– Зато это еще больше разъярит Бауэра. Разумеется, вы должны называть меня Алеком.

Алек… Ничего себе, называть по имени и на «ты» пэра королевства. Даже когда она помешала тайному бегству Кристабель Берк, лорд Берк не попросил называть его Персивалем.

– Очень хорошо, Алек. – Мэри нравилось, как ее язык катается по рту, когда она произносит его имя. – Ты говорил, что у тебя два брата. Эван управляет винным заводом. Твой второй брат занят тем же?

– Ник? О нет! Честно говоря, я даже не знаю, где он сейчас находится. Он путешественник, наш Ник. Художник, или пытается им быть. Кажется, считает наш Рейнберн-Корт самым скучным местом на свете, где он не находит вдохновения. Да и судьба Эдит его не особенно волновала, поэтому я не мог оставить его дома.

Мэри встретилась с ним глазами.

– Можешь немного рассказать о ней, или это все еще очень для тебя болезненно?

Лорд Рейнберн не избегал ее испытующего взора и смотрел прямо ей в глаза.

– Да не о чем особо рассказывать, – промолвил он. – Я женился на Эдит, когда ей было семнадцать лет. Да, она была слишком молода для меня, ведь я почти вдвое старше. Но она была красавицей, и я должен был заполучить ее. Кто мог подумать, что она уйдет из жизни раньше меня? – Он опустил глаза на свои большие руки, которые вполне могли выбросить хрупкую женщину из окна.

– А как вы познакомились?

– Мэри Арден, я нанял тебя не для того, чтобы ты расследовала моедело. Это не важно – я свалял дурака и до сих пор за это расплачиваюсь. – Он казался скорее раздраженным, чем разгневанным.

– Прошу прощения, если мой вопрос показался тебе проявлением любопытства, – просто я привыкла задавать много вопросов. – И по какой-то причине большинство людей отвечали на них, во всяком случае, когда она была загримирована под пожилую женщину. Алек Рейнберн не знал, что уже рассказывал ей о том, что они с Эдит так и не вступили в супружеские отношения, – это шокирующее признание он сделал миссис Ивенсон. Какой, должно быть, удар он получил! От него исходила такая мужская сила – воздух на веранде буквально потрескивал от нее.

Хотя, возможно, все дело в том, что она находится так близко от него, что воочию может оценить размер его фигуры, ощутить его запах. Алек, если она не ошибается, уже успел пригубить глоточек из запасов «Рейнбернз спешиал резерв». Нет, конечно, он не был пьян. И вокруг ощущались другие ароматы – теплого дерева, «Букета Бленхейма», слабый запах сигар. Но все равно принимать алкоголь в такое время дня еще слишком рано. Мужчины делают это от скуки или от отчаяния.

Резко встав, Алек схватил ее руку, лежащую на чайном столике.

– А теперь мне надо идти, дорогая Мэри. – Наклонившись, он поцеловал кончики всех ее пальцев. – Увидимся позднее. – Его рука без перчатки погладила ее щеку, и он посмотрел на нее влюбленным взглядом.

Мэри выпрямилась и, разинув рот, смотрела, как он лавирует между плетеными стульями и столиками. А потом она поняла причину этого представления: в комнату вошел доктор Бауэр и направился прямо к ней.

Мэри не нужно было стараться, чтобы покраснеть: она была уверена, что ее кожа пылает так, будто ее посадили в огонь.

– Мисс Арден! Мы опять с вами встретились. – Доктор без приглашения уселся на освободившийся стул. – Надеюсь, вы не считаете, что я переступаю допустимые границы, но еще вчера вечером я предупредил вас о репутации лорда Рейнберна. Вам не пойдет на пользу, если вас будут видеть в его обществе.

– М-мы случайно встретились тут, – отозвалась Мэри.

Доктор, нахмурившись, посмотрел на второй чайник на столе.

– Он пытался пригласить вас на свидание?

– На с-свидание? Что вы имеете в виду? – запинаясь, спросила Мэри, снова обретая облик глуповатой простушки.

– Он груб с женщинами. Буду говорить искренне – особа с вашей нежной чувствительностью едва ли сможет понять его мотивы. Вам ведь известно, что он убил собственную жену?

– Нет! – выдохнула Мэри.

– Местные чиновники – сборище бюрократов! Этого человека уже следовало бы повесить. Я чувствую себя ответственным за своих пациентов, мисс Арден, и не допущу, чтобы вы стали его следующей жертвой. Вас надо защитить.

О, это он делал отлично, моральное насилие ему вполне удавалось. Преданная забота! Мэри снова схватили за руку. За один день к ней проявляли больше внимания, чем за предыдущие двадцать девять лет.

– Я уверена, что вы ошибаетесь, доктор Бауэр. Лорд Рейнберн кажется таким… чудесным.

– Gott in Himmel – Господь на небесах! – выругался доктор Бауэр. – Чудесным! Да этот человек представляет для вас угрозу! Он разобьет ваше нежное сердце и испортит вам здоровье – возможно, неизлечимо.

– Боже правый! Вы с такой страстью говорите об этом, доктор Бауэр.

