Жюльетта Бенцони - Любовь и замки

Генрих IV был слишком умен, чтобы не оценить этого поступка, и когда в 1600 году он женился на Марии Медичи, то объявил Антуанетте, что «она слишком благородная дама для него и поэтому будет фрейлиной при его жене». Во время войны за престол Антуанетта де Пон продала свои бриллианты, чтобы снарядить войска. Женщина всесторонне образованная, бабушка Франсуа IV покровительствовала Бернару Палисси. И наконец, она порекомендовала Марии Медичи некоего молодого монаха, которого любила за его проповеди, по имени Ришелье. Обстоятельство, от которого ее внук не выиграл.

Женившись в пятнадцать лет на Анрэ де Вивонь, дочери большого соколиного охотника Франции, Франсуа VI ведет жизнь очень бурную и полную многочисленных увлечений но устраивает все таким образом, чтобы не бросить тень на свою супругу, которую он слишком уважает, чтобы питать пылкую страсть. Его любовью в еще юные годы была… королева Анна Австрийская, которой он посвящает себя. Но взаимности нет. Считая, что с его кумиром плохо обращается кардинал Ришелье, он дает герцогине де Шеврез втянуть себя в заговор, целью которого было похищение и отправка королевы в Брюссель. Но как и все предприятия, задуманные госпожой де Шеврез, этот заговор провалился. Франсуа угрожает эшафот, и он начинает ценить свое весьма комфортабельное существование в Вертейе.

«Те знаки внимания, полученные от лиц, к которым я был близок, и некоторое одобрение, питаемое к несчастным, когда их поведение не позорно, вносили некоторую сладость в мою двух – или трехлетнюю ссылку. Я был молод, а здоровье короля и кардинала ухудшалось, и я все время ждал изменений. Я был счастлив в моей семье; имея в моем распоряжении все радости сельской жизни; соседние провинции были заполнены ссыльными, полными тех надежд, что и я».

Важная гостья на протяжении этих мирных лет, – беспокойная герцогиня де Шеврез, скрылась в Испании, и ей наш Ларошфуко одолжил свою карету.

К несчастью для него, изменения в королевстве шли в другом направлении, чем он мог ожидать. Король Людовик XIII умер, кардинал Ришелье тоже, но появился кардинал Мазарини, бывший еще и иностранцем. Шум вокруг его интимных отношений с Анной Австрийской оставил осадок, и Ларошфуко сразу же возненавидел «il Signer Masarino». Некая женщина привела его в самое сердце Фронды.

Ее звали Анна-Женевьева де Бурбон-Конде, герцогиня де Лонгвиль, бывшая сестрой Великого Конде. Наш Франсуа, который в это время был всего лишь принцем де Марсильяк, (его отец был еще жив), встретил ее в Париже, в конце 1647 года, на улице Сен-Луи (теперь улица Туренн), у герцогини де Буйон. Анна-Женевьева была ослепительна: высокая, стройная, с большими глазами редкого зелено-голубого цвета и восхитительными светло-серебристыми волосами. Случайно оказалось, что ее платье из черного велюра, расшитого золотом, было похоже на костюм Франсуа, который редко носил другие цвета. Он увидел в том знак судьбы.

Это была любовь с первого взгляда. На следующий день господин де Миоссен, который считался официальным воздыхателем прекрасной герцогини, явился к нему, чтобы узнать день и час, когда они смогут сразиться, и он перережет горло принцу де Марсильяку. Встреча состоялась в саду Марэ. Миоссен был ранен, и когда его перевязывали, услышал, как его противник объявил ему, что с ним будет то же самое, если он еще хоть раз приблизится к госпоже де Лонгвиль ближе, чем на три шага. Раненый, конечно же, ответил, что предпочтет лучше умереть (он станет маршалом д'Альбре), но обморок помешал ему продолжить разговор. Раненого уносят, а победитель по праву отправляется к прекрасной Анне-Женевьеве, которая очень плохо его принимает. О чем он говорит? Никто никогда не диктовал ей, кого стоит выбирать в друзья. Франсуа упал на колени и так страстно начал говорить о своей любви, что его очень быстро простили и смягчились, узнав, что Марсильяк – человек, преданный герцогине, готов помогать ей во всех предприятиях прртив Мазарини.

Это были пылкие и лихорадочные страсти на фоне Фронды, для которых война была подходящей декорацией, позволяющей любые безумства. Страсти принесли свои плоды, и 28 января 1649 года госпожа де Лонгвиль разрешилась маленьким мальчиком… в переполненном зале Совета Парижской Ратуши на глазах у удивленной толпы. Это было мгновение триумфа, но оно было без завтрашнего днях. Вскоре понадобилось исчезнуть и спрятаться от королевских войск. Франсуа проводил свою любовницу до Нормандии, где она узнала о том, что сослана. Он покинет ее, чтобы разжечь войну в Пуату…

Во время боев в Париже 19 февраля, у Сент-Антуанских ворот, Франсуа был серьезно ранен в лицо из мушкета, и это ранение вдохновило его на следующие строки, которые он отправил герцогине:

Между тем восстание Франсуа причинило вред замку. В 1650 году его осадил и частично разрушил маршал де Ля Мейрай. Ларошфуко жил в своем замке во время второй ссылки до 1662 года, когда он публикует «Максимы». Он умер в Париже в 1680 году, и госпожа де Савиньи написала дочери: «Этот несчастный господин де Ларошфуко находится по пути в Вертей». Его вдова всю жизнь провела в замке вместе с детьми, где и умерла в 1670 году.

