Я села за любимый новенький клавишный инструмент и заигралась на нем песенки ВВ, припевая, что чуть не забыла о приглашении Наташей меня к себе домой. Покрутившись в ванной, привела себя в порядок. На выходе с квартиры окончательным моим нарядом стали любименькие зеленые штанишки с деловой кофточкой коричневого цвета с белым воротником и подарок брата на шеи.

Живя в центре города, мне постоянно приходится ездить на окраины и как злая карма притягивающаяся противным магнитом из небес. Что я сделала в прошлой жизни, что в этой у меня забрали нормальную координацию движений и везенье? В этом городе на последнее я не могу жаловаться почти, у меня и правда появился «ангел-хранитель» передающий мои желания на исполнение окружающим. Давно хотела попросить у этого ангелка работу, может, поможет? Я мысленно в лифте настроилась, что ближайшие две недели найду работу или умру с голода.

По дороге в трамвае я читала ленту новостей от Антонины, скажу, посты с моими фотографиями набирали самого большого обсуждения. Некоторые предлагали вызвать милицию, если я украла Вилку, вторые обсуждали малолетнюю мать одиночку и третьи мне нравились. Они писали, что она моя сестра и не понимали тревоги.

На конечной меня ждала Наташа в самом добром расположении духа и, как всегда, приодетая для встречи с принцем. К ее дому мы пришли полчаса по лесным тропинкам, я трижды подвернула ногу в мокасинах, а она на каблуках удачно меня ловила и ругала за кривоногость в хождении. В конце пути я застыла и не верила своим глазам.

Впереди стоял большой с красного кирпича дом с очень высокой крышей, старой постройки с деревянными коричневыми окнами, огражденный садовыми оградными досками довольно оригинально. Коричные доски метр в вышину были покрыты простым лаком, украшением им служило вырезанные с дерева сказочные герои и существа: гномы, кот с знаменитого дерева с русалкой, главный богатырь, тех самых тридцати трех, змей Горыныч, баба яга и еще несколько непонятных особ размещены на стыках через метр по несколько штук одна на одной. Калитка в центре выглядела не просто поразительной, сказочной, чудной, но и забавно — оригинальной, даже, наверное, единственной и неповторимой, для меня уж точно. Вместо простой калитки с замком был тщательно вырезанный с дерева в любимом формате молодежи 3D ни кто иной, как само величество колобок, напоминающий чертами смайлик в платочке. Да именно в платке на голове, ниже под которым тщательно, порядком весьма красиво, мастерски и аккуратно тонко сделаны большие на полголовы глаза, с ноткой удивления, смотрящие с-под бровей на меня. По боках красовались выпуклые щеки, подкрашены под лаком красной краской, характерными больше царице, чем этому персонажу. Главным достоинством чудо калитки были губы, сделанные в виде почты. Наташа сатирически рассмеялась, наблюдая за моей реакцией, но после стала комментировать свой забор:

— Девочка моя, понимаешь, какой народ живет в доме такой и забор. Дурдом в доме — дурдом на заборе. Ты через несколько месяцев привыкнешь. Раньше это было часть детсада для детей этого района, а после построили новый деткам садик и продали этот дом за копейки под ссуду, — После чего открыла дверь — колобка.

Внутри двор отличался просторностью, простотой и продолжением темы забора. Территория вся была дачной: небольшая трава, кругом цветущие фруктовые деревья, под которыми расположились клумбы из еще не выросших цветов и небольшие квадратные улья, окрашены в цвет своих медоносных жителей. Подруга схватила меня за руку и потащила внутрь по выложенной красной садовой плиткой единственной дорожке во дворе.

На веранде, перед входной дверью чувствовался приятный аромат домашней выпечки и жареного мяса. Наташка остановилась, застыв рукой на дверной ручке, тихонького прошептала:

— У меня немножко не стандартная семья. И у нас в первом коридоре нету света, потому что каждый надеяться, что за него лампочку вкрутит другой уже второй год. Мамка принимает ставки: кто первый убьется в коридоре и поставит лампочку.

Повернув ручку, после ударив в районе замка, дверь открылась с противным звуком ржавчины и грохота. Это напомнило мне боевики, когда выламывают двери с силой или взрывчаткой, а после тихонько крадутся, чтоб их не заметили. Да с таким грохотом странно что не слышно на другом районе этот звук. Пройдя ту самую первую комнату без света, мы оказали в коридоре, сделанном в стиле, как и прочие комнаты, «пускай так» и «тут место именно этому предмету». Туси семья ввела в историю стиля новое направление «бедлам по Юрьевым». Нет, там не было грязно или накидано, просто все хаотично и неподходяще, не задумываясь поставлено, а планировка только подтверждала мои мысли. Зеленый коридор, поклеенный одними обоями и на стенах и потолку с разделяющими золотыми каемками, проходил через весь дом по стенам в ряд, через несколько метров, красовалось восемь одинаковых двери с двух половинок без стекол.

Наташа показала на каждую дверь, знакомя, где какая комната, как экскурсовод знакомит туристов с новым городом:

— Вот это слева от нас комната бабушки, за ней ванная с туалетом, после мамы с нее мужем, после комната отца, вот тут справа, — указав указательным пальцем на дверь за нашей спиной, — родителей отца, дальше еще одна ванна, потом моя комнатушка и кухня.