– Со страстью? Да для меня нет ничего важнее благополучия моих пациентов. Я сделаю все, что в моей власти, мисс Арден, все, чтобы вы вновь хорошо себя почувствовали.

Мэри пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться над его словами. Она прекрасно понимала, что на самом деле Бауэр подразумевает под словом «все».

– Б-благодарю вас, доктор Бауэр, в будущем я постараюсь быть осторожнее. И если еще раз увижу лорда Рейнберна, то попробую прервать его.

– Никаких «попробую», мисс Арден, – сказал доктор Бауэр решительно, – вы должны оборвать разговор с ним. И если он будет докучать вам, обратитесь ко мне. Я распоряжусь, чтобы его выставили из отеля. Никак не возьму в толк, почему Прескотт позволил ему тут остановиться.

– Но барон живет где-то неподалеку, если не ошибаюсь. Он говорит, что в его доме сейчас какие-то переделки и там сейчас полный беспорядок.

– Ха! Пусть спит в собственной конюшне и держится подальше от таких невинных девушек, как вы.

– Вообще-то я уже не молодая девушка, доктор Бауэр, – заметила Мэри, чтобы услышать, как он ввернет ей комплимент.

– Вы молоды, свежи и милы, – поймал наживку Бауэр. – Вы – мечта. И не бросайтесь на этого шотландского болвана.

«Не брошусь я и на австрийского болвана», – поклялась про себя Мэри.

Интересно, если бы лорд Рейнберн – Алек – не обратился в их агентство, сумела бы она раскусить Бауэра и понять, зачем он за ней ухаживает, если бы встретилась с ним при обычных обстоятельствах? Возможно, нет. Не исключено, что ей пришлись бы по нраву его льстивые речи, и они не вызвали бы в ней опасений.

А что, если бы она привезла сюда тетю Мим, когда отель только открылся? Мэри горевала в последний год из-за своего состояния старой девы, особенно увидев, как полюбили друг друга Чарлз Купер и Луиза Страттон. Она созрела для того, чтобы ее сорвать? Чувствительна к лести и вниманию? От Алека Рейнберна у нее кружится голова, а ведь он еще даже не пытался завоевать ее.

Может быть, она так же ошибается в отношении Алека Рейнберна, как Эдит ошибалась в отношении доктора Бауэра?

Нет. Эдит был только двадцать один год, когда она встретила свою судьбу. Мэри нравилось думать, что в более зрелом возрасте у нее уже появился некий здравый смысл, и этот смысл подсказывал ей, что Алеку она может доверять. Но ей не стоит рассчитывать на романтические отношения с ним. Это будет непрофессионально, а Мэри Ивенсон – настоящий профессионал в своем деле.

Черт побери!

Глава 7

Отель «Форзит пэлас» на Алека особого впечатления не произвел. Да, здание великолепное, еда свежая, ее привозят каждый день и вкусно готовят, постели – ангельски мягкие. А вот работники спа могли бы быть и получше, причем Алека волновал не только Джозеф Бауэр.

Понадобилось не так уж много, чтобы подкупить здоровенную банщицу. Господи, да кто угодно мог прийти и убить Мэри Арден. Репутация Алека должна была насторожить массажистку, но его фунтовые банкноты развеяли все ее сомнения. Алек не должен был находиться там, где был сейчас: в комнате без окон, освещаемой лишь ароматной свечой, с закрытой и запертой дверью. Ему не следовало стоять недалеко от Мэри, лежащей лицом вниз – обнаженной и беспомощной – на столе для массажа. Справедливости ради надо сказать, что вообще-то большая часть ее тела была прикрыта подогретыми льняными простынями, но ее спина все еще была розовой после горячей ванны. Ее каштановые волосы были затянуты в узел, а влажные кудряшки так и липли к тонкой шее, и Алек едва сдерживал желание склониться к ней и впиться в эту шею, как вампир.

Днем она прислала ему записку, в которой написала, что Бауэр «запретил» ей встречаться с ним, так что время чая придется отложить. В этом не было необходимости: Мэри была абсолютно уверена, что сможет назначить свидание с доктором на завтрашний вечер, не провоцируя его ревности к Алеку.

Алек тоже пребывал в уверенности, что так оно и есть. Ну какой мужчина сможет противиться ее румянцу и вздохам, широко распахнутым ореховым глазам и маленькой пышной фигурке? Да, Мэри не была красавицей в общепринятом понимании, как Эдит – в ней вообще не было ничего общего с Эдит, но его так и тянуло к ней, несмотря на все его добрые намерения. Господи, она даже не актриса, всего лишь работница бакалейной лавки! Молоденькая продавщица!

Кстати, не такая уж молоденькая, напомнил себе Алек. Ей, должно быть, лет под тридцать. Впрочем, может, ему пора уже оставить легкомысленных юных девиц? Бессмысленная болтовня уже навязла у него в зубах. Если ему кто нужен, так это зрелая любовница, с которой он сможет поговорить. А еще лучше, если он сможет с нею помолчать.

Мэри Арден – уважаемая представительница среднего класса. Алек сомневался, что она подскочит от радости, услышав предложение стать его любовницей, когда все это закончится, независимо от того, сколько денег и комфорта он сможет ей предложить. Между прочим, язычок у нее для работы чересчур островат.