Жюльетта Бенцони - Любовь и замки. Том 2

16 марта Эме арестовывают и приводят к офицеру полиции Дескуану, который должен допросить ее. Но безрассудная Эме с ловкостью дипломата выходит оттуда. Нет, она не эмигрировала! Она уехала из Парижа после сентября, потому что хотела отдохнуть в провинции. Где она была? У себя дома в Марей-ан-Бри, где ухаживала за матерью. Что же касается бывшего мужа, то ее настолько не интересовало, что с ним стало, что она попросила незамедлительного развода. Ко всему этому она также Добавила, что регулярно платила земельный налог за Марей и даже сделала «патриотическое пожертвование».

В итоге ее освободили и дали ей развод. Она сразу же поспешила в Марей, где ее с нетерпением ждал Монрон. И они, наслаждаясь своей любовью, забывают здесь обо всех тревогах.

Тем не менее время от времени между ними случаются размолвки, чем пользуется Монрон, чтобы поехать в Париж и постараться там получить некоторые сведения от своего друга Талейрана, находящегося еще в Лондоне. Очень скоро он возвращается, чтобы вкусить радость примирения. Однако в тот день, 3 марта 1794 года, он выглядит настолько озабоченным, что по возвращении не предается любовным радостям. Молодой человек только что узнал, что в ближайшее время район Шампани будет тщательно обыскан, конечно же Марей окажется под прицелом. В таком случае лучше уехать.

Итак, они решают вместе отправиться в Голландию, откуда Монрон, может быть, присоединится к армии Конде. Как сказано, так и сделано: собирают вещи, ценности прячут в карманы, подшитые к нижним юбкам Эме и ее горничной. На рассвете они садятся в экипаж и пускаются в путь. Проделав ровно два лье, им приходится остановиться. Все в этой местности знают Эме, теперь особенно приветливую из-за своего большого экипажа и горы багажа. Но так как никто не знает, что делать, ее отправляют в Париж, где 15 марта она попадает в тюрьму Сен-Лазар. Ни о чем не подозревая, она встречает там самую чистую славу, связанную с ее именем.

Почему? Потому что в Сен-Лазаре, где находится весь цвет аристократии, есть тридцатилетний мужчина маленького роста, далеко не красавец: восковой цвет лица, редкие волосы. Но у него удивительный, глубокий, серьезный и лучистый взгляд, как будто он умеет подмечать скрытые тайны. Он скромен, и в то время, как общество доживает последние дни в веселье и безумии, предпочитает удалиться от всех. Иногда он останавливает на Эме долгий взгляд. Естественно, молодая женщина заметила этого отличающегося от остальных, человека.

Ей сообщают его имя: Андре де Шенье; ей говорят также, что он поэт. На какое-то мгновение такое обстоятельство забавляет ее. Но однажды вечером он передает ей бумажный свиток. Однако она невнимательно просматривает его, потому что для ее поверхностного ума это послание слишком серьезно.

Спеет колос, ценный тем, что станет хлебом;

Виноградная лоза, не боясь попасть в давильню,

Круглое лето питается утренней росой;

И я, такая же молодая и красивая,

Даже в час смятения и скуки

Еще не хочу умирать.

Будучи неспособной понять, что стихотворение «Молодая пленница» прославит ее и оставит ее имя потомкам, Эме де Куани где-то забывает поэму и едва ли роняет слезу по поэту, который на следующий день идет на плаху.

Ей удается бежать, затем она выходит замуж за Монрона. Они снова возвращаются в Марей, так как замок не конфискован. Но это одно из немногих оставшихся у нее богатств, а их привычный образ жизни стоит дорого. В один прекрасный день госпожа де Монрон продает поместье, построенное предками ее матери в XVIII веке. Она, можно сказать, избавляется от него за солидную сумму и нисколько не сожалеет. Странно, но расставшись с Мареем, они словно теряют вкус к жизни, прежде ничто, ни разлуки, ни тюрьма, ни даже тень смерти не могли лишить чету Монрон радости, которая уходит вместе с этим замком, видевшим детство Эме и незабываемые счастливые дни их любви. Казимир влюбляется в одну из королев Директории, креолку Фортюне Гамелен. Эме же считает, что расстраиваться и умолять вернуться — значит потерять достоинство, и снова требует развода.

Впрочем, она не особо горюет по поводу этой измены: она влюбляется в певца Майя-Гара, фата и так же, как и она, человека, лишенного души, и ожесточенно оспаривает его у маркизы де Кондорсе.

17 января 1820 года «молодая пленница» умирает в Париже, на руках Монрона, примчавшегося к ней, чтобы помочь в трудную минуту. Говорят, что в ее последние минуты он для нее вспоминал о садах в Марее.

Сейчас замок, пережив различные невзгоды, принадлежит семье де Вибрей.