Оставив свои туфли в прихожей, Наташка потащила меня в святая святых — кухню. Небольшая кухонька была набита народом, все семейство собралось в кучу вокруг столика с оранжевой скатертью, смотрели на два ведра возле стола, споря над вопросом: «Чья очередь выносить мусор». Не знала что это может стать глобальной проблемой этого семейства. Комната для еды цвета фото обоев с рисунком моря размещала в себе старинную мебель разных цветов и стилей и невысокий потолок из белого пластика, уже довольно черного от дыма, украшала пластмассовая радужная люстра с ручкой, для поднятия или опускания ее вниз. Вот это кантри! Мне с своей стильной квартирой далеко. Не то, чтобы мне смешно, просто я никогда раньше не бывала в простых домах, видеть в фильме и быть в нем — разные вещи.

— О! У нас все в сборе! Бабушка? — спросила Наташа, насупив брови недовольно у пожилой женщины лет шестидесяти пяти, одетой в Наташиной футболке с рисунком талии полуголой девушки и коротких кожаных лосинах по колено. Сама женщина была довольно высокого роста, такая же смуглая, как внучка, с выкрашенными от седины волосами в черный цвет, красиво складывались в гульку закаленную китайскими палочками для волос. Черты лица идентичны Наташе, только с морщинами, вот теперь я знаю, какая моя подруга будет через сколько лет! Она даже может будущему мужу фотку бабушки показать и сказать: «я тебе такая буду нужна?».

— Не называй меня бабушкой! Я сколько раз тебя просила об этом? — Женщина укоризненно просверлила взглядом внуку и взяла с вазочки конфету, принявшись ее жевать со злостью. Ну точно Наташка в старости! А еще бабулька была при полном боевом раскраске лица, смотря на ее было чувство словно еще восемь раз женщина собирается выйти замуж.

— Вика, почему ты дома? Уже пять часов, воскресенье. На свидание не идешь? — Поинтересовалась у бабушки Наташка. С такими генами Тусе замуж не попасть, если бабуля в свои годы еще ищет «того самого».

— Тимофей, сегодня едет лечиться в пансионат, у него сердце больное. Так что я буду дома две недели. Запишешь мне на флешку фильмов?

— Ай да бабуль, ты смотри, чтобы он там помоложе не нашел! А то будет, как в «Любовь и голуби», — Подруга принялась смеяться, — И убежит от тебя твой мужик еще до очередной шестой свадьбы и будешь жить с внучкой! Отдавать ей свои конфетки и обсуждать на лавочке с бабушками сплетни.

— Ты думай что говоришь! Я за эти две недели его замену на черный день найду, а ты бездарь сама, когда порадуешь нас и съедешь? Вечно одну бабушку прогоняете по мужам, а сами смотрите лба — этого не благодарного прячете, — Истерически закричала бабуля Вика, и тут же достав сенсорный телефон с кармана, принялась набирать номер Тимофея Степановича, курортника, выходя с кухни. Последнее что я увидела, сзади на шеи у бабушки была разноцветная татуировки: сердца с проткнутым его ножиком с надписью «Молодость навсегда» на латинском, еще ниже на ногах виднелись татуировки бантики и роза.

Остальные жители все уставились на меня, разглядывая, и переглядываясь между собой, будто я для них еда или выход с кризиса «куда деть мусор». Картина людоеды и бедный странник или домработница от бога.

— Это Алиса, моя подруга. Наш новый член семьи!

Все дружно сказали «драсти» и продолжали пялиться на мои волосы.

— Бабушка, — обратилась она к второй пожилой женщине в советском халатике, — Как ты себя чувствуешь?

— Да помру я внученька скоро! А вы даже не придете на мою могилку! — И бабушка принялась причитать одни и те же слова по двести раз, пока вся семья коллективно закатила глаза и поставила руки в боки, а Наташка скрестила перед собой. Высокий мужчина за ее спиной показывал жестами ее слова и добавлял комментарии от себя.

— Бабусь, ты уже тридцать лет тут помираешь, может, хватит? И отец говорил ты снова на лысо подстриглась? — Перебивая не прилично недовольные причитания бабушки в цыганском платочке, Наташа успела схватить печенку с стола и запихнуть в рот.

— Да, мне так хорошо! С волосами жарко! — Женщина сняла платок с головы и продемонстрировала свою лысину. Забавно видеть лысых пожилых людей! — Не любите вы меня, — бабушка с палочкой тяжелыми шагами, еле опираясь на нее, с крокодильими слезами ушла с кухни, завернув за угол, убрала палку под руку и бордо зашагала хихикая. Да ней в след побежал и старенький высокий муж — дедушка в военном костюме с орденами. Как-то подруга рассказывала, что после войны дед только и ходит по дому в этом костюме, ловя людей, чтобы пере рассказать по кругу армейские истории, хорошо выученные наизусть всеми жителями дома. Часто к ее дедушке приходили журналисты, которым приходилось даже ночевать в них, так как военный не мог замолчать и отпустить их. Главное разработать план «как не попасться деду один на один» или вяли мои уши с моим уважением к старикам и манерам скромницы.