Его старший сын, Франсуа VII, станет великим ловчим и хранителем гардероба, его внук, Франсуа УШ, женится в Вертейе на дочери министра Лувуа. Прекрасная свадьба была прокомментирована госпожой де Савиньи: «Что вы говорите? Великолепие, иллюминации по всей Франции». Однако молодой супруг написал несколько дерзких писем о Людовике XIV госпоже де Ментенон… и Лувуа был вскоре отправлен на два года в ссылку в Вертей.

В XVIII веке замок был почти заброшен: его хозяева занимали при дворе высокие посты. Во время Революции он сильно пострадал. Часть зданий сгорела, а с ней и некоторые семейные портреты… В первой половине XIX века здание было отреставрировано.

Во время правления Наполеона III Вертей перешел к младшему сыну семьи, Ипполиту, который станет послом во Флоренции и Германии и займется сбором мебели и предметов, разбросанных во время переворота. Его сын граф Эмери продолжит дело своего отца и приобретет определенную литературную известность: он и его жена, Генриетта де Мэйи-Несл, будут изображены Прустом под видом принца и принцессы де Германт.

С тех пор Вертей во главе списка или, если хотите, во главе Ордена, почти рыцарского Ордена, Ассоциации Старинных французских домов, основанной маркизой Амодио, урожденной Анной де Ларошфуко, которая столько сделала для сохранения национального достояния.

В августе 1864 года, после полудня, когда в обществе нескольких человек свиты император Наполеон III и императрица Евгения, как обычные курортники, совершали прогулку на водах в Виши, радостный спаниель внезапно возник среди той маленькой молчаливой толпы, которая всегда образуется на прогулке монархов. Он бросился на императора, выказывая безоблачную радость и дружбу, совершенно не замечая призывы и усилия юной блондинки, явно смущенной и пытающейся подозвать его к себе. Собака ничего не хотела слышать: встретив старого знакомого, она спешила сообщить об этом всему обществу. К сожалению, среди этого общества была императрица.

Она выпустила руку супруга и обвела взглядом поочередно собаку, блондинку и Наполеона III, который весь покраснел, не зная как защититься от атаки спаниеля.

– А! – сказала она только. – Я вижу…

Затем, обернувшись к своей фрейлине принцессе Эсс-линь, попросила дать ей руку, чтобы вернуться на императорскую виллу, оставив императора искать выход из положения, как ему заблагорассудится. Что он и сделал простейшим способом, вернув слишком чувствительного зверя хозяйке и продолжив прогулку, как ни в чем не бывало.

Красивая блондинка, привлекшая все взгляды, была последней победой Его Величества, – очаровательное и далеко незаурядное создание, скрывающее под элегантным псевдонимом Маргариты Белланже гораздо менее шикарное имя Юлии Лебеф. Прозванная «Юлией Ла Ваш (Коровой)» своими младшими соперницами, она стала Веселой Марго благодаря одному их своих любовников: герцогу де Граммон-Кадерус.

Этот милый ангел был рожден около двадцати лет тому назад в деревне Вильбернье, недалеко от Сомура: она начинала свою жизнь ученицей портнихи из соседнего города, пока один богатый торговец, – они всегда богаты! – не оторвал ее от шитья и не привез в Нант, где она вскоре познакомилась с некоей Адель де Станвиль, которая на самом деле не была ни Аделью, ни Станвиль, а знаменитой нантской сводней. Эта замечательная женщина объяснила юной Юлии, что та скорее преуспеет в ношении платьев, чем в шитье турнюров. Она посвятила ее в будущую профессию, освободила от совершенно неприемлемого имени и, напомнив о ее исключительных достоинствах, отправила девицу в Париж, единственный город, где можно сделать себе имя.

Как все подобные девушки, «Маргарита» начала свои поиски с театров, раздобыв ангажемент в «Комическом Отдыхе» (Дэплясеман Комик), небольшом зале на улице Тур – д'Овернь, но ей удалось лишь промелькнуть там наподобие метеора: она обладала ужасной памятью и еще меньше могла похвастаться талантом. В первый же вечер она остановилась в замешательстве посреди реплики, поискала текст, не нашла его, и когда публика начала уже смеяться, заменила недостающую фразу коротким, энергичным и истинно французским словом.

О, ужас! Занавес опустили, и театральная карьера Маргариты на этом закончилась. Ее она заменила более выгодным делом: охотой за человеком, который мог бы привести ее на вершину парижского флирта.

Она почти достигла этого, когда судьба поставила на ее пути Наполеона III. Весной 1863 император был в Сен-Клу, где он любил каждый день совершать уединенные прогулки верхом, или правя повозкой, в сопровождении молодого лакея, немого и неподвижного, словно статуя.