Была середина марта 1244 года, и наверху холод еще мучительно давал о себе знать. Тяжелые облака, пришедшие с соседних Пиренеев, опустились на лесистые вершины этой дикой части Разе. Вечерний ветер поднялся и донес до скрывающегося здесь человека запах жареного мяса из королевской кухни.

Со своего места на склонах горы Святого Варфоломея Бертран де Моренси мог хорошо разглядеть конические шатры баронов Севера, чья армия окружала вершину, на которой высился замок, одиноко затерянный среди облаков. За то время, что они находились здесь, Моренси научился их узнавать. Так, он знал, что самый высокий шатер приютил Гуго де Арци, сенешаля Каркассона, который управлял осадой Монсегура от имени короля Людовика, девятого короля, носившего это имя. Соседний — шатер Пьера Амьеля, архиепископа Нарбоннского, папского легата, который представлял церковь на этом последнем этапе войны против ереси катаров; войны между сыновьями одного Бога, братьями одной крови… И затем шатры множества других, самых разных знатных людей, которые теперь собрались вокруг костров под открытым небом.

Конечно, королевский лагерь уже не был так силен, как прежде. Он тоже пострадал от жестокой зимы и девятимесячной осады. Плотная ткань шатров полиняла, железо заржавело. И все-таки здесь были жизнь, сила, движение. Тогда как наверху… Бросив взгляд на замок, трагически одинокий на вершине горы, которую он венчал столь же гордо, как и прежде, Бертран понял, что, несмотря на то, что осталось еще несколько человек из его защитников, замок погиб. А ведь он казался ему выше человеческих законов…

С трех сторон защищенный отвесными обрывами, замок имел единственный доступ — открытый склон, на котором королевское войско оставило не одного мертвеца. Лишь нескольким непосвященным было известно о тайной дороге, скрытой от всех взглядов и проходившей но песчаному подъему через подземную пещеру и далее пастушьими тропами.

Бертран родился здесь, и не было проводника лучше, чем он, ибо ему была известна здесь каждая тропка и каждая расщелина. Поэтому восемью днями раньше, когда стало понятно, что замок будет вынужден сдаться, побежденный предательством, именно ему доверили двух учителей катаров и священные книги, чтобы учение сохранилось, даже когда погибнут все.

Выполнив свою миссию, Моренси осмелился вернуться в замок под покровом ночи. Конечно, он мог бы остаться жить там, куда он отвел святых людей, но он хотел видеть, как Монсегур встретит свое последнее утро. Все это по одной причине: никто не запретит ему оставаться рядом с малюткой Экслармондой де Перелла, пусть даже перед лицом смерти. Потому он и ждал в наступающей темноте…

Падение Монсегура было последним актом драмы, длившейся в течение сорока лет.

На солнечном юге, где жизнь приятнее и радостнее, чем на севере, жестоком и феодальном, церковь оказалась в руках жадных и развращенных священников, забывших свой долг святого братства. Потому-то странная религия болгарского происхождения, возникшая под влиянием манихейства, появилась и мало-помалу стала завоевывать себе место под солнцем.

Строгие аскеты, одетые в черное, подпоясанные пенькой, появились в деревнях, чаще всего они ходили подвое. Их жизнь была суровой, глаза их казались глядящими из неземного мира. Но слова их имели странную привлекательность. Они говорили, что земля — творение дьявола и, как плоть человеческая, есть темница души, которая одна лишь — Божье творение. И нужно было разрушать плоть лишениями и добровольной смертью, разрушать даже брак и семью, ибо только смерть желанна.

Они разительно отличались от обычно слишком толстых монахов и имели большой успех. Их считали святыми, их принимали аристократы. Даже под крышами замков люди, которых звали «совершенными» или просто «добрыми людьми», находили гостеприимство.

В 1208 году убийство папского легата Пьера Кастельно переполнило чашу терпения Рима, и без того взбешенного дерзостью еретиков. После неудачи предсказаний будущего Святого Доменика папа Иннокентий III, великий государственный деятель, что не мешало ему быть слишком непреклонным в решениях, призвал сеньоров Севера к крестовому походу. Они поспешили выступить под предводительством фанатичного барона, одетого в черные доспехи, чьи сердце и глаза не знали жалости. С ним шел Симон Монфор с войной, смертью, пытками и кострами…

Лангедок был выжжен огнем и мечом. Целые города были вырезаны. Сотни мужчин и женщин брошены в костер. Катары скрылись, но не отказались от своей веры. Так продолжалось годами. Страна была покорена, но еретическое учение продолжало существовать, вдохновляемое изменчивым графом Тулузским. Наконец, ревнителям истинной веры пришлось перейти от битв к осадам, от атак к смертям и казням, и во владениях катаров осталось только два замка: Монсегур и Керибюс, огромный донжон, затерянный в Корбьерах.

В первом несколько сотен верных учению людей и окрестные бароны, которых крестоносцы лишили владений, сплотились вокруг двух сотен «совершенных», руководил же ими священник катаров Бертран Марти.