… — меня передернуло от холода, плечи прижались к телу, было в таком состоянии тяжело адекватно мыслить, но я попробовала быть такой, отвечая: «СВИДАНИЕ? О. о Мне приятно Ваше внимание, но я откажусь!» «Сами пригласили — сами отказались! Сразу видно — самостоятельная девушка!» «Да. А Вы кто?» Моему негодованию не было предела! Да кто он такой, что б выворачивать мои слова против меня? «Давай на ты? Что ж мы целоваться — целовались, а теперь выкаем, как в фильмах советской закалки» — тут же спросил он, и я не стала отказывать, мне стало жалко, напрягать хитрожопого хама, пишущего, не бойсь, сообщения с книги этикета. «А ты кто?» Молчание. Такое пустое молчание полностью опечалило меня. Внутри произошел крах всего: ожидания, мечты, осознания, что мной заинтересовались Мне казалось, что сегодня впервые меня продинамят и я могу смело переводить себя с категории востребованых к первому старческому порогу маразма. Всегда надеялась, что у меня он наступить после тридцати девяти, но судя по всему, года говорят мне: