— Отпусти, — черноволосая била его по спине кулаками и всеми правдами — неправдами пыталась слезть с крепкого парня.

— Тебе стоит похудеть, — смеясь, проговорил парень, гладя свою ношу на плече по спине, — Я, конечно, крепкий малый, но если так носить каждый день „свое“, то еще, не доведи, боженько, сброшу вес, а ты ж не хочешь, что б возле тебя я казался червячком?

— Каким еще червяком? — Наташка огрела в очередной раз парня так, что у него аж подкосились ноги, но он молча терпел свою мучительницу.

— Дрыщавеньким червячком! Мне больше нравятся моя в меру упитанность. Устав бесполезно бить в позвоночник Птичку, Наташка, еще не знавшая про собственность Женьки в виде этого ресторана, про себя прикинула, что охрана не пропустит парня и даст шанс сбежать. Но когда секьюрити доброжелательно поприветствовало Удодова Евгения Олеговича и предложило помочь с ношей, смуглянка выпучив глаза прокляла всех на неизвестном языке, проклятием выученным ею с консольной игрушки, пока она сотни раз проходила неудачно эпизод. За приватный столик второго этажа, сделанный в виде кабинета с замком, Юрьева попала уже на плече начальника охраны, приковывая к себе взгляды посетителей, пока Хоттаб вальяжно расхаживая давал указания официантам, здоровался с клиентами и посылал воздушные поцелуи девушкам за крайним столиком. Раньше вредной сладкоежке не доводилось бывать в этой приватной части, отличающейся своим персональными официантами и полной конфиденциальностью. Небольшая бело-лиловая комната с двумя кожаными диванчиками и изящным стеклянным столом с золотыми ножками отдавала прохладой и запахом кисло-сладкого ароматного вина.

— Тебе нравится? — закрывая дверь за охранником, спросил Женька, подходя к почти смирившейся девушке, что никуда не сбежишь с подводной лодки, но гадостей наделать успеешь.

— Я хочу есть, — солгала Наташка, проработав план, заказать все блюда в этом заведении — пускай расплачивается.

— Через пять минут все принесут. — Женька небрежно провел по волосам черноволосой, запутавшись в них своими часами с кожаным ремешком, — Прошу! Он указал на противоположный диванчик от своего, достал с кармана сигареты, но вспомнил, что сегодня тридцать восьмое утро, когда он обещал бросить эту плохую привычку.

— Не люблю курящих парней, — на зло сказала она, вовремя переведя взгляд на карман своего похитителя и отметив привлекательность фигуры бородача, — Целоваться с курящими, как облизывать урну, которую не мыли вовек веков.

— Хм! — довольно откинулся назад на диване, закидывая ногу за ногу и скрещивая руки перед собой, — А ты девушка предприимчивая: то не пойду с тобой, то уже целоваться хочешь, только прости, я не хочу тебя целовать, не люблю есть помаду. Наташка досадно передразнила парня, сев также, но подол юбки внес свои коррективы. В дверь трижды постучали, дождавшись позитивного: „Войдите“, две официантки завезли еды на большую компанию, а за ними еще и охранник поднес большой поднос сладкого. Все трое вежливо поклонились, пожелали приятного аппетита и задали пару рабочих вопросов связанных с планирующим мероприятием: количество гостей, время прибытия их и сколько будет оплата за этот вечер.

— Что тебе от меня нужно? — с трудом беря себя в руки от восхищения, грозным голосом поинтересовалась Наташка, изучая поднос сладкого и теряясь в догадках чтоб она не съела с этого. Одним из главных любимых качеств у человека эта леди ценила именно щедрость.

Может, потому что сама не была наделена им, а, возможно, из-за большой любви к „широкой“ жизни.

— Сначала поедим, потом — любые вопросы, — он протянул руку к зеленым равиоли, но заметив остепененное лицо Туси, добавил: — Кушай-кушай, мне не жалко, особенно когда счет оплачивает такая прекрасная девушка, начинающая лоботряска — ты. Какие чувства были у нее, девушка сказать не могла — внутри вырос такой большой букет негативных эмоций с запахом ошарашивания, что мастерица профессионального троллинга (или лучше будет назвать ее — президентом клуба троллей?) потеряла дар речи. Просто ох и ах!

Знаменательное событие в жизни черноволосой Алекс бы точно захотел сфотографировать для своих наследников. Она впервые не знала, что сказать, а после пару минут пустой головы, пытающейся освоить всю ситуацию — перехотела есть сладкое. Женька рассмеялся, погладил боязно ее за руку, схватил за щеку и потрепал со всей силой, приговаривая:

— А я думал — ты хуже, но ты бываешь миленькой язвочкой, но до меня тебе далеко, страшненькая!

— Как ты меня назвал?

— Язвочка, — Женька повторил каждый склад с отдельным удовольствием, отпивая со среднего бокала белое полусладкое вино с терпким запахом и пьянящим привкусом.

— Нет, другое слово, — она схватила вилку предназначенную для рыбы, бегло осмотрев четыре острых концов разделенных между собой в пары, как трезубец, вытянула руку к направлению глаза обидчика, — Что ты там сказал, коматозная заноза преследующая меня с пристрастьем характерным человеку с белой горячкой? Как тебе твой лесной сад с конским хвостиком, сомнительного происхождения, на морде не помешал только открыть твое дуплище и бякнуть такое?

Страшненькая значит?

— Прости, — не глядя в глаза извинился парень, недовольно и грубо ставя бокал на стол так, что с него вылилась половина жидкости на белую скатерть, но он не придал этому значения. — Я думал ты об этом знаешь, прости. Наташка обиделась или сделала вид — известно одной ей, но решила не притрагиваться к манящим пироженкам, тортикам и другим сладостям в том числе и восточным. Задумавшись: не стареет ли она часом?

Внутренние ей нравится парень далекий от ее образа идеала, вырезанного с глянцевых страниц журнала и приклеенных в рамку на стене памяти в личной комнате. Нравилось его хамское поведение в котором чувствовалась боязнь переборщить в каждом слове, нравилось, что ей не пришлось добиваться его, а впервые мужчина не просто пишет-преследует или ломается, а действует. Показывает на деле свое желание уделить ей время, незнакомой девушке, такой какая она есть на самом деле, а не стоит из себя неземного ангелка с мило душным характером и поведением. Наташку часто спрашивает Ден: „Почему ты так изменилась после расставания со мной?“, чувствуя свою вину перед бестыжей черноволоской, но подруга доходчиво объясняет: „Когда ты вышел с моего списка парня и перешел выше на уровень — лучший друг и бывший — уже не чего стоить из себя девочку — паиньку“. Да Ден и другие парни просто ошарашивались двуликость характера с чертами социопатки, общаясь с нею после „все потеряно“ и не веря своим глазам и ушам. А этот, тут, с дурной фамилией, женской кличкой и брутальным видом сидел и не собирался удивляться или страшится.

Главное, что больше всего поражало Юрьеву, Женька своим присутствием скрадывал ее, сковывал внутри и пропадало желание считать часы до ухода домой за любимую приставку. Для девушки Наташкиного увлечения — это важно, а как может быть иначе для той, которая однажды сказала: „Если б приставка трансформировалась в мужика — я б вышла за нее замуж и стала идеальной женой“.

— Все, я поел. А ты решила послушаться моего совета и сесть на диету?

— Еще чего! — Наташка вытащила с центра тарталетку и принялась поедать, но белый крем каким-то образом просто вытек с корзиночки на платье.

— Вот умничка! Чистюля моя! — за утютюкал Женька, набирая номер охранника, — Твои сумки остались в Милены машине? — Наташка досадно кивнула ему. И почему рядом с ним она себя ведет, как остолоп?

— Сейчас принесут твои пакеты — переоденешься. Ты же не выкинула мой подарок?

— Не-а, я хоть тебя и терпеть не могу, но я ж не дура, что б лишаться таких подарков. Они не виноваты, что даритель — дуботряс и лопух, — Женька молча поднялся, помог девушке вытереть еду, дразня словами: хрюшка, свинка, ай, да умничка, и вернулся назад на место.

— Ты хотела меня что-то спросить в начале?

— Да. Зачем весь этот цирк?

— Тут два варианта: я могу сказать правду или солгать. Лгать я не люблю. Меня попросил друг отвлечь тебя.

— Отчего отвлечь?

— Не лопнешь от переизбытка информации?

— Тогда я ухожу.

— Стой, — Женька резко и больно ухватил кончиками пальцев за ногу уходящей девушки, — Ты не дослушала. — Наташка обернулась, сказать, что не хочет ничего слышать, но любопытство взяло верх. Ничего ж не случится, если просто дослушать этого подлеца, а потом уйти?

— Она показала твое фото и пообещала познакомить, но ты не в моем вкусе. У тебя чрезмерная любовь к макияжу. И мне нравятся спортивные девушки. Но, я прошу тебя останься, пожалуйста, у тебя есть то, что мне нужно.

— Почку — не подарю! — добродушно ответила Наташка, смотря на большое пятно на платье, — Думаешь, я теперь вообще буду с тобой говорить? Наташка приложила кулак к своему лбу и скрепя сердцем, вопреки невысказанным желаниям выбежала в коридор (и до этого она думала только в сказках такое бывает) прицепилась через собственную правую ногу, прокатилась по лестнице, по дороге сбив с ног официанта и охранника с сумками ее одежды. Бутылка французского шампанского со льдом вылилась на всех троих и на выпавшие вещи с пакета. Обычно девушка в такой ситуации переживает о боли в спине или в чем идти домой, но Туся отличилась. Единственной беспокоящей мыслью было: где ее торт, подаренный Олей и запакованный любезно Ванно? Милена что себе забрала? На грохочущий звук выбежали все в округе, принявшись помогать бедной девочке — Наташеньке, ругать официантку и расспрашивать Толю охранника. От начальницы, русоволосой, худощавой модельной внешности женщины лет сорока семи в деловом зеленом костюме, только что зашедшей внутрь, официантка получила выговор и зарплата в этом месяце должна быть в три раза меньше. А разве виноватая девушка, что Юрьева не смотрела перед собой, ослепнув от идеи выбросить Птичку с головы, пока не поздно, потому что „любви не бывает, только взаимовыручка: он мне деньги, я ему не ем мозги — все счастливы“. Разноцветные руки со спины бережно обняли и помогли подняться на ноги Наташке, все еще ищущей в валяющихся вещах, льду и шампанском — торт.